Андрей Еременко - Годы возмездия. Боевыми дорогами от Керчи до Праги
По приезде в Москву я остался жить в вагоне на Ржевском (ныне Рижском) вокзале, так как был уверен, что новое назначение получу скоро.
От привычной фронтовой жизни оторваться было нелегко, и я несколько раз говорил по телефону с Л.М. Сандаловым. Советские войска в Прибалтике непрерывными ударами сковывали крупные силы врага. Группа армий «Курляндия», находившаяся на самом крайнем левом фланге все еще громадного по протяженности советско-германского фронта, по приказу Гитлера стремилась во что бы то ни стало удержать последний небольшой кусок советской территории с целью затормозить наше наступление на центральном и южном участках фронта.
6 марта я был вызван в Кремль. В этот день председатель Президиума Верховного Совета Союза ССР Михаил Иванович Калинин вручил мне медаль «Золотая Звезда», орден Ленина и Грамоту о присвоении звания Героя Советского Союза, а также ордена Ленина и Красного Знамени за долголетнюю и безупречную службу в Красной Армии.
За время пребывания в Москве я несколько раз был в Генеральном штабе, где получил необходимую информацию о военно-политической обстановке.
Начавшееся в середине января 1945 г. грандиозное наступление пяти советских фронтов от Балтийского моря до Карпат (на фронте 1200 км) дало замечательные результаты. Советские войска разгромили основные силы противника, которыми немецко-фашистское командование рассчитывало сдержать Красную Армию на подступах к восточным границам Германии. За это время был проведен ряд крупнейших операций, в ходе которых наши фронты, каждый самостоятельно, выполняли свои задачи, но в целом их действия, строго координируемые Ставкой ВГК, были направлены на осуществление единого стратегического плана – разгром основных сил вермахта у ворот фашистской Германии.
На правом крыле наступающих войск армии 3-го и 2-го Белорусских фронтов нанесли сокрушительный удар по группировке немцев в Восточной Пруссии, вышли к Балтийскому морю и блокировали крепость Кенингсберг. Часть войск 2-го Белорусского фронта, наступавшая между Вислой и Восточной Пруссией, быстро выдвинулась к излучине реки у Бромберга, блокировала, а затем уничтожила противника в городах Торунь и Грауденц, последующим ударом на северо-запад вторглась в пределы Померании и вышла к морю в районе Кеслина. К концу марта у Гдыни и Данцига были окружены крупные силы врага.
В это же время на главном, берлинском направлении войска 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов, наступая на широком фронте, стремительно продвигались к границам Германии. Здесь они вышли на рубеж Одер, Нейсе, заняв исходные позиции для последнего удара по врагу. Никакие переброски войск противника на этот участок фронта уже были не в силах остановить мощное наступление советских войск.
Войска 4-го Украинского фронта, действовавшие в Чехословакии, продвигались через Карпаты и отбрасывали врага все дальше и дальше на запад.
На южном крыле советско-германского фронта войска 2-го и 3-го Украинских фронтов продолжали громить врага в Западной Венгрии и Югославии. Отбив сильное контрнаступление немцев в районе озера Балатон, армии вступили в пределы Австрии и повели наступление на Вену.
Таким образом, к исходу марта 1945 года в результате мощного удара Красной Армии немецко-фашистская оборона, создававшаяся врагом для защиты непосредственно германской территории на подступах к ней, рухнула на огромном фронте. Наши войска полностью освободили Польшу и половину Чехословакии. Началось освобождение Югославии. Теперь война шла уже на территории самой Германии. Войска Красной Армии овладели важными промышленными и сельскохозяйственными районами Германии: немецкой Силезией, Восточной Пруссией, Восточной Померанией, Бранденбургом. До Берлина оставалось 60 километров.
Анализируя последние события на фронтах, я заново переживал трудные годы войны. Из какого отчаянного положения мы вышли! Сколько потребовалось труда и жертв для того, чтобы после огромных потерь территории, материальных ценностей, людей сокрушить врага и добраться до его логова! Воистину, такой подвиг мог совершить только наш великий советский народ! Только мудрая и дальновидная Коммунистическая партия могла повести миллионы людей на грандиозную битву с фашизмом и добиться победы. А победа была уже близка, каждый из нас чувствовал ее горячее дыхание. В то же время каждый из нас понимал, что врага нужно добить, что за полверсты до победы останавливаться нельзя. Для этого требовались новые усилия.
