Джойс Тилдесли - Египет. Возвращение утерянной цивилизации
Однако Бельцони вскоре понял, в чем тут дело. Когда один из жуликов упал в темноте в яму и сломал ногу, он прекратил спасательную операцию. Саркофаг на самом деле лежал рядом с выходом из гробницы, а снятая с него крышка, украшенная изображением покойного царя, а также богинь Исиды и Нефтиды, была спрятана неподалеку под грязью и галькой. Дроветти пытался переместить саркофаг, но ему это не удалось. Теперь права на него заявил Генри Солт, а Бельцони потребовал себе крышку. В конце концов, крышка оказалась в музее Фицвильям в Кембридже, а сам саркофаг продали парижскому Лувру.
«Молодой Мемнон» остался ждать лодку, а Бельцони отправился по реке на юг. Вдохновленный рассказами Бурхардта о затерянных храмах Абу-Симбела, он решил посетить это место.
Река несла семейство Бельцони мимо Эсны, Эдфу, Ком-Омбо и Асуана, где Сара, первая за много столетий европейская женщина, осуществившая подобное путешествие, посетила двух жен местного правителя. В своих мемуарах «Пустяковые женские замечания миссис Бельцони» (увлекательная вещь, ничуть не пустяковая), опубликованных в качестве дополнения к большой работе мужа, она рассказывает нам, как пила кофе и курила кальян и как обе леди восхищались ее необычной европейской внешностью:
Первое, что их поразило, – это моя шляпа и волосы, а еще мой черный шелковый носовой платок; потом пуговицы моего пальто: они были уверены, что в них спрятаны деньги. Я открыла одну, чтобы убедить дам в обратном, но это, похоже, их не удовлетворило, так как они полагали, что эта одна специально предназначалась для того, чтобы сбивать людей с толку. Я уже начала думать, что если сейчас в комнату не войдет мужчина [местный правитель, муж. этих двух женщин], то общение с ними станет несколько проблематичным. Однако благодаря этой встрече я получила хороший урок на будущее и с другими женщинами общалась уже более осторожно.[39]
На острове Филе они остановились на пикник и с интересом осмотрели упавший красный гранитный обелиск, который некогда стоял напротив греко-романского храма, посвященного египетской богине Исиде. Бельцони полагал, что обелиск можно передвинуть, но тогда у него не было на это времени: он плыл к Абу-Симбелу.
В самом начале своего правления Рамсес Великий построил два огромных храма на западном берегу Нила в Абу-Симбеле, приблизительно в 40 милях к северу от второго порога. Абу-Симбел располагался в отдалении и не подходил для поселения или кладбища, и, полагаем, Рамсесу это место понравилось потому, что там можно было вырезать храм в песчанике в форме угла, куда дважды в год, 20 февраля и 20 октября, на восходе проникало бы солнце, освещая сидящих там богов.
Малый храм Абу-Симбела официально был посвящен богине материнства, красоты и хмеля Хатор, которая отождествлялась с супругой Рамсеса – Не-фертари. У фасада стояли шесть огромных фигур: две изображали Нефертари в виде Хатор и четыре – Рамсеса. В нише находилось выгравированное изображение Хатор в форме коровы, защищающей мужа, который стоял под ее головой.
Великий храм принадлежит самому Рамсесу. У центрального входа стоят четыре (по две с каждой стороны) огромных его статуи, на головах которых – двойная корона Верхнего и Нижнего Египта. Над входом выгравировано изображение бога Ра-Хорахти, рядом с его левой ногой расположена богиня Маат, а рядом с правой – иероглифический знак «Усер». Все вместе это образует ребус (символическое выражение), который означает его тронное имя – Усер-Маат-Ра. За фасадом находится вырезанный в скале храм. Просторный зал, разделенный пополам двумя рядами колонн с изображениями Рамсеса в виде бога Осириса, украшен сценами из жизни победоносного царя. Во внутренней части зала Рамсес представлен в виде богоподобного правителя. Во мраке храма, за вторым залом, сидят четыре бога: Пта из Мемфиса, Амон-Ра из Фив, Ра-Хорахти из Гелиополя и сам Рамсес, сидящий между Амоном и Ра. К сожалению, на 30 году правления Рамсеса, Великий храм пострадал от землетрясения. Дверной косяк с северной стороны разрушился, колосс, расположенный к северу от входа, остался без руки, а колосс, стоящий к югу от дверного проема, без верхней части туловища.
