Алексей Егоров - Юлий Цезарь. Политическая биография
Можно добавить несколько суждений относительно диктатуры Цезаря и его реформ. Это был новый тип власти, однако полномочия Цезаря не были властью абсолютного монарха или военного диктатора в современном понимании этого слова. Власть была оформлена в рамках республиканской традиции, и ее концепция ориентировалась, прежде всего, на обеспечение внешней безопасности. Цезаря часто упрекали в концентрации власти и почетных прав. кое-что стало следствием любви римлян к внешним почестям, однако другое можно отнести к сознательным действиям противников или вымыслам и ошибкам античных авторов. Как ни парадоксально, Цезарь, в отличие от своего преемника, уделил вопросам оформления власти слишком мало внимания.
При всем обилии стабилизационных и консервативных тенденций (без чего невозможна ни одна подлинно новаторская программа), основные реформы Цезаря имели далекоидущие последствия, надолго определившие жизнь римского общества и государства. Аграрная и колонизационная программы создали эффективную экономику, основанную на мощном фундаменте мелкой собственности с развитой средней и крупной собственностью всадничества и муниципальных элит, в которой оставалось место и для богатых людей. Система покоилась на мощном государстве, уже не боявшемся конкуренции крупных олигархов. Восстановление мелкой и средней собственности восстановило и экономическую основу армии, деятельность Цезаря привела к росту казны и финансовой стабилизации, обеспечивших бурный, неуклонный рост экономики в Италии и провинциях и реализацию грандиозных строительных и культурных программ.
Впрочем, главными достижениями Цезаря можно считать два. Первым было создание системы военной безопасности, определившей всю последующую жизнь Империи и ставшей основой экономического процветания и исходной точкой для беспрецедентного подъема античной цивилизации, сопоставимого с эпохой эллинизма. Второй и, вероятно, еще более значимой реформой стало крупномасштабное распространение прав гражданства в провинциях, бывшее одним из самых крупных освобождений человечества, сопоставимым с отменой крепостного права в странах Европы или освобождением чернокожего населения в США и странах Латинской Америки. Римский гражданин находился под защитой римского права, будучи защищен от порабощения и наиболее жестоких форм насилия, произвола и коррупции. Хотя даже при Цезаре и Августе граждане составляли меньшинство населения Империи, а процесс затянулся почти на два века, грань между римлянами и их подданными стала исчезать.
Античность восхищалась победами Цезаря в Галлии и блестящими маневрами при Фарсале или Тапсе, а поклонники личности диктатора могут восхищаться его мужеством в бою или отказом подчиниться всемогущему Сулле. Тем не менее, наверное, его самым большим достижением была эта тихая «правовая революция», которой его биографы уделяют лишь несколько строк. За этими строками стоят миллионы людей, получивших реальную свободу. Строй, провозглашавший себя «свободной республикой» и «идеальным государством», рухнул — Цезарь скорее осуществил его перестройку, нежели уничтожение — но десяткам миллионов людей стало существенно лучше.
Цезарь не был разрушителем, каким его изображают некоторые исследователи, он постарался сохранить от старого здания республиканского Рима все, что могло служить дальше. Многое было добавлено. Государство и общество сохранили свои традиции, но теперь они стали другими. Преобразования Цезаря, начиная от глобальных принципов политики и заканчивая различными юридическими мелочами, сохранялись на протяжении двух первых веков Империи, а отчасти и позже. Они дополнялись, модифицировались, но сохранялись как в поздней античности, так и в последующие эпохи. Цезарь не был продолжателем Суллы, вся его жизнь была посвящена борьбе с этим Римом. Рим Суллы оказался на грани полного коллапса, Рим Цезаря стал жить своей новой жизнью. Перефразируя знаменитую фразу Плутарха о Ликурге и Нуме, двух, как считали древние, образцовых законодателях греческой и римской истории, можно сказать, что Рим стал великим, отказавшись от законов Суллы, и оставался таковым до тех пор, пока жил по законам Цезаря.