Теперь, когда война подходила к концу, радостно было сознавать, что ты не был в стороне, а находился в гуще событий и вместе со своим народом отстаивал каждый метр родной земли, а потом вырывал ее из-под кованого фашистского сапога. Для меня особенно дорого и значимо то, что с первых дней войны партия неоднократно поручила мне командовать частью наших доблестных Вооруженных Сил на передовой линии огня. Выполнив эти ответственные поручения, могу утверждать, что я исполнил свой гражданский долг.
Теперь мне давали новое задание.
21 марта Верховный Главнокомандующий принял меня в Кремле и объявил о назначении командующим 4-м Украинским фронтом. Это было мое десятое по счету назначение за период Великой Отечественной войны.
Ознакомившись с боевой обстановкой в Чехословакии по материалам, имевшимся в Генеральном штабе и отличавшимся глубиной анализа, я попросил разрешения выехать на фронт немедленно. Такое разрешение было дано, и я, не теряя времени, отправился в путь с первым же поездом на Киев. Погода была, к сожалению, нелетная.
Проводить меня приехал генерал-лейтенант Анатолий Алексеевич Грызлов и вручил мне необходимые документы уже как командующему 4-м Украинским фронтом.
Поздно вечером, оттолкнувшись от перрона Киевского вокзала, поезд унес нас на новый фронт. У окон стояли молча, прощаясь с Москвой.
После ужина, приготовленного на скорую руку по-походному, все легли отдыхать. Мысли о прожитом, о будущих новых делах, новых задачах, новых боях на территории Чехословакии и Польши будоражили сознание. То и дело в памяти всплывали привычные картины наступления, фронтовые дороги с вереницами машин, танков и орудий, командные пункты, цепи поднявшейся в атаку пехоты… В этом не было ничего удивительного, за последние годы все это стало таким привычным, что трудно представить что-нибудь более мирное. Постепенно под мерный стук колес усталость перешла в сон.
Проснулись уже под Брянском. Пасмурно, но тепло. Приятная перемена после 20-градусного московского мороза. На полях еще снег, но он уже серый, весенний. Кое-где чернели лужи.
В этих местах когда-то проходил Брянский фронт, где наши бойцы мужественно сдерживали натиск врага. Проехали станцию Борщовку, в районе которой я был ранен в плечо и ногу. Здесь же пал смертью храбрых мой любимый адъютант старший лейтенант Хирных. Вспоминаю о нем с болью в сердце. Как же жаль молодого парня, только начавшего жить и так рано погибшего.
Раздвинув занавески, долго смотрю в окно, вспоминая боевые дни, которые уже в прошлом.
Поезд сбавляет скорость. Железнодорожная колея в районах сравнительно недавних боев еще недостаточно надежная. На следующее утро мы в Киеве. Здравствуй, древний и прославленный город!
В Киеве нам предстояло простоять порядочно, поэтому я позвонил в ЦК КП(б) Украины, представился. Вскоре пришла машина, и мне предложили поездку по городу. Вот главная магистраль города – Крещатик. Мы спешились, осмотрели дома с зияющими ранами, нанесенные врагом. Сопровождавшие товарищи рассказывали о плане восстановления и реконструкции города, о громадной помощи в деле реализации этого проекта со стороны Москвы. Эта помощь чувствовалась уже сейчас, несмотря на то что война еще продолжалась. Хотя сделано уже многое, впереди работы еще больше.
Примечательно, что возле каждого разрушенного дома шла работа, причем расчисткой от завалов и последующим восстановлением занимались так же и сами виновники этих разрушений – военнопленные. Это справедливо да и поучительно.
Мы прошли пешком весь Крещатик, затем проехали к зданию Совнаркома и далее за город к знаменитой Киево-Печорской лавре – древнейшему архитектурному памятнику. Во время оккупации фашисты осквернили историческую память нашего народа, устроив в историко-культурном заповеднике, над сооружением которого люди трудились на протяжении нескольких столетий, конюшню. Эти места я очень хорошо знал до войны и меня поразил теперешний жалкий вид Киево-Печерской лавры. Не блестели купола Успенского собора, взорванного немецко-фашистскими захватчиками еще в 1941 г., зияли раны на главной колокольне, на Троицкой Надвратной церкви и других постройках.
Проехали двойные ворота старой Киевской крепости. Светлой лентой растянулся перед нами Днепр. Переехав на другую сторону реки по новому деревянному мосту, наведенному саперами, мы оказались на Черниговском шоссе. Повсюду следы войны, хотя она уже больше года ушла из этих мест.