Культ Абу-Симбела пережил правление Рамсеса, однако в конце концов жрецы покинули храмы. Медленно, но верно фасады покрывались одеялом из надуваемого ветром песка. Когда в VI в. до н. э. в Великий храм пришли греческие солдаты и оставили там свои надписи, из-за поднявшегося уровня песка те оказались на уровне колена южного колосса, стоящего рядом со входом. Когда в 1813 г. это место обнаружил Бурхардт, сооружения были полностью занесены песком. Разумеется, местное население верило, что Великий храм полон драгоценностей – зачем же еще европейцы хотят в него попасть? Большинство европейцев, напротив, полагало, что за фасадом ничего нет. Бельцони был не согласен с таким мнением. Он знал, что под песком спрятано здание.
Бернардино Дроветти уже посетил храмы Абу-Симела, но его попытки очистить фасады от песка не увенчались успехом. Ободрившись при мысли о провале, постигшем соперника, Бельцони принялся за работу. Наняв 40 человек и возведя деревянную ограду, чтобы песок не проникал к строениям, он с жаром принялся за дело. Однако вскоре ему пришлось прекратить работу. У него закончились деньги, оказалось, что затея эта требует больше времени, чем он предполагал, а ведь ему еще нужно было доставить «Молодого Мемнона» Солту.
По дороге назад Бельцони вновь остановился на Филе, где приобрел вещицы, которые ему давно нравились, – упавший обелиск и несколько камней с изображениями, которые он превратил в плоские плиты с целью облегчить транспортировку:
Когда пришли Ага [местный правитель] и Рейс [управляющий рабочими], я договорился с ними, что спущу обелиск к порогу, но это нельзя было осуществить из-за отсутствия лодки. Обелиск двадцати двух футов в длину, так что для его перевозки требовалась достаточно большая лодка. Было условлено и четко оговорено, что я вступаю во владение обелиском от имени генерального консула Его Величества в Каире. Я дал Ага четыре доллара, чтобы он охранял его до моего возвращения…
Каменных блоков, составляющих композицию в четырнадцать футов в длину и двенадцать в ширину, было двенадцать штук. Когда их сложили рядом на земле, они явили собой прекрасную группу, изображающую великого бога Осириса, сидящего на своем троне. Перед ним алтарь, бог получает подношения от жрецов и женщин, а вокруг – цветы и иероглифы. Блоки были трех футов в длину и трех в ширину, но из-за того, что толщина их составляла два фута три дюйма, перевозить их целиком было бы проблематично. Так как они были сделаны из известкового песчаника, то их было легко разрезать, и я договорился за сотню пиастров уменьшить их на шесть дюймов.[40]
Он вернулся в Луксор и стал ждать лодку, чтобы перевезти «Молодого Мемнона» в Каир, но и там нашел время раскопать развалины храма Карнак. На участке, посвященном богине Мут, жене бога Амона, Бельцони нашел тайник с пятью статуями, изображающими богиню Сехмет с головой льва, а еще белую кварцитовую статую Сети II. На западном берегу, в Долине Царей, он обнаружил разграбленную гробницу Axa, преемника Тутанхамона (WV23). Дабы не возникло никаких сомнений по поводу его открытия, он выгравировал над входом: «Обнаружена Бельцони в 1816 г.». Затем настало время грузить «Молодого Мемнона» на лодку и плыть на север.
Через шесть месяцев после того, как Джованни Бельцони покинул Каир, он передал статую на склад в Александрии. За хлопоты ему заплатили всего 100 фунтов. Скульптуру отправили в Британский музей, который в то время располагался в печально известном доме Монтегю. Шли споры, стоит ли размещать ее во дворе, выражалось беспокойство по поводу того, как на отшлифованный камень повлияет британский климат, и, в конце концов, статую выставили на всеобщее обозрение в Египетской галерее, которую с превеликим удовольствием посещало множество народа. Среди них был поэт Перси Биш Шелли, который в 1817 году опубликовал стихи, написанные под впечатлением от некогда могущественного Рамсеса. На Шелли, специалиста по классической философии, определенно оказал некоторое влияние Диодор Сицилийский:
ОЗИМАНДИЯЯ встретил путника, он шел из стран далеких
И мне сказал: вдали, где вечность сторожит
Пустыни тишину, среди песков глубоких
Обломок статуи распавшейся лежит.
Из полустертых черт сквозит надменный пламень —
Желанье заставлять весь мир себе служить;
Ваятель опытный вложил в бездушный камень
Те страсти, что смогли столетья пережить.
И сохранил слова обломок изваянья:
«Я – Озимандия, я – мощный царь царей!
Взгляните на мои великие деянья,
Владыки всех времен, всех стран и всех морей!»
Кругом нет ничего…
Глубокое молчанье…
Пустыня мертвая…
И небеса над ней…
Глава 5
