Константин Пензев - Феномен Руси, или Народ, которого не было
Обзор книги Константин Пензев - Феномен Руси, или Народ, которого не было
Константин Пензев
ФЕНОМЕН РУСИ ИЛИ НАРОД, КОТОРОГО НЕ БЫЛО
Мы будем истинно свободны от влияния чужеземных идей лишь с того дня, когда вполне уразумеем пройденный нами путь.
П. Я. ЧаадаевОТ АВТОРА
В 1931 году в пражском журнале «Slavia» В. М. Мошин сделал обзор существующих исторических версий о происхождении русов. По его словам, историки разумеют происхождение русов от: 1. Скандинавов. 2. Балтийских славян. 3. Финнов с Волги. 4. Финнов из Финляндии. 5. Литовцев. 6. Мадьяр. 7. Хазар. 8. Готов. 9. Грузин. 10. Иранцев. 11. Яфетидов. 12. Кельтов. 13. Евреев. 14. Какого-то неизвестного племени. И как написал В. М. Мошин: «Возможно, что вскоре нам придется читать о происхождении руси с острова Родоса, из Родезии, или, может быть, и с Соломоновых островов».
Чем же вызвано такое изобилие исторических гипотез? Данный вопрос, увы, является не самым простым.
Так, например, анонимный автор «Сборника историй» (Муцжмаль ат-Таварих, 1126 г.) сообщает: «Рус и Хазар были от одной матери и отца. Затем Рус вырос и, так как он не имел места, которое ему пришлось бы по душе, написал письмо к Хазару и попросил у того часть его страны, чтобы там обосноваться. И обосновался в Крыму, около Симферополя, именовавшегося Неаполь Скифский». Это что касается «степени родства» между хазарами и русами.
Между тем, имена людей, считающих себя «от рода русского», в «Повести временных лет» относятся не только к славянским или же скандинавским, но и к финским, тюркским и иранским, к примеру, имя Алдан в списке с договора Игоря с греками. Существует достаточно материала и по другим версиям, начиная от скандинавской и заканчивая финской.
Здесь есть о чем задуматься.
Другая сторона вопроса состоит в том, что прежде всего следует задуматься (имея на руках обширный исторический материал с различными трактовками национального происхождения руси): а правомерны ли все эти рассуждения о руси в рамках именно этнических категорий. Верен ли сам подход к описанию руси как этнического феномена?
Еще В. О. Ключевский писал в свое время: «Сторонним наблюдателям оба класса, княжеская дружина и городское купечество, представлялись одним общественным слоем, который носил общее название Руси, и, по замечанию восточных писателей X в., занимался исключительно войной и торговлей (выделено мной. — К.П.), не имел ни деревень, ни пашен, т. е. не успел еще сделаться землевладельческим классом» («Курс русской истории»)
Возможно, что термин «русь» изначально не имел этнического значения, а только лишь социально-профессиональное, обозначая людей, принадлежащих к военному и торговому слоям и образующих сумму военно-торговых корпораций, действовавших на всем протяжении волжского и днепровского торговых путей, а также на прилегающих к ним территориях.
ЭТОТ «НОРМАНИСТ» НЕСТОР…
Вопрос о происхождении русского имени давно уже оказался бы решен ко всеобщему удовлетворению (в принципе, его решение было очевидно еще в XIX веке, о чем свидетельствует вышеприведенное мнение В. О. Ключевского), если бы в дело, как это нередко бывает, не вмешалось российское государство, сравнимое по некоторым своим качествам только с русским бунтом.
Как известно, вышеупомянутое государство, высочайшим императорским повелением, датировало время своего явления изумленному миру 862 годом, а родословие свое возвело к неким пришлым варягам неясного роду и племени. Зримым символом данного постановления явился памятник «Тысячелетие России» воздвигнутый в Новгороде Великом в 1862 году в честь тысячелетнего юбилея легендарного призвания варягов на Русь. Сей достойный образчик монументального искусства ныне можно лицезреть на территории Новгородского кремля, напротив Софийского собора и бывшего здания Присутственных мест.
Между тем всякий непредвзятый любитель истории, знакомый с различными списками русских летописей, только пожмет плечами по поводу данного решения. Далеко не секрет, что старейший (Синодальный) список Новгородской первой летописи прежде варягов упоминает киевских князей Кия, Щека и Хорива, ничуть не более легендарных, нежели пресловутый Рюрик с Синеусом и Трувором. Что же касается собственно названия «Русская земля», то, по словам преподобного Нестора, так она стала именоваться в официальных документах Империи Ромеев с 852 года, с какого же времени данное название находилось в устном обороте, остается только догадываться.
