Александр Пресняков - Литовско-Русское государство в XIII—XVI вв.
Кто эта среда? Чиновная знать, первостепенные бояре. Их Городельская уния стремится сделать опорой унии, привязать их к короне Польской рядом привилегий и побратимством с польскими панами. Акт унии подтверждает привилегии, обещанные литовскому боярству прежними привилегиями Ягайла 1386 г. Среда эта там была обозначена термином «armigeri sive bojares»[47] и им даровано право пользоваться такими же правами, какими пользуются «nobiles in terris aliis regni nostri Poloniae»[48], «ne videantur in juribus dispares, quos eidem coronae subjectos fecit unum»[49].
Содержание этих привилегий в том, что служилые люди должны стать сословием, которого повинности строго ограничены участием в постройке крепостей и в походах на свои средства — «damnis propriis et expensis». Притом и эти повинности не рассматриваются как специальное дело данного класса: в них должна участвовать вся земля Литовская, «поп solum armigeri, verum etiam omnis masculus, cujusque status aut conditionis»[50].
С другой стороны, привилегии боярства устраняют условный характер их землевладения, так как устанавливают полное право распоряжения имениями, а также устраняют черты личной зависимости, например, право свободно выдавать замуж родственниц, не исспрашивая разрешения господаря. Этим, по словам великих князей, устраняется «jugum servitutis»[51], тяготевшее на служилых воинах. Но расширение прав должно ими сознаваться как следствие унии с Польшей. Они этим путем должны слиться в одну социальную группу с польскими панами.
Все привилегии обусловлены присоединением к польским гербам и принадлежностью к католической церкви. Грамота польских панов обращена к тем литовским боярам, которых поляки приняли (по выбору Витовта) в свои гербы. Католики только, «поп schismatici vel alii infideles»[52], должны приобщиться к привилегиям. В ряду этих привилегий стоит и занятие должностей (dignitates, sedes et officia) воевод и старост (палатинов и каштелянов), которые доступны только для «fidei catholicae cultores»[53]. Этим утверждается правительственное значение литовской чиновной знати.
И вместе с тем в Городельской унии находим отчетливое признание особой литовской государственности, с великим князем литовским во главе. Литовцы обязуются не принимать в случае смерти Витовта никого в великие князья, иначе как по указанию Ягайла и его польско-литовской рады. Поляки по смерти Ягайлы не выберут никого в польские короли без ведома и согласия великого князя литовского, прелатов, баронов и шляхты великого княжества Литовского. Наконец, установлены общие польско-литовские сеймы (conventiones et parlamenta) в Люблине и Парчове или — с согласия и назначения великих князей — в ином месте.
Оценивая Городельскую унию, наши историки обыкновенно видят в ней уступку, неудачу Витовта и удар, нанесенный русскому элементу литовско-русского государства{52}. И то и другое едва ли можно признать доказанным. Городельская уния сознательно вызвана потребностью единения сил перед опасностью новой борьбы. Акт говорит о наездах и коварстве Ордена и других врагов как мотиве обновления и укрепления унии. Польско-литовский союз противопоставляется связи Ордена с императором Сигизмундом.
Подготовленная объездом литовско-русских земель обоими великими князьями, выступившими совместно и перед Орденом и перед восточной Русью, Городельская уния предшествовала миссионерскому объезду ими Жмуди для водворения там христианства и решительного выступления польских послов на Констанцском соборе с жалобами на Орден и демонстрацией представителей крещеной Жмуди для иллюстрации плодов польской миссии в противоположность бесплодию орденских насилий для христианизации севера. Антагонизма между Витовтом и Ягайлом в эти годы не видно. Напротив, согласное с польской политикой выступление Витовта перед императором Сигизмундом, передача ему Подольской земли говорят о совместной их политике.
Что касается интересов русских земель, то их Городельская уния действительно игнорирует. Но она — этого не следует забывать — и не стоит на почве их государственно-правового единства с великим княжеством Литовским и не создает такого единства. Однако весьма существенно отразилось изменение литовского строя и положения Витовта после Городельского акта на подвластных ему русских землях. Вопросы общей политики своей он обсуждает и решает «in senatu» — «cum omnibus ducibus et bojaris majoribus»[54], а не только вопросы собственно великого княжества. На воеводства в земли Полоцкую и Витебскую, Киевскую и Подольскую он назначает исключительно литвинов-католиков. Это делало его власть в русских землях чужой, внешней.
