Вадим Медведев - РАСПАД. Как он назревал в «мировой системе социализма»
Далее Горбачев в деликатной форме изложил наше представление и о роли партии в перестроечных процессах. Он предостерег от непродуманных, опрометчивых шагов, от хлестких лозунгов и левацких действий в этом важнейшем вопросе. Вы говорите, что партия должна стать чище, освободиться от примазавшихся, от бюрократизма, язв коррупции. В оценке этих явлений у нас стопроцентное совпадение. Но ключ к преодолению их, по нашему мнению, не в организационных перетрясках: при перетряске сверху на поверхность могут всплыть приспособленцы, ловкачи, а в общем-то все те же примазавшиеся. Выход, по нашему мнению, здесь один – в развертывании внутрипартийной демократии, критики и самокритики, безусловном подчинении аппарата выборным органам, в контроле масс через гласность.
Горбачев подчеркнул особую важность сплоченности руководства партии, широкого, неформального, коллективного обсуждения всех крупных вопросов в Центральном Комитете и Политбюро.
В беседе Горбачев затронул и такой деликатный вопрос, как советско-болгарское сотрудничество, а также имеющиеся признаки разворота Болгарии на Запад. Мы не меньше, чем любая другая социалистическая страна, осознаем необходимость технологического рывка и преодоления отставания от Запада. Но путь здесь один – умножать совместные усилия, а не заигрывать с Западом, не трясти перед ним пустым карманом.
«Надо поставить точку и на разговорах о перекачивании национального дохода то ли НРБ в СССР, то ли наоборот. Если действительно тут есть какие-то проблемы, пусть разберутся авторитетные специалисты наших стран. Было бы огромным ущербом для наших народов, если бы мы не противодействовали попыткам ослабить наши узы товарищества и братства.
Общий лейтмотив встречи состоял в том, что поворот, происходивший в Болгарии, создавал основу для еще более тесного сотрудничества наших партий и стран, для плодотворного обмена опытом, открытого обсуждения возникавших вопросов.
Этот разговор был выдержан в хорошем, доброжелательном духе, проходил конструктивно. После встречи и на обеде, и при отъезде гость выглядел окрыленным, да и наше руководство было удовлетворено состоявшимся диалогом.
Казалось, сделано очень важное дело – закрыта довольно сложная и ответственная страница в отношениях между нашими странами на переломном моменте их развития. Атмосфера взаимопонимания была в дальнейшем закреплена во время пребывания Живкова на праздновании 70-летия Октябрьской революции и участия его во встрече левых партий и движений по вопросам современного мирового развития.
Последние годы перед взрывомВ дальнейшем наши отношения с руководством БКП развивались в более спокойном русле, хотя были далеко не безоблачными. Вот несколько фактов, с которыми мне пришлось столкнуться.
В конце 1987- начале 1988 года произошло резкое обострение экологической обстановки в районе болгарского города Русе на Дунае в связи с выбросами с химического комбината в городе Джурджу, расположенном напротив на румынском берегу Дуная.
Роза ветров здесь такова, что основная масса выбросов выпадала как раз на болгарский город. В нем возникла напряженнейшая обстановка. Стали проводиться острые политические акции, выдвигаться настойчивые требования принятия необходимых мер по экологической защите населения. Много писем стало поступать и в адрес советского руководства, лично Горбачеву с просьбой оказать воздействие на болгарских и румынских руководителей в этом вопросе.
Кое-кто пытался спекулировать на том, что на румынском предприятии в Джурджу было установлено советское оборудование. Возникла версия, что выбросы в атмосферу являются результатом несовершенства советского оборудования и технологии. На место выезжали компетентные комиссии с участием специалистов разных стран, подробно исследовали завод и пришли к выводу, что дело не в несовершенстве оборудования, а в его изношенности, интенсивной эксплуатации. Румынам были предложены поставки нового советского оборудования.
Однако разъяснения сути обстановки, информация о принимаемых мерах не доводились до сведения населения и общественности Болгарии. Наши предложения о публикации интервью в болгарской или местной печати с одним из компетентных советских лиц, предложения о советском участии в контроле за экологической обстановкой в районе Русе не принимались. В результате нагнеталась обстановка вокруг роли Советского Союза в этом вопросе, высказывалось недовольство публикациями в советской печати по этому поводу.
