Константин Пензев - Феномен Руси, или Народ, которого не было
Впрочем, вернемся к погребальным обрядам…
Что касается скандинавского обычая кремации, то, если довериться сообщениям скальдов, он был заимствован скадинавами у асов, о чем упоминается в известной «Саге об Инглингах»: «Один ввел в своей стране те законы, которые были раньше у Асов. Он постановил, что всех умерших надо сжигать на костре вместе с их имуществом. Он сказал, что каждый должен прийти в Вальгаллу с тем добром, которое было с ним на костре, и пользоваться тем, что он сам закопал в землю. А пепел надо бросать в море или зарывать в землю, а в память о знатных людях надо насыпать курган, а по всем стоящим людям надо ставить надгробный камень. Этот обычай долго потом держался»[164].
Асы (асианы) это у-сунь в китайских летописях, народ, от которого и произошло название Азия. Существуют некоторые свидетельства в пользу предположения, что тохары (юэчжи) и асы говорили на одном языке[165], а впоследствии они, совместно с кангюйцами, составили аланскую общность. Этот момент имеет огромное значение для понимания некоторых вопросов российской истории, и нам необходимо особо его отметить, позже мы к нему вернемся. Следует также сразу отметить, что язык восточных тохар наиболее близок к балто-славянской лингвистической группе и, что интересно, к германской[166].
Русское начальство. В исторической литературе, как правило, названия «рос» и «рус» отождествляются. Данное отождествление вызывает определенные сомнения, хотя бы потому, что этимология вышеуказанных терминов может быть различной. Однако мы сейчас не станем заниматься выяснением некоторых деталей, тем более что основания для отождествления «росов» и «русов» все-таки есть.
Итак. Согласно «Вертинским анналам» предводителя «народа рос» называли «каганом»: «Их король, прозванием Каган (Chaganus)»[167]. О том же сообщает Ибн-Руст: «Они (русы. — К.П.) имеют царя, который зовется хакан-Рус»[168]; «Худуд ал-Алам»: «Царя их зовут хакан русов»[169], а также Гардизи[170].
Информацию «Вертинских анналов» и восточных авторов подтверждают и русские источники. Так, митрополит Илларион в «Слове о Законе и Благодати» (сер. XI в.) пишет: «Похвала кагану нашему Влодимеру, от него же крещени быхом». Автор «Слова о полку Игореве» (XII в.) называет каганом Олега Святославича Тмутороканского: «Рекъ Боянъ и Ходына, Святъславля песнотворца стараго времени Ярославля, Ольгова коганя хоти…».
Славянское начальство называлось «князьями», как о том сообщает Ибн-Хордадбех при перечислении титулатуры правителей различных народов: «Владыка ал-Ирака, которого простонародье называет Кисрой, [носит титул] шаханшах. Владыка ар-Рума, которого простонародье называет Кайсар — Басил. Все владыки тюрок, тибетцев и хазар — хаканы, кроме владыки карлуков (ал-харлух), которого называют джабгуйа, а владыка ас-Син — Багбур. Все эти владыки — потомки Афризуна. Величайший владыка Большого Хинда (ал-Хинд ал-Акбар) — балхара, т. е. владыка владык. Титул джаба носят владыки ат-Тафина, ал-Джурза, Габы, Рахмы и Камаруна, которые являются владыками земель ал-Хинда. Владыка аз-Забаджа носит титул фатиджаб, владыка ан-Нубы— кабил, владыка ал-Хабаша— ан-наджаши, владыка островов Восточного моря (ал-бахр аги-шарки) — ал-махарадж, владыка ас-Сакалиба — кназ[171].
Пространство и время. Первым упоминанием о руси (именно о руси, а не о росах) в византийских источниках, возможно, следует считать сообщение хроники Феофана (ок. 760–818): «Р.Х. 765. В сем году в мае месяце, индиктиона 12[172], Константин[173] двинул флот из двух тысяч судов состоящий против Болгарии, и сам сев на русские судна (ούσια χελάνδια) намеревался плыть к реке Дунаю, оставив при теснинах конных военачальников, чтоб они, пользуясь оплошностью болгар, вторглись в землю их»[174].
Буквально греческие слова ούσια χελάνδια переводятся как «красные хеландии». Библиотекарь римского папы Анастасий, который переводил хронику Феофана на латынь (конец IX в.), перевел греческое слово ούσια именно как «красные» (rubea). Однако хорошо известно, и на это указывал, например, Г. В. Вернадский, «что, согласно русским эпическим поэмам (былинам), красный был типичным цветом русских боевых кораблей»[175]. Кроме того, выше об этом уже упоминалось, греки знали русь как ρουσιοσ, т. е. как «красных».