Символическое изображение Городельской унии 1413 годаИ несомненно, что введение в жизнь Городельских установлений, ослабляя великокняжескую власть и противопоставляя литовскую правящую среду русским общественным силам, делало менее возможным прочное объединение литовско-русских земель в их совокупности общей государственной связью. Результаты унии 1413 г. заранее, как увидим, обрекали на бессилие попытки позднейшего времени противопоставить Польше литовско-русские земли как особое политическое целое.
При Ягайле и Витовте эти русские земли остаются рядом особых политических единиц, в особом положении относительно великокняжеской власти. Их непричастность к составу литовско-русских сеймов 1401, 1413 гг. вполне естественна: не существовало такой их инкорпорации в великое княжество, которая могла бы вызвать и призыв местных общественных сил в состав сейма.
Правда, изучение государственно-правового положения русских земель во времена Витовта встречает почти неодолимое препятствие в отсутствии документальных данных. Но позднейшие земские привилеи XVI в. ссылаются на порядки времен Витовта как на ту старину, которую они утверждают и сохраняют.
Привилеи эти — памятники того же типа, как уставные грамоты наместничьего управления в государстве Московском. И они резко подчеркивают основное отличие московского и литовского объединения русских земель под единой великокняжеской властью.
В то время как московская власть резко врывалась в местные отношения, дробя единство подчиненных областей управлением своих наместников и волостелей и стягивая социальные верхи к центру, в непосредственную зависимость великого князя, литовская власть, даже заменив местных князей своими наместниками, дальше того не шла, имея по-старому дело с цельным местным обществом «князей, бояр, мещан и всей земли» или «князей, бояр и слуг, войта и мещан главного города и всей земли» с сохранением их местного права, их обязательного участия в суде под руководством воеводы, с назначением на должности по местному управлению местных же уроженцев и даже, по крайней мере, иногда с обещанием давать им воеводу по их воле, а который будет воевода нелюб им, то дать иного по их воле.
Более чем сомнительно, чтобы эти «старые обычаи» были уже кодифицированы во времена Витовта, как склонен предполагать Ясинский, но в основе позднейших грамот лежат, по их определенному свидетельству, порядки Витовтова времени{53}.
Городельская уния — памятник права великого княжества Литовского в тесном смысле этого слова. Ее значение для русских земель — политическое, не юридическое. И особо характерно, что на этот раз мы не имеем подтвердительных грамот унии, которые бы исходили от отдельных властей русских княжений. 90-е годы XIV в. сломили силу сколько-нибудь значительных удельных князей, и Витовт, державший наместников своих на прежних княжениях, является единым представителем княжой власти над русскими землями. Единым государством литовско-русские земли, взятые в целом, не выступают и в данный момент.
Городельская уния Ягайла и Витовта создает возможность выступления перед лицом Западной Европы обширного, хотя и весьма сложного, политического целого, простиравшегося от Балтийского моря до Черного, от Оки до Одера. И в этом внушительном целом в ближайшие годы Витовт выступает как соправитель Ягайла, как главная опора силы польско-литовского мира. И едва ли он вынужденно идет в эти годы рука об руку с Ягайлом.
Католический дух Городельской унии соответствует в данный момент интересам Витовта. Это путь, чтобы парализовать поддержку Ордена Западной Европой, путь приобретения симпатий на Западе. На Констанцском соборе послы польские и литовские добиваются учреждения кафедрального собора и особого епископата для Жмуди, ведут переговоры о борьбе против турок, просят наставлений и помощи в деле присоединения к единой католической церкви православных схизматиков. Польша и Литва выступают перед западноевропейским миром в новом свете. Это форпост западной культуры, оплот западного мира против враждебного мусульманского и схизматического Востока. Особенно характерно, что папа Иоанн XVIII и затем Мартин V назначают Витовта и Ягайла генеральными викариями католической церкви для Новгорода и Пскова.
