Alexandrov_G - Дверь в стене
Договора главным образом преследовали цель не допустить набегов бедуинов на прибрежные английские протектораты, а такая опасность существовала и исходила она не только от вождей "на местах". Так, когда всё шло к тому, что ибн Сауду удастся коносолидировать власть, неожиданно взбунтовался Ихван, бедуинское ополчение, которым ибн Сауд пользовался за неимением армии. Вожди ополчения возмутились тем фактом, что ибн Сауд, благоразумно и дальновидно соблюдавший пункты договора с англичанами, запретил своим архаровцам набеги на неверных, а в неверные попадали все, у кого можно было угнать стадо верблюдов или овец. А стада имелись там, где климат был получше, чем в Аравии, что означало - по другую сторону проведённых англичанами границ. Вожди Ихвана, как то водится на Востоке, были людьми мудрыми, а потому они подвели под бытовые разногласия религиозную основу, заявив, что ибн Сауд может быть и ваххабит, но помыслы его чисты недостаточно, так что его можно не слушать и в количестве полутора тысяч наездников перешли границу с Трансиорданией, но зашли недалеко, так как им показалось, что они заметили в воздухе английские самолёты, после чего мудрый Ихван вернулся назад и мудро выждал год, а потом повторил попытку, собрав уже целых четыре тысячи человек, жаждавших очистить помыслы неверных, зачистив заодно и их греховным образом нажитое имущество.
В этот раз им удалось дойти почти до Аммана. Король хашимитского королевства Абдулла испугался, он был человеком учёным и ему было известно, что черкесская гвардия его отца, шарифа Мекки, лишь только завидев поднятое дикими бедуинами облако пыли, бросила Мекку на произвол судьбы и разбежалась, теряя газыри, а потому он сразу позвал англичан. Тем Абдулла нравился (англичанам нравятся умные и догадливые люди) и они прислали сразу несколько самолётов, после чего наглядно продемонстрировали преимущество прогресса над помыслами, сколь бы радикальны и чисты они ни были бы, рассеяв бедуинов пулемётным огнём с бреющего полёта. Ну и уж поскольку речь зашла о радикализме, то англичане заодно радикально решили и саму проблему, протянув руку братской помощи дружественному режиму ибн Сауда, который с их помощью раздавил забежавших вперёд паровоза мятежников, после чего смог вернуться к внутренним и чрезвычайно хлопотным делам в королевствах Хеджаз и Нежд, королём в которых он сам и был. А англичане, покачав на прощанье крыльями, улетели на суровый север. В Трансиорданию.
Предоставим им заниматься своими делами. Всем предоставим. Отдельным людям и народам. Пусть копошатся, нам не жалко. А пока они труждаются, мы познакомимся ещё с одним человеком. Без этого знакомства не понять каким образом Ближный Восток угораздило быть близким помыслам любого современного человека, вне малейшей зависимости от их, помыслов, чистоты.
Вот фотография этого человека:
Сразу скажу вам, что был он англичанином. Англичанин? В просторных арабских одеяниях? Да кто ж такой это может быть…
"Ба! Да это ж Лоуренс Аравийский!"
Нет, дорогие мои, это не Лоуренс Аравийский. Это совсем другой человек. А Лоуренс Аравийский, так что - Лоуренс Аравийский? Между прочим, вам только кажется, что вы его знаете. На самом деле вам известен не он, а очень хороший актёр по имени Питер О'Тул. А славный Питер изображает не человека, а написанные им мемуары. А мемуарам верить - последнее дело. Особенно в той их части, где мемуарист пишет о самом себе. Но мир верит, а что поделать. "Все верят и мы верим."
Ну да ладно, пусть Лоуренс тоже пока на мотоцикле покатается, а мы вернёмся к фото. Запечатлённый на нём человек, как то заведено у англичан, был мастером на все руки - он был дипломатом, путешественником, картографом, писателем, лингвистом, орнитологом и международно признанным арабистом. А ещё он был шпионом.
Русским как народу присуще что-то вроде мании величия. За что у русских ни возьмись, всё - "не имеет аналогов". Россия как северный Техас. Ну, а если аналогов не имеет всё, то нет аналогов и русским шпионам. Да и то сказать, не каждому народу посчастливится так, чтобы на него шпионили Штирлиц и Ким Филби.
Великие ли это шпионы? Каждый русский скажет, что да. Но всё познаётся в сравнении. Есть яблоко и есть яблоня, с которой яблочко падает.
Человека на фотографии зовут Гарри Сент Джон Бриджер Филби. Он - отец Кима Филби. Отец и сын. По отношению друг к другу они как раз как яблоня и яблоко.