Дело еще и в том, что тип судна известного как хеландия (шеландия), это не что иное, как широкоизвестная черноморская шаланда, т. е. грузовое торговое судно различных размеров, которое, впрочем, не следует путать с шаландой рыболовецкой. Встречающиеся в литературе утверждения о том, что данная разновидность плавсредств представляла собой нечто вроде класса мощных боевых дредноутов Средневековья, вряд ли соответствуют действительности. В качестве боевых кораблей ромеи применяли либурны, а затем пришедшие к ним на смену дромоны, в качестве военно-транспортных использовали памфилы[176].
Пронорманнски настроенные историки утверждают, что в случае с красными хеландиями мы имеем дело с кораблями, украшенными пурпуром, как знаком императорского достоинства, каковое утверждение выглядит весьма сомнительно. Судно, на котором передвигалась императорская особа, в летописи Феофана упоминается прямо и без затей как «царское судно», т. е. без какого-либо указания цветовой палитры.
Так, в летописной статье от 646 года Феофан сообщает: «Р.Х. 646. Царь… поставил в строй римский флот для сражения; сразились и римляне побеждены; море смешалось с кровью римлян. Царь приказал другому одеться в его платье; между тем сын Вукинатора… вскочивши на царское судно, схватил царя и пересадивши его на другое чудесным образом спас, а сам мужественно стоя на царском корабле много врагов побил и благороднейший человек умер за царя. Враги окруживши его сильно со всех сторон нападали на него, думая, что это был сам царь»[177].
Таким образом, царское судно и красное судно это далеко не одно и то же понятие, как это зачастую утверждается. Посему есть основания полагать, что в своем походе против дунайских болгар Константин V просто-напросто привлек дополнительную силу, а именно русский флот, использованный в качестве вспомогательного и транспортного.
Первым из восточных авторов, который сообщал о руси, был основоположник мусульманской историографии араб ат-Табари (838–923 гг.). Он приписывал (ок. 914 г.) дербентскому правителю Шахрияру (644 г.) следующие слова: «В Баб-аль-Абвабе находился тогда царь, по имени Шахри-ар, который пошел к Абдуррахману обратно (на встречу), заключил мир с ним, чтоб не платить дани (арабам) и сказал следующее: «Я нахожусь между двумя врагами, один — Хазары, а другой — Русы, которые суть враги целому миру, в особенности же Арабам, а воевать с ними, кроме здешних людей, никто не умеет. Вместо того, чтоб мы платили дань, будем воевать с Русами сами и собственным оружием и будем их удерживать, чтоб они не вышли из своей страны. Считайте это нам данью и податью, чтоб мы ежегодно это давали». Абдуррахман ответил: надо мною есть высший повелитель, я его извещу, и он послал Шахриара с одним из своих к Сур-раке, который сказал: «Извещу об этом Омара». Когда Омар был уведомлен об этом, он дал ответ, чтоб это считалось данью. И обычай этот был введен во всех дербендах, что они не платят ни подати, ни дани, для того, чтоб они не допускали неверных к мусульманам, сами воевали бы с ними и удерживали бы их от земли мусульман»[178].
Первым из западноевропейских источников о русах (Ruzzi) упоминает Баварский географ (составлен предположительно около середины IX в.), который ставит их рядом с казирами (хазары?) (Caziri)[179].
Первым армянским автором, который сообщил о русах, был Мовсес Каланкатуаци. В III книге «Истории страны Алуанк» он описал захват ими города Партава (Бардаа) в 943/944 г.: «В то самое время с севера нагрянул народ незнакомый и чуждый, прозванный рузиками, [численностью] не более трех тысяч. Подобно вихрю, прорвались они через проход обширного моря Каспийского, внезапно достигнув Партава, столицы Алуанка, который не сумел оказать им сопротивление. И город был предан мечу. Отняли они у жителей города все их богатство и имущество. И хотя сам Салар осадил их, но не смог причинить им никакого вреда, ибо те были сильны и непобедимы. Тогда женщины города задумали отравить рузов, дав им напиться из чаши смерти, но те, узнав об этой измене, стали беспощадно истреблять и женщин, и детей их. Пробыв там месяцев шесть, они оставили совершенно опустошенный и разграбленный город и тайно возвратились в свою страну со всевозможной добычей»[180].
Кроме того, нелишним делом будет познакомить читателя с некоторой информацией из списка проф. А. Г. Кузьмина «Сведения иностранных источников о руси и ругах» (полностью см. Приложение).
