KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Научные и научно-популярные книги » История » Юлия Лунева - Босфор и Дарданеллы. Тайные провокации накануне Первой мировой войны (1908–1914)

Юлия Лунева - Босфор и Дарданеллы. Тайные провокации накануне Первой мировой войны (1908–1914)

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Юлия Лунева, "Босфор и Дарданеллы. Тайные провокации накануне Первой мировой войны (1908–1914)" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

В документе Форин оффис подчеркивалось, что британское правительство считает, что «согласие Турции должно быть необходимой предпосылкой по всякому предложению об изменении режима Проливов»[219]. Впервые в ходе дипломатических переговоров по этой проблеме британская сторона не только вспомнила о существовании турецкого правительства, но даже потребовала, чтобы было обеспечено его согласие на любые изменения режима Проливов.

Это условие действительно существенным образом изменило всю ситуацию и делало для российского правительства практически невозможным добиться изменения режима Проливов. В Константинополе вновь окрепли позиции Германии. «Турция была оскорблена пренебрежительным отношением к ней Австрии и Болгарии… — писал Грей. — Мы не можем согласиться добавить к этому еще затруднения путем навязывания Турции стеснительного вопроса о Проливах»[220].

Одновременно с отрицательным ответом Извольскому «британское правительство предупредило Порту об имеющихся будто бы у него сведениях об агрессивных проектах России в отношении Проливов и потребовало на этом основании усиления оборонительных сооружений на Босфоре, а затем, признав принятые Портой меры недостаточными, отправило (невзирая на протесты самой Порты) британскую эскадру в турецкие воды, к Проливам, для подкрепления своих взглядов по данному вопросу»[221].

Грей с самого начала знал, что Россия не согласится на открытие Проливов для военных кораблей всех держав. «Простое открытие Проливов для военных кораблей всех народов, — писал он, — предоставило бы возможность иностранным флотам сосредоточиваться на Черном море в любое время. Это является неблагоприятным для России и естественно будет неприемлемым для нее»[222].

Кроме того, английская дипломатия не была намерена даром менять режим Проливов в пользу России, ибо подобное изменение, по мнению британского правительства, дало бы Петербургу во время войны возможность превратить Черное море в гавань, из которой русские корабли могли бы воспрепятствовать коммуникации в Средиземное море и в которой они могли бы скрываться от преследования противника.

Что же касается высказывания об отклонении русского предложения до благоприятной для России перемены общественного мнения, которое было включено в меморандум английского правительства, то оно было продиктовано лишь тактическими соображениями.

«Осторожным и осмотрительным было поведение английского министра иностранных дел Эдуарда Грея, — писал Б. Бюлов в своих воспоминаниях, — он был исполнен желания не доводить дело до разрыва»[223]. Английская дипломатия достигла своей цели — не предоставлять России свободного прохода ее военных судов через Проливы, умело используя то обстоятельство, что Извольский не мог открыто признаваться в своей сделке с Эренталем за счет славянских народов.

В беседе с Греем 1 (14) октября 1908 г. Извольский заявил: «Когда поднимается вопрос о Проливах, Англия постоянно препятствует его решению, и, несмотря на хорошие отношения с Англией, в результате никакого действительного улучшения эти хорошие отношения не повлекли за собой. Это может оказаться губительным для хорошего взаимопонимания с Англией». Грей настаивал, однако, что момент для решения поднятого вопроса неудачен, и обещал в иное, более удобное время использовать влияние Англии в Стамбуле, чтобы обеспечить согласие турецкого правительства[224]. «Извольский добился лишь заверения Грея, — как верно заметил А. Тэйлор, — что он был бы рад совершить чудо: „Я положительно желаю достижения такого соглашения, которое откроет Проливы на условиях, приемлемых для России… и в то же время не поставить в невыгодное положение Турцию или другие державы“»[225].

На деле же, как указывал В. М. Хвостов в «Истории дипломатии», «изменение позиции английского правительства объяснялось тем, что если раньше в Турции преобладало влияние Германии, то теперь младотурецкая революция способствовала усилению влияния Англии. Одно дело было поддерживать претензии России на свободный проход судов ее через Проливы в пику враждебно настроенной Турции, а также стоявшей за ее спиной Германии, и совсем другое поддерживать те же претензии, когда есть шанс самой оказаться хозяйкой Проливов»[226].

