Севостьянов Г.Н. - Москва - Вашингтон: Дипломатические отношения, 1933 - 1936
1. Но США не считали возможным присоединиться к Лиге наций или сотрудничать с ней, поскольку конгресс одобрил политику нейтралитета в отношении Европы. Официальный Вашингтон с беспокойством 17: следил за экспансией Японии в Китае, но также отклонял предложения о совместных действиях против ее политики, предпочитая лишь наблюдать за развитием событий в этом регионе. Лишь спустя несколько лет Рузвельт осознал негативные последствия закона о нейтралитете для США и мирового сообщества. Все важнейшие шаги НКИД в отношении США предпринимались с ведома и одобрения политбюро ЦК ВКП(б) и лично Сталина, который определял политику Кремля. Он не раз обсуждал с АА. Трояновским перспективы сотрудничества с Америкой, встречался с послами У. Буллитом и Дж. Дэвисом, дал интервью двум известным американским корреспондентам - У. Дюранти (в декабре 1933 г.) и Рою Говарду (в марте 1936 г.). Сталин внимательно следил за развитием политических и экономических отношений между двумя странами, проявляя особый интерес к политике США в Европе и на Дальнем Востоке. Он учитывал и ценил высокий уровень американской промышленности, науки и техники, технологии и организации производства, деловитость, размах и предприимчивость, публично заявлял об этом и призывал учиться у американцев, поощрял экономические связи, покупки промышленного оборудования в США с целью модернизации народного хозяйства. В то же время Сталин поддерживал и одобрял проводимую линию на отказ от уплаты долгов Керенского, настаивал на предоставлении займа и долгосрочных кредитов. Это негативно отражалось на взаимоотношениях между двумя странами. Все важные документы и решения по вопросам отношений с США направлялись в Вашингтон только после одобрения политбюро. Материалы и предложения обычно готовились М.М. Литвиновым и Н.Н. Крестинским. В политическое сотрудничество с США Сталин мало верил. С американским послом У. Буллитом он встретился лишь один раз — в декабре 1933 г., выразив готовность к поддержанию личных контактов. Однако поведение Буллита в Москве вызвало негативную реакцию, и он не желал его больше видеть. Глава правительства В.М. Молотов принял Буллита в октябре 1934 г. перед его отъездом в отпуск в Вашингтон. Беседа носила протокольный характер, без серьезного обсуждения состояния отношений между двумя странами. К Рузвельту Сталин относился с уважением, говоря, что он решительный и мужественный политик, реалист, воспринимающий действительность такой, какая она есть. Вспоминая о встречах с Рузвельтом, А.А Громыко писал: "Открытый взгляд. Приветливость и уважительность в общении. Всегда он находил доброе слово по адресу собеседника и его страны"2. Огромную роль в становлении и развитии отношений с Америкой играл глава внешнеполитического ведомства М.М. Литвинов. Он считал, что имеющиеся разногласия по ряду вопросов между двумя странами со временем будут преодолены. Нарком являлся генератором многих идей, предложений и проектов, направленных на сотрудничество с США, но часто его постигало разочарование. В переговорах с Буллитом об уплате долгов он настаивал на предоставлении займа и долгосрочных кредитов, как это было зафиксировано в соглашении с Рузвельтом. Американская сторона вела себя негибко и ультимативно, что порождало недоверие и препятствовало развитию торговли и экономических связей. Недовольный Буллит склонен был обвинять Литвинова в нарушении им "джентльменского соглашения", нежелании идти на компромиссы. В госдепартаменте разделяли мнение посла и информировали об этом президента. Осенью 1935 г. обе стороны констатировали неудовлетворительное состояние отношений между Вашингтоном и Москвой. Значительную роль в этом сыграла неурегулированность проблемы долгов и взаимных претензий. Буллиту не удалось ее решить. Многое для нормализации отношений с США сделал полпред А.