Сергей Шокарев - Повседневная жизнь средневековой Москвы
Пушечный двор и Кузнецкая слобода
При выходе из Никольских ворот Китай-города перед наблюдателем открывалось неожиданное зрелище: на берегу реки возвышался Пушечный двор — обширное строение с круглыми кирпичными башнями, из которых валил дым. Именно так изображен он на хрестоматийно известной картине Аполлинария Васнецова «Пушечно-литейный двор на Неглинной в XVII веке». Древнейшее московское промышленное предприятие в XV—XVII столетиях являлось центром передовых технологических разработок в России, да и не только.
Пушечный двор впервые упоминается в летописи под 1508 годом как «Пушечная изба». Уже тогда он находился на реке Неглинной за пределами Великого посада. С 1535 года встречается наименование «Пушечный двор». При его создании в XV веке не обошлось без итальянских инженеров, о деятельном участии которых в создании отечественной артиллерии сообщают источники. Строитель Успенского собора Аристотель Фиораванти в 1485 году во время похода на Тверь командовал артиллерией. Алевиз Фрязин занимался изготовлением пороха на своем дворе, располагавшемся на Успенском Вражке (между Тверской и Никитской улицами). В 1531 году здесь произошла трагедия: «Загореся внезапу зелье пушечное… делали бо его на том дворе градские люди, и згореша делателей тех от зелья того в един час более двоюсот человек»{82}.
Летописи сообщают, что в 1488 году мастер Павлин Фрязин Дебосис (итальянец Паоло де Боссе) отлил «пушку большую». Орудие, изготовленное тремя годами ранее мастером Яковом, не имело литейных швов, а его дуло завершалось раструбом. В Западной Европе такие пушки появляются около 1480 года как результат прогресса в литейном деле. Как видим, пушечных дел мастера далекой Московии не сильно отставали от лучших европейских литейщиков, работавших при дворе германского императора Максимилиана. (Любопытно, что пушка де Боссе, судя по ее изображению в Лицевом летописном своде, имела швы, то есть не была цельнолитой{83}.)
Немец Кашпир Ганусов в 1554 году изготовил мортиру, чей вес превышал 19 тонн, а стреляла она ядрами весом в 320 килограммов. В 1563 году это гигантское орудие участвовало в осаде Полоцка, во время которой ядра русских пушек, пробивая одну стену замка, долетали до другой.
Учеником Ганусова был прославленный Андрей Чохов. Первая из известных его пушек была отлита в 1568 году. Самые крупные, «стенобитные» орудия Чохова носили имена по имевшимся на них изображениям: «Лисица», «Волк», «Троил», «Аспид», «Лев», «Скоропея», «Инрог» (единорог). Это были огромные орудия весом от пяти до семи тонн. Но их превзошла пушка «Царь», на которой было отлито изображение государя на коне. Самое крупное орудие русской артиллерии весит 38 400 килограммов. С Пушечного двора до Красной площади его волокли на катках не менее двухсот лошадей.
Там же лили колокола. В 1533 году Николай Немчин изготовил тысячепудовый колокол-благовестник, который поставили «на деревянной колокольнице». Великий мастер Андрей Чохов также делал колокола, добившись и в этом деле выдающихся успехов. Колокол «Лебедь», отлитый им в 1594 году для Троицесергиева монастыря, весил десять тонн, «Годунов» (1598) — более 29 тонн.
Вес самого большого колокола, который Чохов отлил в 1600 году, достигал 64 тонн. Естественно, он получил имя «Царь». Колокол поместили в проеме Воскресенской звонницы. Впрочем, его первенство было недолгим. В середине XVII столетия на смену ему пришел «тезка», отлитый в 1655 году мастером Александром Григорьевым, весом в 128 тонн. Стоит ли говорить, что и этот рекорд был побит потомственными литейщиками Пушечного двора Иваном Федоровичем и Михаилом Ивановичем Маториными, в 1735 году создавшими прославленный колокол, также носивший имя «Царь» и достигший рекордного веса более чем в 200 тонн?
Пушечный двор неоднократно упоминается в иностранных описаниях Москвы и отмечается на ее планах. С 1630-х годов его изображают с двумя литейными башнями. Сохранился подробный «чертеж» Пушечного двора и местности вокруг него, выполненный русскими картографами в середине XVII века: с двумя башнеобразными литейными «амбарами» и большим колодцем с колесом посередине. Двор был окружен каменной стеной с воротами с восточной стороны; на противоположной стороне, у Неглинной, к стене примыкали кузницы, по всем другим сторонам — амбары. В плане Пушечный двор представлял собой неровный четырехугольник со сторонами 88 саженей по южной стене, 82 — по северной, 27 — по восточной и 48 саженей — по западной{84}.
