ЕВА. История эволюции женского тела. История человечества - Бохэннон Кэт
Обратите внимание, что человеческий эмбрион во многих отношениях «индифферентен» примерно до седьмой недели, по крайней мере, в отношении мочеполовых органов: формирование полового члена и яичек, а также длинной мужской уретры на самом деле начинается только после этого, при этом зачаток полового члена практически неразличим до двенадцатой недели. И даже на двенадцатой неделе в нижней части структуры полового члена все еще есть отверстие, которое чертовски похоже на вагинальную расщелину – остатки развития мочеполового синуса, – которое не закроется полностью, пока пенис и головка не будут на месте, до двадцатой недели. Тогда же боковые припухлости, которые станут либо половыми губами у женщин, либо мошонкой у мужчин, переместятся на свое место, а маленький половой зачаток протолкнется вперед и у мужчин станет головкой полового члена, а у женщин – основой наружной части клитора. У многих взрослых мужчин все еще можно увидеть следы этой расщелины: небольшая линия, иногда даже крошечный гребешок плоти, который проходит вдоль нижней стороны полового члена, прямо посередине мошонки и до самого конца, к промежности и анусу. Визуальное напоминание о том, как этому мужчине удалось превратить свою древнюю клоаку в пенис, мошонку и задний проход.
Хотя Евы, появившиеся между рассветом плацентарных и нами, давно вымерли, однопроходные являются достойным примером того, на что их системы могли быть похожи: ехидны и утконосы все еще имеют клоаку, семенники их самцов по-прежнему находятся внутри тела, а не болтаются в мошонке. У них также есть мочеточники, которые впадают прямо в клоакальный синус.
Как отверстие превращается в гениталии
Современные плацентарные проходят через запутанный танец развития: дефекты мочеполового развития являются одними из наиболее распространенных врожденных дефектов у людей. В очень редких случаях дети рождаются с клоакой. Чем ближе мы подходим к текущей модели нашего эволюционного прошлого, тем выше вероятность обнаружить легкие пороки развития: гимен слишком сильно закрывает вагинальное отверстие, или уретра каким-то образом перегнута или сужена [62]. Реже встречаются разделенные влагалища, выдающие наше более глубокое прошлое: две матки, две шейки матки и два родовых канала. У полового члена иногда возникают проблемы с блокировкой, разделением или частичным открытием уретры. Яички иногда не опускаются должным образом в мошонку, или отверстие, через которое они опускаются, не закрывается должным образом, позволяя петле кишечника выскальзывать за пределы брюшной полости. Половые губы и клитор также имеют различное развитие, причем некоторые клиторы реагируют на повышенную передачу сигналов андрогенов в матке и развиваются в протопенисы. Некоторые из этих состояний требуют хирургического вмешательства в раннем детстве – конечно, никто не хочет, чтобы мальчик умер из-за того, что часть его кишечника, пережатая в грыжу, некротизировалась. Другие вообще не требуют хирургического вмешательства – в протопенисе нет ничего опасного для жизни.
Таким образом, создание современного плацентарного влагалища означало перестройку нижней части таза, в том числе того, как в нем растет плод от зачатия до рождения. Нам все еще нужно было мочиться, какать и выталкивать потомство (или сперму) из своих тел. Нам по-прежнему нужно было следить за тем, чтобы моча и фекалии не попадали в наш живот, поэтому правильное выращивание трубок и перегородок имело значение. И как только мы избавились от яичной скорлупы, для живорождения потребовался родовой канал, который не только физически вмещал бы плод любого размера, но и защищал бы путь от вещей, к которым тело ребенка может быть не готово.
Млекопитающие уже работали над этим до падения астероида. Из палеонтологической летописи мы можем узнать, что долгая зима убила больше предков сумчатых, чем предков плацентарных. В противном случае у большинства из нас сейчас было бы две или три вагины.
Как я уже говорила, у сумчатых – у каждого живого вида – есть как минимум одно влагалище на каждую матку. Эти влагалища соединяются коротким центральным выходным проходом – «мочеполовым синусом». Благодаря этим влагалищам сперматозоиды попадают туда, куда им нужно. Многие сумчатые также имеют один или два дополнительных родовых канала, по которым плод может выползать из тела матери вверх по шерсти на животе в ее сумку. Пенис сумчатого эволюционировал вместе со своими «ножнами», как это всегда происходит с пенисами (подробнее об этом в главе «Любовь»), поэтому опоссумы и кенгуру имеют раздвоенный пенис, соответствующий двум влагалищам их партнерш [63].
Вагины млекопитающих
Так что думайте о вагинах как о специализированной системе доставки генов: сперма вверх, потомство вниз. Все просто. Но, опять же, живот переполнен. У многих сумчатых, например у кенгуру, мочеточники проходят между тремя влагалищами самки по направлению к мочевому пузырю. Это значит, что она не может родить ничего крупнее мармеладки, чтобы не порвать мочеточники. Если ее не убьет внутреннее кровотечение, она быстро умрет от отравления азотистыми отходами, которые обычно надежно спрятаны в почках и мочевом пузыре.
Другими словами, где-то на эволюционном пути от клоаки до влагалища план сумчатого тела стал самоограничивающимся. Для плацентарных Ев вроде нас мочеточники либо не представляли проблемы, либо, по счастливой случайности, перестали быть проблемой по мере своего развития. Это означает, что рождение более крупных детей не убьет нас, разорвав трубки в клочья. Оно все еще может нас убить, но не этим способом.
Тем не менее когда дело доходит до нововведений в строение тела, всегда есть компромиссы. Вообще, чем новее функция, тем больше вероятность того, что она выйдет из строя, – это верно как для смартфонов, так и для тел. Стенки нашего современного плацентарного влагалища, будучи довольно новыми, являются своего рода «плохо проверенным продуктом». Если сумчатые являются ключом к разгадке, то вполне вероятно, что поддерживающие структуры для перемещенной уретры, которая теперь находится сразу за передней стенкой влагалища, развились позже, чем структура, которая разделяет заднюю стенку и прямую кишку. У женщин эти структуры не так прочны, как можно было бы надеяться: каждая десятая женщина после вагинальных родов страдает от недержания. Современные человеческие дети при рождении настолько велики и имеют такие большие головы, что процесс «прорезывания головки» (продвижения головы по родовым путям) может быть травмирующим для стенок влагалища и окружающих их тканей. После трудных родов ослабляется ткань между мочевым пузырем и передней стенкой влагалища, у многих женщин возникает пролапс, при котором их мочевой пузырь частично выпадает в полость влагалища [64]. Физиотерапия для укрепления мышц тазового дна помогает большинству восстановиться (возможно, путем переобучения нервов, чтобы они надлежащим образом реагировали на позывы к мочеиспусканию, и/или за счет утолщения слоя мышц тазового дна и, таким образом, поддержки сбившейся плоти над мышечным выступом).
Другая эволюционная проблема с рождением и мочевым пузырем, конечно же, заключается в том, что мы стоим и сидим прямо. Это означает, что органы малого таза оказывают сильное давление на влагалище. Мочевые пузыри наших Ев, по-видимому, свисали в мясистом мешке вперед, к передней части живота, так что, когда влагалище восстанавливалось после родовой травмы, дополнительной нагрузки от гравитации не было. Но теперь, учитывая наше вертикальное положение, мочевой пузырь естественным образом давит на переднюю стенку влагалища. Если эта стенка ослаблена при родах, мочевой пузырь может через нее выпасть. Простая физика.