А. Трояновский. Ему приходилось работать в трудных условиях, преодолевая многочисленные препятствия, сопротивление определенных политических сил, предрассудки и предубеждения. Он постоянно стремился к установлению взаимопонимания между двумя странами, умел объективно анализировать и оценивать ситуацию и находить оптимальное решение. Этому способствовали его огромные и разносторонние знания, особе чутье, выработанное богатым жизненным опытом. Его суждения, оценки событий и прогнозы основывались на глубоком знании политической и экономической жизни страны и настроении в правительственных кругах. Он стремился предвидеть, в каком направлении может пойти развитие событий. Трояновский выступал за поиск урегулирования проблемы долгов и взаимных притязаний, за расширение торговли и экономических связей. Его взгляды не всегда совпадали с мнением М.М. Литвинова и Н.Н. Крестинского, тогда он обращался к Сталину с предложениями по улучшению советско-американских отношений. Полпред умел отстаивать свое мнение и пользовался большим авторитетом у американцев. Большую роль в установлении и налаживании отношений с США сыграл Борис Евсеевич Сквирский, талантливый дипломат, проживший много лет в Америке. Он превосходно знал ее политическую историю, всемерно содействовал сближению двух государств, урегулированию спорных вопросов, пользовался уважением среди американцев. Наблюдательностью и объективностью суждений отличались донесения широко образованного военного атташе Владимира Александровича Клейна-Бурзина наркому К.Е. Ворошилову. В них он постоянно и настойчиво подчеркивал необходимость изучать американскую технику, смелее и больше заказывать промышленного оборудования, опираться на высокий технологический уровень авиапромышленности США, их богатый опыт в области электротехнических средств связи. Нередко Клейн-Бурзин выражал недовольство неумением наших представителей вести торговлю. Выдающуюся роль в установлении официальных отношений с СССР, устранении преград между двумя государствами сыграл президент США Ф. Рузвельт. Он был проницательным политиком, мастером компромиссов, умел уступать в отдельных вопросах, последовательно добиваясь поставленной цели. В отношении к Советскому Союзу его политика отличалась взвешенностью и сдержанностью. Зная влиятельность противников признания СССР и изоляционистов, он избегал крайностей. В критические моменты летом 1935 г. в связи с прекращением переговоров о долгах и кредитах и созывом VII конгресса Коминтерна в Москве президент не встал на путь дальнейшего обострения отношений с Советским Союзом. В целом для дипломатии президента была характерна позиция наблюдения, выжидания, уклонения от предложений касательно совместных действий.
В Вашингтоне с беспокойством следили за внешнеполитическими акциями Германии и Японии, рассматривая их как нарушителей мира и опасных конкурентов. Рузвельт понимал, что СССР, как великая держава с огромным военно-экономическим потенциалом, может быть союзником в случае возникновения глобальной войны, поэтому американо-советские отношения были для него стратегическим вопросом. Посол У. Буллит в беседе с советником полпредства Б. Сквирским утверждал, что США признали СССР по политическим соображениям, связанным с положением на Дальнем Востоке. Такого же мнения придерживался и полпред АА. Трояновский. Он считал, что главным мотивом установления дипломатических отношений с Советским Союзом у президента было обострение японо-американских отношений. Глава внешнеполитического ведомства США госсекретарь К. Хэлл предпочитал придерживаться нейтралитета и выжидания. Его дипломаты собирали обширную информацию — экономическую, политическую и военную, в Вашингтоне ее изучали, анализировали и наблюдали за дальнейшим развитием событий, не предпринимая инициативных шагов. Усилия Хэлла были направлены на расширение внешней торговли, в том числе с Советским Союзом, приобретение новых рынков сбыта товаров. Он настаивал на уплате долга Керенского, не считаясь с возможными негативными международными последствиями для СССР, в частности осложнением отношений с Францией и Англией. В ходе переговоров с советской стороной дипломаты США не придерживались принципа баланса интересов на основе взаимоприемлемого разумного компромисса. В Вашингтоне к этому не стремились, а в Москве не всегда проявляли достаточной гибкости, добиваясь получения долгосрочных кредитов. Американо-советские отношения принесли немало огорчений и разочарований Рузвельту, мнозгие из которых он не мог предвидеть. От бесед с Литвиновым в ноябре 1933 г. он был в восторге,: отзывался о нем как о блестящем дипломате. Ему казалось, что вопрос о долгах и взаимных претензиях