Михаил Леонтьев - Большая игра (Британская империя против России и СССР)
«Англии нужна именно слабая Россия, подчиняющаяся указаниям из Лондона, а не Россия могущественная, способная возвышать свой независимый голос. Поистине трогательна нежная забота английской печати об укреплении русской Конституции. Но удивляться этим самоуверенным наставлениям и назойливому навязыванию своих рецептов для спасения России не приходится, раз известная часть русской печати с таким благочестивым вниманием прислушивается к изречениям английских менторов и вторит им, хотя лучше было бы перенять у тех же англичан небольшую дозу национальной гордости»[140].
Андрей Снесарев«Англофилия, конечно, была распространена среди представителей русской элиты намного больше, чем русофилия в британском обществе. И это немудрено… В Британии существовала конституция, а русские аристократы мечтали о конституционном устройстве, они мечтали о палате лордов, они мечтали о том, чтобы государство предоставило им политические и гражданские права, они мечтали о статусе британской аристократии»[141].
Доминик ЛивенСебя, друзья, морочите вы грубо —
Велик с Россией ваш разлад.
Куда вам в члены английских палат:
Вы просто члены Английского клуба…
Федор Тютчев. 1865 год
Британская разводка.
На пути к катастрофе
Эпиграмма Федора Тютчева, как, собственно, и комментарий Доменика Ливена, относятся к середине XIX века, что только подчеркивает их актуальность впоследствии. Связка войны и революции: если бы не революция, Россия бы не проиграла в войне. Ни в одной — Русско-японской, — ни в другой. Так на то она и революция. След Русско-японской войны в российской политике гораздо глубже и глобальней, чем ее формальный результат. По Портсмутскому миру Россия отделалась половиной Сахалина и потерей своей первой океанской незамерзающей базы — Порт-Артура. Россия, как и Британия после второй афганской, можно сказать, устала и была готова к переговорам.
«Современная политика России — это политика возврата к европейским делам. Если бы результаты войны с Японией были иными, возможно, Россия в большей степени потеряла бы интерес к вопросам, волнующим Юго-Восточную Европу, и попыталась бы создать для себя обширную азиатскую империю. Японская война совершенно рассеяла эти мечты»[142].
Артур Николсон«После Русско-японской войны российская дипломатия пыталась любыми способами избежать столкновения с великими европейскими державами. Известный дипломат XIX века, министр иностранных дел Извольский утверждал, что соглашение с Британией позволит России избежать многих проблем»[143].
Доминик ЛивенВ том-то и дело, что Извольский полагал в то время, что соглашение с Британией позволит избежать столкновения с ЛЮБЫМИ европейскими державами. Россия остановилась в своей экспансии в Азии уж точно совсем не ради того, чтобы втянуться в совершенно бессмысленную для нее смертельную войну в Европе. У англичан были совершенно другие мотивы.
«Во время Русско-японской войны союзник России — Франция и союзник Японии — Британская империя заключили тесный союз. Это поставило под сомнение русско-французское соглашение. Однако Германия уже тогда набрала силу и превратилась в самое мощное государство в Европе, а политика кайзера явно подрывала стабильность на континенте. Поэтому для британцев было очень важно сохранить франко-русский союз»[144].
Доминик ЛивенРоссию втягивали (заманивали) именно в антигерманский блок. То есть в войну, которую так не любил государь император. В войну на стороне старинного супостата против, мало того что союзника, — крупнейшего торгового партнера, не говоря уже о династических родственно-дружественных связях. Крутой поворот России к сближению с Англией разрушил равновесие, благодаря которому, как пишет в своей знаменитой записке императору накануне мировой войны Петр Николаевич Дурново, «мир между великими державами не нарушался, несмотря на обилие в Европе горючего материала».
