Николай Колесницкий - Исследование по истории феодального государства в Германии (IX – первая половина XII века)
Движущей силой всех этих преобразований буржуазные историки считают не изменения в материальных, имущественных отношениях (о чем они, по существу, вопроса и не ставят), а проникновение в государственный строй новых юридических принципов, новых правовых понятий и т. п.
Строй «ленного государства» (Lehenstaat) противопоставляется здесь строю предшествовавшего ему государства, а также строю «современного» (т. е. абсолютистского и буржуазного) государства, основанных на принципах общего государственного подданства (нем. Untertanenverband). По мнению буржуазных историков, развитие феодализма привело к разрушению старых основ государственного подданства, распадению государства, раздробленности и анархии. Выход из этого положения скрывался в «конструктивном» применении к государственному устройству принципов, созданных самим феодализмом – принципов вассально-ленной зависимости и сюзеренитета. Современная буржуазная историография особое внимание обращает именно на эту сторону вопроса – на «конструктивную» роль вассально-ленных отношений «в строительстве государства»[179]. Дальнейшая судьба феодального государства зависела, по концепции этих историков, от возможности «положительного приспособления» принципов вассально-ленных отношений для укрепления центральной государственной власти. На этой основе якобы в дальнейшем и происходила ликвидация самой ленной системы и были созданы основы «современного» (централизованного) государства.
Таким образом, эти историки пытаются найти ответ на вопрос о судьбе «ленного государства» в самих ленных отношениях, а не в том, что определяло и обусловливало эти отношения.
Но решение проблемы невозможно найти в юридической области. Его нужно искать в области экономических отношений. За исходный пункт следует принимать не правовые или политические отношения в среде феодалов, а реальные имущественные отношения между ними, сложившиеся в конкретных исторических условиях общественной и государственной жизни.
Прежде чем ленные отношения стали формой государственного устройства, они уже служили выражением экономических, имущественных связей в среде господствующего класса феодальных землевладельцев. Объективная основа ленных отношений скрывались в феодальном землевладении и в условиях феодальной эксплуатации. Феодальные землевладельцы на данной стадии развития феодализма не могли иначе строить своих взаимоотношений, как только в форме вассалитета.
Бенефиции (лены) не потому существовали в Германии в X – XII вв., что их «изобрели» франкские правители, а потому, что они являлись наиболее подходящей формой владения и совладения феодальной собственностью при сложившихся исторически отношениях. В бенефиции превращались все объекты феодальной собственности, все, что могло приносить феодальную ренту, а также и сама рента. В бенефиции превращались и аллоды.
Именно по той же причине в бенефиции превратились и государственные должности. Эти «должности» давали феодальную ренту и, подобно земле с крепостными, превращались в феодальную собственность[180]. А превратившись в собственность, они тем легче становились владениями (бенефициями-ленами). Роль центральной государственной власти была при этом большей частью активной. Ведь королю было значительно выгоднее сохранить за собой верховное сюзеренное право на эти должности, нежели допустить полное их отчуждение в собственность «должностным» лицам (в этом основа пресловутого «отчуждения верховных прав (Hoheitsrechten). При данных условиях вассалитет казался „спасением“ для государственной власти. Он служил средством сохранения хотя бы относительного государственного единства (так. наз. „положительно-примененный феодализм“ по Г. Миттайсу).
При наличии различного рода особенностей в развитии феодального общества теоретически возможны и другие формы отношений. В исторической действительности они имели место в отдельных странах Европы и Азии. В одних условиях возможен был более последовательный вотчиино-аллодиальный строй, в других – более строгое и централизованное ленное устройство. Все зависело от характера феодального производства, особенностей производственных отношений и способа эксплуатации непосредственных производителей, а также и от своеобразия политических отношений в стране. Юридическое оформление ленного устройства в значительной степени зависело от форм предшествовавших отношений в среде господствующего класса (своеобразие дружинного быта и форм личной зависимости) и особенностей права.
Перейдем к характеристике государственной системы вассально-ленных отношений в Германии с конца первой половины IX в. до середины XII в. и проследим, как происходило в общих чертах превращение государственной территориальной организации в систему государственных ленов.