Другой факт. Еще в 1987 году было объявлено о создании совместного предприятия на базе паромной переправы Варна – Ильичёвск. Побывав на этом предприятии, я убедился в том, что никакого совместного предприятия фактически нет. Был лишь образован совместный совет для обсуждения возникающих вопросов. Объединения же собственности, акционирования предприятия даже не предполагалось. А для этого были все предпосылки, и главное – в этом была прямая экономическая целесообразность и острая необходимость. Предприятие, объединяющее паром со всеми его службами, портовыми сооружениями, железнодорожной, автомобильной станциями в единое целое, могло бы в значительной мере поднять эффективность транспортных связей между двумя странами и дало бы огромную выгоду.
Представители болгарской стороны в беседе со мной на эту тему соглашались с идеей совместного предприятия. Я обсудил этот вопрос и с самыми высокими советскими инстанциями. Был разговор с Атанасовым и даже с Живковым. Вроде бы все были согласны. Давались поручения, но дело не двигалось. А ларчик открывался просто: болгарская сторона имела высокий доход от паромной переправы, который формально в случае создания единого предприятия перешел бы ему.
Весьма тонкие и деликатные проблемы возникали в связи с письмами и обращениями болгарских граждан в ЦК КПСС и лично к Горбачеву, критиковавшими действия болгарских властей, и в первую очередь самого Живкова. В них все чаще затрагивались политические проблемы. Острые сигналы стали поступать от демократически настроенных представителей болгарской интеллигенции.
В связи с этим вспоминается письмо от ряда профессоров Софийского университета, над которыми Живков учинил настоящую расправу за попытку критического осмысления болгарской действительности.
Как поступить с этим письмом, как помочь болгарским профессорам, что им ответить? По существу мы были согласны с их критикой, понимали мотивы их действий. Открытая поддержка была исключена, ибо означала бы прямое вмешательство в дела другой страны и воспринялась бы как сигнал к борьбе против Живкова; не поддержать – значит пойти против собственной совести и убеждений.
Решили поступить таким образом: ответить болгарским профессорам, что мы получили их письмо и оно передано для рассмотрения в ЦК БКП; одновременно письмо профессоров вместе с копией нашего ответа направить в ЦК БКП – не Живкову, а именно в ЦК БКП, чтобы оно прошло по всем инстанциям.
Мы, естественно, не обращались с просьбами к ЦК БКП, но тот факт, что с письмом ознакомлено руководство КПСС и это через наш ответ, конечно же, стало известно болгарской общественности, ограждал болгарских профессоров от дальнейших репрессий над ними. И действительно, как нам потом стало известно, болгарское руководство вынуждено было смягчить меры в отношении ученых.
Отказавшись не без нашего влияния от тотальной перетряски верхних эшелонов власти, Живков тем не менее не оставил попыток расправляться с неугодными ему людьми, которые по какой-то неуловимой закономерности оказывались, как правило, в более близких и доверительных отношениях с нами.
Именно в это время затеяна была недостойная возня вокруг Тодорова, Александрова, Михайлова. Продолжались интриги вокруг Луканова, Станишева и некоторых других. Вместе с тем Балев, уличенный в финансовых махинациях, лишь на время был отстранен от кормила правления, а затем вновь приближен Живковым.
Подбирался Живков и к Младенову, готовя его освобождение от должности министра иностранных дел. Уже назывался его возможный преемник, но осуществить свои замыслы Живков, по-видимому, просто не успел.
Не случайно именно Петр Младенов оказался тем человеком, который первым вступил в открытую схватку с болгарским руководителем, подвергнув его острой критике и заявив о собственной отставке с поста министра иностранных дел. Это выступление подтолкнуло лавину демократического движения, которая смела режим Живкова, привела к смене руководства партии, положила начало ее обновлению, вплоть до переименования, коренным преобразованиям в стране.
К сожалению, болезнь оказалась запущенной, кризис болгарского общества – очень глубоким и тяжелым для братского народа. На политическую арену вышли новые силы, которые сумели взять на вооружение лозунги демократизации общественной жизни. Пережив мощное потрясение и освобождаясь от груза прошлого, бывшая правящая партия под новым названием и новым руководством (ее лидером стал Александр Лилов) активно включилась в эти процессы.