В принципе не так уж и сложно объяснить попытку российской императорской власти вывести истоки государственной организации России от неких варяжских находников. Вполне понятно стремление династии Романовых, русской только по своей фамилии, и российской аристократии обосновать присутствие, хотя бы и таким образом, значительного количества инородцев в составе правящего слоя. Так, согласно исследованию историка Н. Загоскина «Очерки организации и происхождения служилого сословия в допетровской Руси», выпущенному в Казани в конце XIX века, из 915 знатных служилых российских фамилий 229 аристократических семейств являлись западноевропейскими по происхождению.
Проблема заключается только в том, что всякое выпячивание государством своей чужеродности перед глазами общества не может закончиться для этого государства ничем хорошим, причем уже в краткосрочной исторической перспективе. Монумент «Тысячелетие России» был установлен в царствование императора Александра II (1818–1881 гг.), тогда как уже внук царя-освободителя, Николай II, оказался расстрелян вместе со всей семьей в подвале дома инженера H. H. Ипатьева в 1918 году.
Мог ли дед, Александр II, угадать судьбу своего потомка, родившегося еще при его жизни, а именно в 1868 году?
Я думаю, что если бы российская императорская фамилия предприняла больше усилий по пропаганде варяжской природы своей власти, то Николая II с возлюбленной женой Алике расстреляли бы значительно ранее, а именно в 1905 году. Увы, будет пустой тратой времени разбираться с вопросом — находились ли в рядах красных сторонники монархической идеи, однако же и в рядах белых они составляли незначительное количество.
Впрочем, начнем по порядку…
Итак, согласно «Повести временных лет»[1], в начале IX века славянские племена, проживавшие на севере Восточной Европы, находились под властью неких иноземцев-варягов и были угнетаемы ими. Затем угнетаемые славяне восстали против своих обидчиков и изгнали их «за море», после чего, не будучи в состоянии разрешить вопрос о власти, впали в междоусобицу и решились призвать властителя со стороны.
Синодальный список Новгородской Первой летописи освещает дело о призвании варягов следующим образом: «Въ времена же Кыева и Щека и Хорива Новгородстие людие, рекомии Словени и Кривици и Меря, Словене свою волость имели, а Кривици свою, а Мере свою; кождо своимъ родомъ владяше; а Чюдь своимъ родомъ; и дань даяху Варягомъ отъ мужа по беле и веверици; а иже бяху, у нихъ, то ти насилье деяху Словеномъ, Кривичемъ и Мерямъ и Чюди. И въсташа Словене и Кривици и Меря и Чудь на Варягы, и изгнаша я за море, и начаша владети сами собе и городы ставити; и въсташа сами на ся воевать, и бысть межи ими рать велика и усобица, и въсташа градъ на градъ, и не беше в нихъ правды. И реша к себе: «Князя поищемъ, иже бы владелъ нами и рядилъ ны по праву». Идоша за море к Варягомъ и ркоша: «Земля наша велика и обилна, а наряда у насъ нету; да пойдете к намъ княжить и владеть нами». И зъбрашася 3 братиа с роды своими, и пояша со собою дружину многу и предив-ну, и приидоша къ Новугороду; и седе старейший в Новего-роде, бе имя ему Рюрикъ; а другый седе на Белеозере, Сине-усъ; а третей в Изборьске, имя ему Труворъ. И отъ техъ Ва-рягъ, находникъ техъ, прозвашася Русь, и отъ техъ словетъ Руская земля, и суть Новгородстии людие до днешняго дни отъ рода Варяжьска»[2].
Далее, чтобы представить картину, рисуемую летописными источниками как можно шире и полнее, особенно в столь щепетильном вопросе, я нахожу необходимым представить читателю сообщения о призвании варягов, извлеченные из некоторых иных списков.
Лаврентьевская летопись: «Въ лето 6370 [862]. Ить-гнаша варяги за море, и не даша имъ дани, и почаша сами в собе володети, и не бе в нихъ правды, и въста родь на родъ, и быша в них усобице, и воевати почаша сами на ся. И реша сами в себе: «Поищемъ собе князя, иже бы володелъ нами и судилъ по праву». И идаша за море кь варягомъ, к руси. Сице бо ся зваху тьи варязи русь, яко се друзии зовутся Свие, друзии же Урмане, Анъгляне, друзии Гъте, тако и си. Реша Русь, Чюдь, Словени, и Кривичи и вся: «Земля наша велика и обилна, а наряда (выделено мной. — К.П.) в ней неть. Да пойдете княжить и володти нами». И изъбрашася 3 братья с роды своими, пояша по собе всю русь, и придоша; старейший, Рюрикъ, седе Новегороде, а другий, Синеусъ, на Беле-озере, а третий Изборьсте, Труворъ. И от техъ варягъ прозвася Руская земля, новугородьци, ти суть людье ноуго-родьци от рода варяжьска, преже бо беша словени».