Двор был многолюден. Во второй половине XVI века только в штате Пушкарского приказа состояли 37 мастеров с учениками и подмастерьями. При создании двора Иван III поселил рядом с ним слободу кузнецов, по которой мост через Неглинную получил наименование Кузнецкого. Описи 1620 и 1638 годов свидетельствуют, что за Пушечным двором на Рождественке и поблизости жили кузнецы, пушечные извозчики, литцы, подвящики (строители лесов и других приспособлений, необходимых для отливки орудий), плотники.
Согласно росписи 1629 года, Пушкарскому приказу подчинялись 479 человек, большинство из них (318 человек) составляли пушкари. Литцов было пятеро, знаменщиков (художников) и резцов — четверо, паникадильных мастеров — восьмеро, паяльщиков — семеро, пушечных учеников — 49, кузнецов — 12, паникадильных учеников — семеро, канатчиков — четверо, плотников и бочарников — семеро, пильников — трое, извозчиков — 12, сторожей — четверо, зелейных и селитренных мастеров — 33. Один человек именовался особым званием «пушечных дел мастер»{85}.
Анисим Михайлович Радишевский был «русским Леонардо» XVII века. Он родился на Волыни, в Остроге, учился у Ивана Федорова и работал в его типографии. Около 1586 года Радишевский перебрался в Москву. Поначалу он работал на Печатном дворе переплетчиком, а в 1603 году возглавил собственную «печатную избу». Изданные им при царе Василии Шуйском «Евангелие» и «Устав, или Око церковное» отличались великолепным качеством печати, изяществом рисунка гравюр, изображавших евангелистов и их символы, а также инициалов («буквиц») — начальных букв. Особенно примечателен «Устав» — самая большая русская старопечатная книга, насчитывающая 1266 листов. Историки книгоиздания полагают, что Радишевский, возможно, сам был и словолитцем, и гравером, и печатником или, по крайней мере, превосходно руководил всеми этими работами, и считают, что издания этого мастера свидетельствуют о качественно новом уровне полиграфического мастерства в России.
После Смуты Радишевский уже не вернулся на Печатный двор. В описи Москвы 1620 года он упоминается как «колокольник». Вскоре Анисим Михайлович получил звание «пушечных дел мастер», которое ни до, ни после него не присваивалось никому другому из служащих Пушечного двора. По-видимому, он являлся своего рода главным инженером первой русской мануфактуры. В 1622 и 1625 годах он выполнял важное поручение царя в Путивле — делал «колодезное и тайничное дело», в 1623-м строил плотину и заводил пруды в дворцовом подмосковном селе Рубцове.
Самым главным достижением Радишевского является создание первого русского научно-технического трактата «Устав ратных, пушечных и других дел, касающихся до воинской науки…». В книге, завершенной в 1620 году, автор подводил итоги предыдущему развитию русской научной мысли, знакомил читателя с трудами западноевропейских инженеров, математиков, физиков и архитекторов. Тематика книги чрезвычайно широка: организация военного дела, тактическая, строевая, осадная, артиллерийская науки, военная инженерия (строительство мостов, наведение переправ), геодезия, химия, физика, металлургия… Несмотря на то, что «Устав» не был напечатан, он распространялся в списках и, несомненно, использовался на Печатном дворе{86}.
Пушкари, служившие вне Пушечного двора, жили в слободе за Сретенскими воротами Белого города. Их ближайшими соседями были печатники, чья слобода находилась за Сретенскими воротами, ближе к городским стенам. Кузнецы еще со времен Ивана III обитали рядом с Пушечным двором, в непосредственной близости от реки Неглинной, что было вызвано огнеопасным характером их производства. Из Пушкарской слободы через Неглинную был перекинут деревянный мост, получивший наименование Кузнецкого. В 1764 году он был отстроен в камне, а после 1812-го погребен под землей вместе с рекой Неглинной, оставшись в названии улицы, которая в XIX веке прославилась модными французскими магазинами, затмившими память о местных тружениках молота и наковальни.
Пушечный двор располагался между рекой Неглинной и одной из древнейших московских дорог — Рождественкой, названной по монастырю, стоявшему в конце улицы. Впервые Рождественский монастырь упоминается под 1389 годом в летописном сообщении о погребении в нем княгини Марии Кейстутовны (в монашестве Марфы), матери князя Владимира Андреевича Серпуховского Храброго, основательницы обители. Там же завещала себя похоронить и вдова Владимира Андреевича Елена Ольгердовна. Возможно, первоначально монастырь располагался в Кремле и был выведен оттуда при Иване III. В любом случае при описании пожара 1500 года он упоминается на этом месте. Здесь в 1525-м насильно постригли в монахини несчастную Соломонию Сабурову, неплодную первую супругу великого князя Василия III.
