Армия короля Франции (ЛП) - Элари Ксавье

Крестовый поход

В XIII веке, трижды, в 1248, 1270 и 1285 годах, король Франции возглавлял крестовый поход. Но ранее Людовик VII, в 1147 году, и Филипп II Август, в 1189 году, уже участвовала в подомном предприятии. Сбор крестоносной армии осуществлялся не так, как это было принято в традиции феодального призыва. По крайней мере, теоретически, армия крестоносцев состояла только из добровольцев. Никого нельзя было заставить принять крест и отправиться воевать в Святую Землю. Принятие креста было прежде всего результатом духовного процесса, который каждый человек совершал ради собственного блага, даже если в дело естественным образом вмешивались другие факторы, такие как давние связи с королем или общественное давление. Когда король принимал крест, не было и речи о том, чтобы он требовал службы от своих вассалов. Он должен был убедить подданных, чтобы привлечь на свою сторону знатных баронов и рыцарей.

Идея крестового похода, постепенно оформившаяся после Клермонского собора в 1095 году, имела духовные и финансовые преимущества. Тот, кто принял крест, мог надеяться на отпущение грехов. Он также мог рассчитывать на приостановку выплаты своих долгов и, прежде всего, на деньги духовенства. Епископы и аббаты, монахи и каноники, приходские священники и светские священники, простые клирики, имевшие бенефиции — то есть, фиксированный доход, с принадлежавшего Церкви имущества — финансировали значительную часть расходов, связанных с подготовкой крестового похода, за счет децима — налога, взимание которого должно было быть санкционировано Папой и составляло 10% от дохода каждой бенефиции. Крестовый поход также был одним из четырех традиционных случаев, когда сюзерен-крестоносец имел право требовать уплаты налога от своих вассалов, известного как эды или феодальная помощь (aide féodale). Поскольку, с одной стороны, он был прямым сюзереном огромного королевского домена, а с другой — Папа даровал ему децим, король получал большие суммы от своих вассалов и духовенства. Однако король не все оставлял себе. Часть средств выделялась знатным баронам, которые собирались отправиться в крестовый поход, чтобы помочь им подготовиться к странствиям. Остальные средства король использовал для покрытия расходов, общих для всей армии, особенно на флот и снабжение. Часть денег также использовалась для содержания рыцарей и слуг. Ведь даже если бы они все приняли крест, не могло быть и речи о том, чтобы тысячи рыцарей, оруженосцев, не говоря уже о пехотинцах, отправились в крестовый поход за свой счет.

Роль королевского Двора

Поскольку он был лидером крестового похода, король сначала должен был сформировать свой собственный контингент, который являлся бы ядром армии. Хотя о первом крестовом походе Людовика IX известно немного, метод вербовки крестоносцев для похода в Тунис задокументирован лучше. Главным местом действия был королевский Двор (Отель). Королевский Двор был, прежде всего, структурой, обеспечивающей повседневную жизнь короля, его семьи и свиты. При Дворе существовали различные службы, называемые ремеслами (métiers): кухня, фруктовая и хлебная лавки, каретная, конюшня, канцелярия и казна. От канцлера до последнего слуги при Дворе служили несколько сотен человек. Когда знатные бароны жили у короля, они получали из казны деньги на свое содержание. В обычное мирное время военные силы королевского Двора были весьма незначительными. Окружавшие короля рыцари, в среднем около дюжины, были скорее его советниками или приближенными, чем телохранителями. С другой стороны, слуги и сержанты, а также 25 арбалетчиков, несомненно, отвечали за обеспечение безопасности короля, к которому, по-прежнему, было легко попасть. Однако, когда король отправлялся в военный поход штат Двора быстро возрастал [125].

За период до конца XIII века сохранилось три списка рыцарей-крестоносцев. Долгое время считалось, что все три относятся к Тунисскому крестовому походу и таким образом дают представление о составе армии, собранной Людовиком IX в 1270 году. Однако при ближайшем рассмотрении эта датировка меняется: три списка, по-видимому, больше связаны с планами Филиппа III по организации нового крестового похода [126]. Для наших целей точная дата, плюс-минус несколько лет, не имеет особого значения. С другой стороны, характер документов говорит нам о многом.