После Верденского раздела в «Восточнофранкском» государстве сохранялась каролингская административная система. В эту систему успели уже проникнуть вассально-ленные отношения, хотя и в меньшей степени, чем в Западно-франкском государстве. Дальнейшие преобразования должностной системы в ленную совершалось весьма медленно и окончательно завершилось только при Штауфенах. В первое время заметно даже ослабление этого процесса. Г. Миттайс считает, что имела место остановка, длившаяся вплоть до правления Конрада II[181].
При суждении о ленном характере должностной системы не следует исходить из одних только формальных признаков – официального определения должностей как бенефициев, а их владетелей как вассалов. Наследственная «должность», владетель которой связан с главой государства только формально и деятельность которого почти не контролируется, – это уже не должность, а в лучшем случае лен.
Сложнее всего определить положение герцогств. Возродившаяся в конце IX в. герцогская власть в первый период, по крайней мере до Оттона I, не носила ленного характера. Герцоги, по существу, не были и должностными лицами. Они представляли собой самостоятельных племенных князей. Правда, Видукинд сообщает, что баварский и швабский герцоги приносили вассальную клятву Генриху I[182]. Но по всей ситуации можно заключить, что в подлинном смысле вассалами короля они не были.
Оттону I все герцоги присягнули как вассалы, «положив свои руки в его руку и обещав свою верность и помощь против всех его врагов», сразу после его выборов в короли[183]. Оттон I, по крайней мере во второй половине его царствования, располагал герцогствами больше, чем бенефициями или ленами. Он превратил их фактически в должностные объекты – отнимал и жаловал по своему усмотрению. Никакой Lehenzwang тогда еще не действовал, король мог держать герцогства в своих руках, дробить их, передавать во временное управление епископам и т. п. При слабых королях герцоги приобретали фактическую самостоятельность и освобождались не только от должностной, но и от ленной зависимости. Вообще, как правильно признает Миттайс, в отношениях короля с герцогами решающую роль играло не право, а сила[184]. Следует только прибавить, что это характерно не только для отношений герцогов с королем, но и для отношений вассалов с сеньорами вообще.
Положение князей в государстве становилось все более прочным. Борьба с папством за инвеституру заставляла императоров искать поддержки у князей Германии за счет уступок в области ленной зависимости. В Вормском конкордате Генрих V вынужден был дать князьям обязательство возвратить все лены и имущество, отнятые им у его противников в период смут[185].
С оформлением при Фридрихе I имперских княжеств, в состав которых вошли прежде всего герцогства, в ленном праве появились новые нормы, упрочившие положение князей, – Lehenzwang в отношении короля и запрещение субинфеодации имперских ленов. Согласно первому правилу, король не имел права держать более года и дня незанятым имперский лен[186]. По второму правилу держателям имперских ленов запрещалось без согласия сеньора (короля) передавать эти лены другим лицам[187]. Существовало также правило неделимости судебных ленов, которое распространялось и на имперские лены[188]. Все эти нормы ленного права шли на пользу князьям, но отнюдь не королевской власти. В перспективе князья сохраняли свои лены целыми и неделимыми, а император был лишен возможности собирать высвобождающиеся имперские лены. Конечно, этот невыгодный для королевской власти обычай мог быть отменен королем, если бы у него хватило сил справиться с князьями и если бы в этом он ощущал особую необходимость. Но таких условий в Германии не было.
Решающее значение для переустройства на ленных началах территориальной организации государства имело превращение в лен графства. Деление всей государственной территории Германии IX – X вв. на графства и маркграфства – факт неоспоримый[189]. Превращение всех графств в лены должно было привести к превращению всей областной административной организации в систему ленов. Но в действительности развитие пошло не по этой простой, а но более сложной и запутанной «схеме». Превращение графств в лены и в объект феодальной собственности разлагало всю систему графств, графства могли отчуждаться и концентрироваться в руках отдельных феодальных владетелей. Государство распалось впоследствии не на графства, а на территориальные княжества, поглотившие всю прежнюю систему судебно-административного управления, в том числе и остатки прежних графств.
