Луис Ламур - Серебряный каньон
- Я обдумаю все это, - сказал наконец Макларен. - Сейчас не время принимать решения.
- Разумеется. - Повернувшись к Мойре, я взял ее под руку. - А теперь, с вашего позволения...
Мы направились к двери, и тут ярость Моргана Парка вырвалась наружу. Смертельно побледнев, он пошел прямо на нас. Быстро отодвинув Мойру, я приготовился встретить его. Но между нами встал Кеневейл.
- Остановитесь! Здесь драки не будет, Парк!
- В чем дело? Бреннану нужна теперь нянька?
- Нет, - жестко ответил Кеневейл. - Бреннан обещал, что никакого скандала не будет. И я не собираюсь позволить вам сцепиться с ним.
Воцарилось молчание. Мойра снова подошла ко мне. Не знаю, что мог бы сделать Морган Парк, но я был готов ко всему. Никогда еще жажда уничтожать не владела мною так, как сейчас, когда я стоял лицом к лицу с этим человеком. Я отчетливо вспомнил: он сидит на мне и колотит меня громадными кулаками.
- Бреннан, - отрывисто сказал Макларен. - У меня нет никаких причин симпатизировать вам. Но вы разговариваете без обиняков и к тому же гость моей дочери. Оставайтесь сколько угодно.
Позже я понял, что именно в этот момент Парк должен был принять решение. Выбора у него не оставалось. Он отступил, расслабился и больше не произнес ни слова.
Мойра проводила меня до лошади; она была обеспокоена.
- Плохо иметь его врагом, Мэтт. Жаль, что так получилось.
- Он стал моим врагом уже давно. А что плохо иметь такого противника, я и сам понимаю. Одному из ваших друзей уже пришлось убедиться в этом.
Она взглянула на меня с испугом.
- Не понимаю.
- Получили ли вы хоть одно письмо от д'Арси?
- Нет... Но что это имеет общего...
- Странно, не правда ли? По-моему, такой хорошо воспитанный человек, как д'Арси, не пренебрег бы столь общепринятой формой вежливости.
Наверно, она об этом тоже уже думала. Я почувствовал это, когда впервые упомянул ее вирджинского друга. Невероятно, чтобы такой человек мог ни с того ни с сего бесследно исчезнуть.
Несколько минут мы стояли молча. Сердца наши бились в унисон, лица нежно овевал ветер.
- Рано или поздно все это кончится, - сказал я, - пройдет, как проходит ночь. И тогда я заберу вас на Тополевую промоину, чтобы жить там с вами.
- Странный вы человек, Мэтт. Выглядите, как обыкновенный ковбой, а разговариваете, словно получили образование.
Я усмехнулся.
- Когда-то мне случалось прочесть книгу. Ну две - если уж совсем честно. И не обманывайтесь, полагая, что все ковбои такие уж темные люди.
Я подтянул подпругу и повернул Серого, чтобы вскочить в седло.
- Но можете ли вы там обосноваться? Удержитесь ли вы на одном месте?
Вставив ногу в стремя, я вскочил в седло.
- В тот день, когда я приехал в Хеттен-Пойнт и увидел вас, я понял, что останусь здесь навсегда. Зачем человек скитается? Он просто чего-то ищет: деньги, дом, девушку...
С холмов спускалась ночь: ее мрачные крылья уже нависли над деревьями и низкими крышами построек. На небе начали проступать звезды.
Нагнувшись, я подхватил Мойру и поднял; нога ее оперлась на мой сапог. Едва девушка Оказалась в моих объятиях, у нее перехватило дыхание, а потом она быстро и глубоко вздохнула, приоткрыв губы. Я ощущал тепло прильнувшего ко мне тела, губы Мойры торопливо и страстно искали мои. Все заботы, все горести, все потери и тревоги мгновенно растаяли, словно дым. Наконец девушка отпрянула от меня - испуганная, возбужденная, с трудом переводя дыхание.
- Это нехорошо, Мэтт! Вы слишком... слишком неистовы. Вам надо быть спокойнее.
Я рассмеялся, чувствуя, как переполняет мою душу радость жизни, любовь, восхищение красотой девушки, которую я обнимал в сгущавшихся сумерках наступающей ночи.
- Вас тоже бесстрастной не назовешь.
- Меня? - Она мгновение колебалась. - Пусть так, мы оба торопимся.
- А что в этом плохого?
Кто-то вышел из дома, тихонько насвистывая. Гравий дорожки заскрипел под сапогами, и я быстро опустил Мойру на землю. Это был Кеневейл.
- Лучше поезжайте... Скоро уходит Морган Парк. Могут быть неприятности.
Я подобрал поводья.
- Считайте, что меня уже нет.
- Вы и вправду так думаете? О мире и всем таком...
- А чего мы добьемся, воюя?
Кеневейл повернулся к Мойре.
- Позвольте мне поговорить с Бреннаном наедине, мисс. Кое о чем ему следовало бы знать.