«Франция союзом с Россией обеспечивалась от нападения Германии, эта же последняя испытанным миролюбием и дружбою России от стремлений к реваншу со стороны Франции, Россия необходимостью для Германии поддерживать с нею добрососедские отношения — от чрезмерных происков Австро-Венгрии на Балканском полуострове. Наконец, изолированная Англия, сдерживаемая соперничеством с Россией в Персии, традиционными для английской дипломатии опасениями нашего наступательного движения на Индию и дурными отношениями с Францией, с тревогою взирала на усиление морского могущества Германии, не решаясь, однако, на активное выступление. Русско-японская война в корне изменила взаимоотношения великих держав и вывела Англию из ее обособленного положения»[145]
Петр Николаевич Дурново, февраль 1914 годаРоссия извлекла-таки уроки из поражения в Русско-японской войне, к сожалению, в первую очередь военно-технического характера. Противодействие революции и модернизация потребовали огромных кредитов, которые предоставила, естественно, Франция — тогдашний мировой рантье. Французские в первую очередь, английские и бельгийские инвестиции вдвое превосходили немецкие. То есть пробританское, по сути, лобби внутри российской финансовой олигархии оказалось вдвое мощнее прогерманского.
Накануне катастрофы.
Персидские сказки
Непосредственно кошмару Первой мировой предшествует изящная «Персидская сказка», ставшая последним аккордом Большой Игры.
Формальным предметом соглашения, завершившего Большую Игру, был раздел сфер влияния в Персии.
С начала 1890-х годов идет настоящее русское наступление в Персии, полностью вытеснившее оттуда англичан. Русские предприниматели при поддержке правительства добились в Персии монопольных концессий, скупили акции Иранской ссудной компании, преобразованной в Ссудно-учетный банк, среди акционеров которого называли императрицу Марию Федоровну и премьера Сергея Витте.
«Когда превосходство одной державы настолько очевидно, как в данном случае превосходство России над Англией, лучше всего честно признать это. Порядок в Тегеране поддерживают русский полковник и его по-русски выученное войско с помощью ружей, выданных царем, и советов, на которые не скупятся русские. Финансы на время приведены в порядок с помощью русского займа. Зерно привозят в голодающий город по русским дорогам. Мы ничего не сделали и ничего не дали, а значит, не можем ожидать, что что-нибудь получим»[146].
С.Спринг-Райс, секретарь британской дипломатической миссии в Тегеране, 1899 год«В Тегеране повсюду мелькает казачья форма, и вообще город имеет заметные русско-азиатские черты. Русские ведут себя так, как будто они в Персии дома и только терпят остальных европейских представителей как чужаков с Запада, совершенно чуждых Азии, у которых нет там никакого настоящего дела»[147].
А.Гардинг, посол Великобритании в Персии, 1901 годРождение стиля.
Цветные революции в бархатных государствах
Хорошо знакомый мотив английской политики на Востоке, в частности — в Персии: Британия добивается свободы и независимости для опекаемых стран, обвиняя Россию в подавлении демократических свобод и поддержке сатрапов.
«Мы обеспокоены усилением России на постсоветском пространстве и призываем Госдепартамент созвать международную конференцию по продвижению демократии в этом регионе. Авторитарная Россия представляет собой растущую угрозу для стран в регионе, и противодействие этой угрозе должно быть приоритетом для США».
Комитет сената США по ассигнованиям, 5 июля 2005 года«Мы разрабатываем политику, укрепляющую независимость страны, которую хотим сохранить, — Россия приобретает определяющую позицию возле столицы страны, после чего суверенная независимость используется только для того, чтобы под прикрытием концессий и монополий отдать ей фактический контроль над значительной частью страны…»[148]
Меморандум лорда Гамильтона, министра по делам Индии, 1900 год«Во многом отношение британцев к так называемым буферным государствам было лицемерным. Можно вспомнить хотя бы их крики по поводу конституционализма в Персии. На самом деле британская элита была настроена весьма цинично и защищала, в первую очередь, свои геополитические и экономические интересы. А рассуждения о либеральных ценностях были лишь способом привлечь на свою сторону общественное мнение»[149]