Как можно измерить величие? Чем? Какой линейкой? Какими весами? В каких единицах? Чем бы и как бы мы мерять ни взялись, но масштаб личности можно вывести и из масштаба подарка, который эта личность делает. Из невообразимого множества подарков, какие только были сделаны на протяжении ХХ века, Филби старший сделал подарок самый ценный.
Сент Джон Филби это человек, который подарил Америке Саудовскую Аравию.
170
Пробежим галопом по биографии товарища Филби-отца. Мы смело можем называть его товарищем, так как он не только был человеком левых убеждений, но и по-мичурински любовно привил их сыну, не совсем справедливо получившему куда большую не только прижизненную, но и посмертную известность.
Гарри Сент Джон Бриджер Филби, чьё длинное имя сперва семьёй, а потом и друзьями, врагами и биографами с позволительной как близким родственникам, так и соотечественникам фамильярностью было укорочено до Джека Филби, родился в 1885 году в Бадулле, что на Цейлоне, прозываемом нынче Шри Ланкой, где его отец, Монти, пытался выращивать кофе, каковое благородное занятие пусть и задним числом вызывает у меня горячее одобрение невзирая даже на то, что плантатора из Монти не получилось. Матерью же Джека была Квини (Queenie) Дункан, которую близкие, относившиеся к институту монархии с традиционным для англичан почтением, предпочитали называть просто Мэй. Мэй Дункан происходила из славного и многочисленнейшего клана, чьи отпрыски мужескаго полу неизменно посвящали себя воинской службе (на фронтах Первой Мировой долг королю и стране отдал не больше и не меньше как 141 родственник матери героя нашего повествования).
В 1898 году тринадцатилетний Джек Филби отправился в метрополию на учёбу. С деньгами в семье было неважно, но зато с задатками у маленького Джека было очень хорошо, что позволило ему успешно пройти экзамен и стать Стипендиатом Королевы (Queen’s Scholar) - так называлась учреждённая ещё в 1560 году королевой Елизаветой I стипендия для одарённых детей, позволявшая им получить образование в вестминстерском Королевском Колледже Св. Петра, а затем продолжить его в кембриджском Колледже Св. Троицы. Так Джек Филби с младых ногтей попал в кузню, выделывающую государственные гвоздики со знаком качества.
Способен он был пожалуй что даже и сверх меры, преуспевая не только в учёбе, но и в спорте (в последний год учёбы в Вестминстере Джек был избран капитаном футбольной команды колледжа). Учёба в привилегированном учебном заведении помимо всего прочего позволяет ещё и обзавестить самыми разнообразными связями даже если вы о них и не думаете и Джек Филби уже в Кембридже стал рекомендеталем (наверняка без всякой задней мысли) по вступлению в студенческую корпорацию Magpie and Stump такого не самого последнего в будущем человека как Джавахарлал Неру. Мир тесен.
Вдобавок к одарённости Филби был ещё и перфекционистом. Так, обнаружив, что по итогам первого полугодия он оказался лишь вторым по успеваемости на курсе Classical Tripos (курс, где изучались такие предметы как греческий, латынь, классическая литература, античная история, классическое искусство, археология и классическая философия), Джек немедленно сменил специализацию, перейдя на факультет современных языков. Там он оказался первым по успеваемости, наградой чему стала стипендия на дополнительный год обучения, что позволяло при выпуске претендовать на место в Индийской Гражданской Службе (бюрократический аппарат метрополии в Индии). И вот, по выпуске, в 1908 году новоиспечённый имперский бюрократ Филби отправился в Бомбей.
До сих пор всё шло гладко, однако во время службы в Индии на ясные перспективы набежали тучки. Дело в том, что Филби был не просто хорош, а был он хорош с лишком. Это отчётливо видели окружающие и это видел сам Филби. Это было неплохо само по себе, но выяснилось, что у молодого человека имеется один недостаток (если это можно, конечно, назвать недостатком), - Джек Филби был напрочь лишён того, что называется бытовой сметкой, он не умел, да и не находил нужным скрывать своё интеллектуальное превосходство. Понятно, что это не очень нравилось сослуживцам, но, что гораздо хуже, такая черта не нравилась и начальству. Да и сами посудите - отдел колониальной администрации, тишь да гладь, из года в год одна и та же рутина, да и климат - сами понимаете, а тут как снег на голову умник, который поминутно показывает, что он умнее всех на свете. I’m smarter than you and I’m happy to prove it! И что самое интересное он и в самом деле умнее и что ещё интереснее, он раз за разом оказывается прав. И как будто этого мало, из него ещё и идеи сыпятся одна другой передовее и прогрессивнее. "Да провались ты!"
