Александр Кравчук - Закат Птолемеев
В Египте всё ещё находились солдаты, которых пять лет назад оставил для охраны восстановленного на троне Птолемея Габиний. Они прочно осели в стране на Ниле, обзавелись хозяйством и жили прекрасно, не имея недостатка в лёгких заработках. Многие женились и обзавелись семьями. Двор всячески добивался их расположения, потому что Габиниевы солдаты — так их называли по имени бывшего командира — были надёжной опорой трона. Если учесть изменчивое настроение населения, это было крайне важно. Ряды наёмников постоянно пополнялись за счёт всевозможных авантюристов, а также бежавших из Рима рабов. Всем было известно, что, поступив в Египте на военную службу, можно получить право убежища и защиту от преследований закона. Египетские власти, как правило, не выдавали беглецов.
Вполне понятно, что Габиниевы солдаты с большим неудовольствием выслушали предложение возвратиться в римскую провинцию. Действительно, что их там ожидало? Железная дисциплина, лагерная служба, походы… С какой стати должны они отказаться от жизни в прекрасном городе, покинуть свои семьи, бросить имущество? Чтобы воевать в знойных бескрайних сирийских пустынях? И с кем? Само слово «парфяне» наводило страх. Всего три года назад, в 53 году, парфяне нанесли сокрушительное поражение римской армии, которая перешла Евфрат. Римлянами командовал тогда один из триумвиров, Марк Красс, желавший сравняться военной славой со своими товарищами по власти — Цезарем и Помпеем. Прекрасный финансист, Красс не имел никакого военного опыта и в результате погубил себя и римские легионы. Парфяне заманили его в ловушку и убили. Тогда же погиб и сын Красса, Публий, на вдове которого, Корнелии, вскоре женился Помпей.
Но не только это повлияло на настроение Габиниевых солдат. Они были раздражены тем, что их вызывал именно Бибул, человек враждебно относившийся к Авлету. А ведь это им — солдатам Габиния — Птолемей XII был обязан своим восстановлением на троне!
К несчастью, привести солдат Габиния из Египта Бибул поручил двум своим сыновьям. Когда молодые люди прибыли в военный лагерь, чтобы сообщить приказ, там начались волнения. Оба сына Бибула были убиты.
Нетрудно догадаться, что это происшествие ужаснуло Клеопатру. Даже если бы речь шла не о сыновьях наместника соседней провинции, убийство римских граждан знатного рода должно было бы повлечь за собой серьёзные последствия. Царица всячески старалась показать, что она потрясена этим преступлением. Она приказала схватить двух непосредственных виновников убийства и отправила их в Сирию, в резиденцию наместника. Однако, ко всеобщему изумлению, Бибул принял известие о трагедии с невозмутимым спокойствием. Убийц он немедленно отослал обратно в Александрию, а царице написал коротко:
— Вынесение приговора по этому делу относится к компетенции сената, а не моей.
Неурожай
Вопрос об убийствах так и заглох. Зато Габиниевы солдаты, чуть не ставшие причиной межгосударственных осложнений, уже через несколько месяцев, весной 49 года, сослужили Клеопатре хорошую службу. Слабый разлив Нила минувшей осенью, как и ожидали, привёл к недороду. Весенняя жатва была скудной. Сносный урожай сняли только в Центральном Египте и в Фаюмском оазисе.
Особенно серьёзную тревогу вызывало положение в столице. Снабжение такого большого города, как Александрия, всегда доставляло много хлопот. Александрийцы часто выступали против властей. Судьба растерзанного толпой Птолемея XI всё ещё служила грозным предостережением. Поэтому правительство сочло необходимым принять административные меры. Был издан подписанный Клеопатрой и её братом-супругом указ о том, что закупленный в Центральном Египте хлеб может продаваться только в Александрии; нарушившие это предписание подлежали смертной казни.
В результате неурожая в некоторых областях начались волнения. Но чаще народ оказывал пассивное сопротивление. Крестьяне уходили со своей земли и отказывались платить государственные налоги. Для наведения порядка посылались карательные экспедиции. Вот тут-то и пригодились Габиниевы солдаты.
Подобные формы пассивного сопротивления были известны в Египте с давних времён. Порой случалось так, что население, измученное притеснениями и поборами, покидало целые области; и только жрецы, не желавшие прерывать богослужений, оставались в своих храмах. Крестьяне бросали землю и шли искать лучшей жизни в городах, главным образом в Александрии. Многие вступали в разбойничьи шайки и безнаказанно грабили людей — болота в дельте Нила и пустыни служили прекрасными убежищами. Таким образом, жители деревень и небольших городков оказывались под двойным гнётом.