В материалах Санкт-Петербургского телеграфного агентства, цитировавшего интервью Извольского агентству Рейтер, утверждалось, что «между Извольским и Грееем достигнуто согласие о конференции по балканским делам, но в ней будет затронут лишь узкий круг вопросов. Не имеется в виду поставить на обсуждение конференции вопрос о Дарданеллах, так как этот вопрос коснется главным образом России и Турции. Россия не желает, чтобы этот вопрос был разрешен в невыгодном для Турции смысле или чтобы он был обращен в вопрос о компенсациях, так как Россия явится на конгресс лишь в качестве незаинтересованной державы»[227].

«The Times» (тайме) также подтверждала бескорыстие России по отношению к Турции, но не вдавалась в подробности переговоров Извольского с Греем, ссылаясь на то, что они происходили за закрытыми дверями[228]. «The Standard» (Стэндарт) ставила в заслугу Великобритании выступление в защиту Порты, вопрос об открытии Проливов был отнесен на счет двух наиболее заинтересованных держав — России и Турции, высказывалась озабоченность по поводу Германии и согласия Австро-Венгрии на компенсации[229]. Вопрос о Проливах был снят с повестки дня. Грей убедил Извольского «продемонстрировать такое выражение доброй воли к Турции, чтобы в момент настоящего кризиса, защищая турецкие интересы, не получить прямые выгоды для самой России — это произведет хорошее впечатление на общественное мнение Англии»[230].

Париж и Лондон показали русской дипломатии, «что дорога к мирному разрешению вопроса о Проливах идет из Петербурга не через Берлин и Вену, а через Лондон и Париж, и показали это в самой решительной форме, не оставлявшей место для каких-либо сомнений и колебаний»[231].

О том, что Грей не собирался помогать Извольскому, свидетельствовало следующее замечание Никольсона: «Его (Извольского. — Авт.) обращение к вопросу о Проливах было так невразумительно с самого начала — сквозь туман неточностей (тайная сделка с Эренталем в Бухлау. — Авт.). К сожалению для него, его первые шаги в этой темноте и по скользкой дорожке столкнули его лицом к лицу с врагом, который представлял свои собственные цели с предельной ясностью»[232].

Насколько незначительной была для английского правительства просьба России, видно из письма Грея Лоутеру: «Со стратегической точки зрения нет никаких преимуществ для захода наших судов в Черное море в военное время. Это уже сложившийся принцип нашей морской стратегии, что ни в коем случае военные корабли не должны входить в Черное море, пока Турция не является нашим союзником. Условия взаимности поэтому не более чем витрина в магазине»[233].

Британия решила отсрочить вопрос о Черноморских проливах на неопределенное время. «Весьма возможно, он никогда не будет поднят, — писал Зиновьев в своем донесении в МИД. — Англия не согласится ни на одно предложение, прежде чем таковое не будет предварительно принято Турцией»[234].

Извольский, зная коварство британской дипломатии, мог предположить такой исход дела. Еще перед отъездом из Парижа в Лондон Извольский, не зная о новых условиях, которые будут там выдвинуты, имел продолжительную беседу с турецким послом во Франции, в ходе которой предложил заключить союзный договор между обеими сторонами, включавший предоставление русским военным кораблям права свободного прохода через Проливы.

Пока Извольский совершал поездку по Европе, Чарыков и Столыпин подготовили свой проект русско-турецкого соглашения, предусматривавший поддержку русским правительством на будущей международной конференции позиции Турции в вопросе об аннексии Боснии и Герцеговины и одновременно согласие Турции на изменение режима Проливов[235].

23 сентября (6 октября) Чарыков представил на доклад царю проект договора с Турцией, состоявший из четырех пунктов[236]. Он предлагал, чтобы обе державы на грядущей конференции по пересмотру Берлинского трактата выступили совместно в защиту обоюдных интересов. Петербург готов был поддержать целый ряд пожеланий Османской империи, включая отмену капитуляций и остатков причитавшейся России контрибуции. Турецкое правительство со своей стороны должно было взять обязательство: не возражать против превращения Болгарии в независимое королевство; в случае согласия держав не отвергать открытия Проливов для военных судов России и других черноморских стран при соблюдении абсолютной безопасности турецкой территории и сооружений по соседству с Проливами. Николай II одобрил замысел Чарыкова.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*