Когда Мойра ушла в дом, Кеневейл негромко проговорил:
- Она похожа на мать.
Я удивленно посмотрел на него.
- Вы знали ее мать?
- Она была моей сестрой.
- А Мойра знает?
- Мы с Рудом дружили. Я тогда стрелял быстро и убил человека, у которого оказалось слишком много родственников. Вот мне и пришлось покинуть те места. Когда я уехал, Руд женился на моей сестре. Время от времени мы переписывались. А потом Руду понадобилась помощь в борьбе со скотокрадами, и он послал за мной. Потом убедил остаться здесь. - Кеневейл поколебался и добавил: - Мойра этого не знает.
Мы помолчали, слушая ночь, как это делают люди нашей с ним породы. Я знал, что понравился Кеневейлу - иначе он никогда бы мне этого не рассказал.
Глава 14
Было уже за полночь, когда я покинул наконец "Боксед-М". Оставив дорогу в стороне, я напрямик направился к началу каньона Джипсум.
Прежде чем уехать, я рассказал Кеневейлу все, что узнал о Слейдах, наемных хладнокровных убийцах, прекрасно владевших револьверами. Он выслушал, не проронив ни слова. Не знаю, поверил ли он, но, по крайней мере, я его предупредил.
В ночной пустыне таится какая-то магия; только в одиночестве постигаешь ее очарование, тишину и такую близость к звездам, какой нельзя ощутить больше нигде.
Я ехал спокойно и неторопливо, вспоминая девушку, оставшуюся позади.
Малвени ждал меня.
- Узнал походку Серого. - Он кивнул на холмы. - Что-то там слишком тихо.
Мы легли спать, но посреди ночи я проснулся от звука выстрела. Малвени крепко спал, и я не стал будить его, тем более, что не был даже до конца уверен, действительно ли это был выстрел. Или мне просто почудилось во сне? Все было тихо, и, еще немного прислушавшись, я снова забрался под одеяло, не собираясь идти выяснять что-либо посреди холодной ночи.
Утром я рассказал об этом Малвени.
- Вы вставали?
- Да, но ничего не услышал. Это мог быть кто-нибудь из Бенара - иногда они охотятся по ночам.
Два часа спустя я узнал, что это было. Источник Меверик находился на ничьей земле - там, где территория ранчо "Ту-Бар" граничила с угодьями "Боксед-М". Я отправился туда, потому что неподалеку от Меверика было болото, и мне уже дважды приходилось вытаскивать из него бычков.
Когда я выезжал из промоины, стояло свежее и ясное утро, и, направившись прямиком к источнику, я еще издали увидел лошадь без всадника. Она стояла, опустив голову, и, обеспокоенный, я пустил Серого рысью.
Подъехав ближе, я увидел что-то темное, лежащее на земле, возле лошади. То был человек, и он был мертв. Еще не перевернув тело, я знал, что это Руд Макларен.
В него стреляли сзади - дважды, оба раза в голову.
Он лежал ничком, одно колено поджато, обе руки на виду на песке. Револьвер был в кобуре. Макларена застрелили без всякого предупреждения.
Бегло осмотрев труп, я отступил и, вытащив из седельной кобуры винтовку, трижды выстрелил в воздух, подавая сигнал Малвени.
Увидев Макларена, мой напарник побледнел.
- Вот это уже беда, дружище. Округа его уважала. Кого-то за это вздернут.
- Потрогай его, Малвени. Он холодный. Это был тот самый выстрел, который я слышал ночью.
Малвени кивнул.
- Вы лучше придумайте что-нибудь, Мэтт. Это сорвет крышку с кипящего котла.
В этом не было сомнений, и я прекрасно понимал, что по логике вещей все подозрения падут на меня.
- Ничего не буду придумывать. Я расскажу правду.
- Они вас повесят. Он на вашей земле, и вы враждовали.
Я стоял подле безжизненного тела, и без слов Малвени ясно сознавая положение, в котором оказался. Но зачем приехал сюда Макларен? Что он делал на моем ранчо посреди ночи? И кто мог сопровождать его?
Кто-то настолько жаждал убить Макларена, что заманил его сюда под каким-то предлогом и подло выстрелил сзади. С уверенностью можно было сказать, что полуночные поездки не в характере Макларена. Я уехал с "Боксед-М" достаточно поздно, и он еще оставался там. Но там был и Морган Парк.
Малвени отправился в "Боксед-М", чтобы сообщить об убийстве Кеневейлу. Рассказывать о случившемся Мойре придется уже Кеневейлу, и мне не хотелось об этом даже думать.
В одном мне повезло: вверх по промоине ехал Джолли Бенара, и я послал его в город - доложить о случившемся шерифу Кею Чепину.
Оставшись один, я сел на лошадь и, стараясь не повредить следов, осмотрел окрестности. Там, где топталась ночью лошадь Макларена, разобрать что-нибудь было невозможно: в путанице оставленных на сыпучем песке следов отделить отпечатки ее копыт от других не сумел бы никто.