Примечания
1
Вопрос о характере Рима и возможности применения к нему понятия “полис” является предметом дискусии, затронувшей отечественную историографию 70–80-х гг. Подробнее см. Маяк И.Л. Рим первых царей. Генезис римского полиса. М., 1983. С. 23–31; Утченко С.Л. Кризис и падение римской республики. М., 1965. С. 6–11. Различными аспектами этой дискуссии были вопросы о соотношении понятий “полис”, “город” и “община” (гражданская, территориальная и сельская), а также- вопрос о возможности отождествления полиса и городагосударства. Не имея возможности подробно остановиться на этих вопросах, заметим, что наша позиция не отличается от точки зрения таких исследователей, как С.Л. Утченко, Е.М. Штаерман и И.Л. Маяк. В отличие от города-государства, полис не был универсальным явлением, и его можно рассматривать лишь как специфический вариант города-государства, обусловленный особыми историко-географическими условиями, прежде всего, греческого мира. Несмотря на ряд принципиальных отличий, Рим, на наш взгляд, имел основные признаки полисной системы (тождественность города, государства и гражданской общины, институт гражданства, республиканская форма управления, особенности менталитета и культуры), позволяющие считать его государством полисного типа.
2
Основой для подсчета обычно служат размеры предполагаемой территории и данные о количестве военных сил и числе центурий, а также- о предполагамой плотности населения. Исходными данными являются численность римского легиона, сначала 3 000 человек, по 1 000 от каждой трибы (Varro. De I. 1., V, 89), а затем — 6 000 пеших и 600 всадников (Plut. Rom., 20) и сведения Ливия и других авторов о 193 центуриях при Сервии Туллии (тге. около 19 300 воинов) и 80 000 человек при цензе времен Сервия Туллия (Liv., 1,44,2). Как полагают исследователи, при Ромуле римляне имели 3 000 воинов, при Анке Марции их было 6 000, что предполагает общую численность населения в 12–15 000 и 20–30 тыс. человек. В конце царского периода в Риме было 60–80 000 граждан. Ф. де Мартино, предпочитающий рассчеты плотности населения и территории, снижает эту цифру до 50 000.
3
Согласно традиции, аркадянин Эвандр был первым греком, прибывшим в Лациум и основавшим поселение на Палатине (Varro. De 1. 1., V, 21; Liv., I, 5,2; 7,4, 8; Dion. Hal., 1,31–32; lust. XLIII, 1, 3; Plut. Rom., 21; Plin. NH., XXXIV, 167, 1; Ovid. Met., XrV, 456). Некоторые исследователи (Э. Перруцци) склонны считать предание об Эвандре отражением реального факта — появления в 13–14 вв. до н.э. микенского поселения, оказавшего культурное влияние на окружающую территорию.
4
В описываемой авторами последовательности достаточно четко видна последовательность этнических пластов: сикелы и сиканы; аборигины, латины, пеласги, греки-микенцы и троянцы.
5
Существуют и другие версии о происхождении трибуната, в частности, распространенная версия о том, что трибуны были должностными лицами рекса, руководившими разделом земель. Спорна и дата возникновения трибуната — иногда ее относят к 471, 449 и даже к 425 г. См. Gjerstad E. Innenpolitische und militarische Organisation…S. 183–184. Нам представляется, что имеющиеся у нас данные вполне позволяют остаться на традиционных позициях.
6
Калатные комиции (comitia calata) — особые сакральные собрания не царем и магистратами, а великим понтификом (Gell., XV, 27). Эти комиции собирались для выполнения сакральных обрядов, выбора жрецов и некоторых других функций (напр. для утверждения завещаний). Исследователи спорят, были ли калатные комиции самостоятельным видом народного собрания или же специализированной разновидностью куриатных собраний. См. Маяк И.Л. Рим первых царей…, С. 234.
7
Утченко С.Л. Кризис и падение…, С. 84–85. Автор полагает, что римляне понимали под суверенитетом всю полноту власти общины, т.е. магистратов и сената, а не только народного собрания. Что касается народовластия в греческом понимании этого слова, то его у римлян не было. На наш взгляд при всех формальных и неформальных ограничениях, римские комиции обладали всеми основными признаками суверенного органа власти: их решение (закон, выбор магистрата и т. п.) было обязательным для любой властной инстанции, никто не мог отменить их решение, кроме них самих, а любое действие, нарушающее решение комиции, считалось противозаконным.
8
Римские авторы (Гавий Басе, Варрон, сам А. Геллий) считали педариев сенаторами, не занимавшими магистратур. Как правило, они были всадниками. Этимология связана с процедурой сенатского голосования, заключавшейся в расхождении сенаторов в разные стороны(pedibus vocare (ire)- букв, “голосовать ногами”). Существовало правило (возможно неписаное), что педарии могли только голосовать, но не высказывать мнения или участвовать в дискусии, т.е. были лишены ius sententiae.