в основном урегулирован и осталось договориться только о деталях. Однако американская дипломатия превратила этот вопрос в кардинальный, выдвигая его на первый план в отношениях с СССР и обвиняя советское правительство в создавшейся критической ситуации. Хэлл воздерживался от политического сотрудничества с Москвой, выступая против принятия каких-либо международных обязательств. Пребывание Буллита в Москве не способствовало налаживанию и укреплению советско-американских отношений. Его переговоры с Литвиновым о долгах и взаимных претензиях оказались неудачными. Он не имел опыта их ведения, не отличался выдержкой, терпением и умением понять интересы партнера. Его информация в Вашингтон не всегда была объективной, часто страдала односторонностью и излишней эмоциональностью. По его мнению, виновным во всем был Литвинов, считавший, что "джентльменское соглашение" подлежит неукоснительному выполнению. Литвинов часто встречался с Буллитом, руководствуясь инструкциями и поручениями, согласованными со Сталиным и Молотовым и утвержденными на заседаниях политбюро. А у посла складывалось впечатление, что нарком действовал самостоятельно и являлся основным препятствием на пути преодоления разногласий по вопросу уплаты дошгов. В действительности нарком проводил политику правительства. Буллит, по мнению Литвинова, не способствовал продвижению переговоров. Такой же точки зрения придерживался АА. Трояновский. Посол был излишне самоуверен, преувеличивал свои способности. Получаемые от Буллита телеграммы вызывали недовольство госдепартамента. Посол допускал просчеты, нередко грубые. Он уверовал в безошибочность своих суждений, но на самом деле во многом заблуждался. Будучи противником политического сотрудничества с СССР, Буллит выступал за примирение Европы путем сближения Франции с Германией и направления экспансии третьего рейха в сторону Восточной Европы. На Дальнем Востоке он опасался японо-советской войны, исходом которой в случае победы СССР могло быть, по его мнению, превращение Китая в коммунистическое государство. Если же победу одержит Япония, считал он, она установит безраздельное господство над Китаем и создаст угрозу позициям Америки в Восточной и Юго-Восточной Азии. Поступки и поведение Буллита сеяли сомнения, подозрения и недоверие к его деятельности в Москве, и он стал персоной поп дгаШ. Рузвельт, сожалея, отозвал его в Вашингтон и вскоре направил послом в Париж, совершая тем самым еще одну ошибку, поскольку Буллит не извлек урока из своего фиаско в Москве. Новый американский посол Джозеф Дэвис положительно отзывался о своем пребывании в Москве. В своих воспоминаниях он писал: "Нет никаких сомнений в искренности и дружественности СССР... Опыт моего пребывания здесь свидетельствует, что когда вопросы между странами обсуждались в духе терпимости, взаимопонимания и дружбы, они быстро и великодушно разрешались советским правительством"3. Американские историки, в частности известный исследователь Джон Гэддис, признают, что США и СССР имели и общие интересы. Они сводились к необходимости сдерживания экспансионистских замыслов Германии и Японии. Но на их сотрудничество оказывали влияние внутриполитические факторы, происходившие в этих странах. Так, сильное изоляционистское движение препятствовало администрации Рузвельта в принятии решения о совместной борьбе против агрессивных устремлений этих стран. Репрессии в СССР середины 30-х годов также подрывали симпатии американцев к Москве4. По словам историка Т. Мэдаакса, действия Рузвельта были ограничены усилиями госдепартамента и общественным мнением страны, требовавшими урегулирования проблемы долгов и прекращения советской пропаганды в США. Говоря об американо-советских отношениях с 1933 по 1941 г., крупный ученый Артур Шлезингер, выступая на научной конференции в Вашингтоне в сентябре 1986 г., заявил, что взаимоотношения США и СССР во многом были обусловлены недооценкой их правительствами значения заключенных соглашений, "ошибочными представлениями каждой стороны о степени важности улучшения связей со своим партнером, идеологическими разногласиями и внутриполитическими заботами и ограничениями"
![Анатолий Добрынин - Сугубо доверительно [Посол в Вашингтоне при шести президентах США (1962-1986 гг.)]](/uploads/posts/books/36343/36343.jpg)