Два из этих трех списков дают несколько десятков имен рыцарей, явно квалифицированных как "рыцари Двора". Третий — самый интересный. Это не столько список, сколько резюме нескольких десятков "удобств" (convenances), если использовать термин того времени — то, что позже будет названо "письмами почтения" (lettres de retenue). Это были своеобразные договора, каждый из которых устанавливал, с одной стороны, услуги, оказываемые конкретным сеньором в предстоящем крестовом походе, а с другой — сумму денег, выплачиваемую королем в обмен. В деталях условия специфичны для каждого, но все они следуют общей схеме, просто адаптированной к каждому случаю. Схема включает в себя следующую информацию: имя рыцаря, размер контингента (выраженный в количестве воинов), который он поведет за границу, сумма, выплачиваемая королем взамен; характер компенсации за лошадей, потерянных на службе у короля; способ, которым будет осуществляться "переход", то есть пересечение Средиземного моря; будет ли питание за счет короля; продолжительность службы, с какого числа, с возможностью зимовки; дата выплат, которые должен сделать король; количество лошадей и размер свиты. Первый договор в этом списке касается Эрара де Валлери. Он служит хорошей иллюстрацией договоров, заключенных королем со своими рыцарями:

Сохранилось тридцать восемь договоров такого типа, предусматривающих службу в общей сложности 363 рыцарей. Эрар де Валлери получил единовременную выплату в 8.000 турских ливров; в других случаях размер обещанной королем выплаты рассчитывался на основе дневного жалования. Некий Жерар де Капенду должен был служить вместе с 14 другими воинами, каждый из которых получал по 10 су в день; общая сумма, предусмотренная договором, достигла 2.730 ливров, что соответствует 15 воинам, получавшим по 10 су в день в течение 364 дней.

Эрар де Валлери должен был предоставить королю 30 воинов. Но, как это часто бывает, воин здесь является лишь расчетной единицей. Общая численность свиты Эрара на самом деле была гораздо больше. За каждым баннеретом следовало в среднем пять человек, а за каждым простым рыцарем (рыцарем-бедняком) — два. Мы не знаем, сколько баннеретов и простых рыцарей обязался набрать Эрар, но если мы предположим, что на одного рыцаря (баннерета или нет) приходится в среднем 3 человека, то получим 120 человек, то есть 30 рыцарей и 90 воинов. К этому следует добавить ближайшее окружение Эрара. Случайно сохранилось завещание, написанное этим могущественным господином 24 июня 1270 года, перед отплытием в Тунис: в нем подробно описываются подарки, которые он должен сделать своей свите, включающей только одного рыцаря, Жана де Ревейона, и восемь оруженосцев [127]. Эрар объявляет, что шести из этих восьми оруженосцев он должен 50 ливров, плюс лошадь; двум другим — 40 ливров, плюс лошади. Все они, по его словам, обязались служить ему в течение одного года. Если кто-то из них не дослужит до конца срока службы, он получит только 50 ливров или лошадь. Если его лошадь погибнет, оруженосец получит компенсацию в размере 50 ливров. Рыцарю, Жану де Ревейону, было обещано 200 ливров и компенсация в размере 60 ливров за каждую потерянную лошадь. Этот рыцарь и эти восемь оруженосцев составлявшие постоянную свиту Эрара де Валлери, были добавлены к контингенту, собранному для экспедиции (хотя сохранившийся договор не относится к Тунисскому крестовому походу, несомненно, что Эрар заключил такой же, и вероятно, на аналогичных условиях, с королем до 1270 года). В своем рассказе о Египетском крестовом походе Жуанвиль попутно отмечает присутствие рядом с ним камергера, священника, двух капелланов и слуг; несомненно, необходимо учитывать, что каждый барон и каждый рыцарь путешествовал со своей обычной свитой, пропорциональной важности его положения в обществе; более того, Жуанвиль очень тщательно проводит различие между "своими" рыцарями, которые окружали его ежедневно, и теми, кого он привлек на определенное время или кого король поставил под его командование [128]. Если Эрар действительно явился со своим отрядом из 30 рыцарей в соответствии с договором, заключенным с королем, мы должны заключить, что он вел за собой в общей сложности 120 человек. Если к этому добавить ближайшее окружение, слуг и ремесленников, можно предположить, что отряд из 30 рыцарей фактически эквивалентен группы из 150 или 160 человек, среди которых, вероятно, было 130 или 140 воинов.