Хозяйство, полученное царской четой в наследство от предков, находилось в плачевном состоянии. Упадок экономики наметился в Египте ещё несколько поколений назад. Народ беднел. Селения становились безлюдными. А поскольку государственная казна нуждалась в средствах для подкупа римлян, требования сборщиков не уменьшались. Рабочих рук становилось всё меньше, а поборы росли. Письменные документы и археологические раскопки показывают, что в ряде областей занятые строениями территории к тому времени значительно сократились по сравнению с тем, что было в начале правления династии Птолемеев.
Разумеется, слабый разлив Нила был явлением, не зависящим от воли людей. Подобные бедствия случались и при самых лучших правителях. Удивляет другое: на государственных складах не оказалось никаких запасов хлеба. Об этом свидетельствует продиктованный отчаянием указ Клеопатры и её брата. Зернохранилища огромного города были совершенно пусты. Почему? Как это могло случиться? Ведь с незапамятных времён в Египте знали, что часть сборов в урожайные годы надо сохранять, чтобы пополнять недороды неурожайных лет.
Молодая царская чета не была повинна в отсутствии хлебных запасов в стране. Как раз весной 49 года по требованию союзника и друга — Рима им пришлось отправить из Александрии большой транспорт хлеба. Римляне настаивали также, чтобы по крайней мере часть Габиниевых солдат ушла из Египта.
Всё это было связано с драматическими событиями в самом Римском государстве.
Нил и Рубикон
Царский двор с удовлетворением следил за событиями в Риме, в особенности за углубляющимся разладом между двумя ведущими политическими деятелями. После того как Красс в 53 году погиб в Парфии, триумвират фактически перестал существовать. Два оставшихся триумвира относились друг к другу с подозрительностью, которой они почти не скрывали, а позиция Помпея по отношению к Цезарю была попросту враждебной. Полководец, некогда пронёсший орлы римских легионов [51] через многие страны Востока, от Кавказа до Иерусалима, не мог перенести того, что Цезарь своими победами в Галлии, за Рейном, в Британии затмевает блеск его славы. Поэтому Помпей сблизился с сенатом, который, как мы знаем, всегда относился к Цезарю весьма враждебно.
Результаты новой коалиции скоро дали о себе знать. Завоевателю Галлии не продлили срок управления провинцией и не разрешили повторно добиваться консульства. Это вело Цезаря к катастрофе. Утратив провинции и легионы и став частным лицом, он не смог бы противостоять грозным событиям. Многие прямо говорили, что он будет обвинён в том, что начал войну с Галлией без постановления сената. Судебный процесс, несомненно, закончился бы изгнанием Цезаря, то есть крушением дела всей его жизни и полным разорением. Цезарь хорошо понимал это и не раз предлагал Помпею соглашение. Он искренне стремился достигнуть договорённости и готов был пойти на любой разумный компромисс. Однако Помпей, уверенный в поддержке сената, вёл себя заносчиво. Он заранее отвергал всякие попытки уладить конфликт.
Всё это было на руку Александрии. Поглощённый своими заботами Рим не мог вмешиваться в дела Египта и предоставил страну на Ниле её собственной судьбе. А в тот момент обессиленному Египту только это и было нужно. Страна стремилась к спокойному существованию. Клеопатре и её советникам было совершенно безразлично, кто победит — Помпей или Цезарь. Помпей, у которого хранилось завещание Авлета, считался исполнителем последней воли покойного монарха и опекуном его детей. Цезарь тоже относился к Птолемеям дружелюбно — особенно после того, как десять лет назад получил упомянутые шесть тысяч талантов.
Но в самом начале 49 года в Александрию стали поступать тревожные сообщения. В Италии вспыхнула гражданская война. Цезарь перешёл реку Рубикон и быстро продвигается на юг полуострова. Помпей отступает, так как войска в Италии немногочисленны. Ему придётся переправиться через Адриатическое море.
В результате римского вооружённого конфликта у александрийского двора возникли сложные проблемы. Было ясно, что каждая из сторон потребует помощи. Египет же, по вполне понятным причинам, стремился сохранить нейтралитет и благоразумно дожидаться результатов гражданской войны, втайне надеясь, что противники истекут кровью и уничтожат друг друга, а Римская держава будет поколеблена до основания и рухнет. Тогда Египет, как и другие зависимые государства, сможет подумать о завоевании самостоятельности и даже о возвращении территорий, которые недавно захватил Рим: Киренаики и Кипра.
