Сергей Казаков - Загадки и легенды русской истории
На середине Куликова поля Боброк, спрыгнув с коня, прижался к земле всем телом, приложив к ней правое ухо. Очень долго лежал неподвижно Волынский, а когда встал, то молча сел на коня и немного погодя, отвечая на настойчивые просьбы великого князя, предрек победу русскому воинству, но и предупредил, что дастся она ценой огромных, невиданных прежде на Руси потерь…{42}
Возможно, это и красивая легенда. Неоспоримо одно: стратегическое предвидение вещего Волынца. Русскому войску грозила очевидная опасность оказаться между двух огней: с юга выдвигался Мамай, с северо-запада приближалось сильное литовское войско Ягайло. Перед московским князем стояли две задачи. Первая — не допустить соединения этих враждебных сил до битвы с Мамаем. Вторая — заставить ордынцев принять решающее сражение на неудобной для них местности.
Зная географию Куликова поля, Дмитрий Иванович на военном совете предложил князьям перейти Дон и встретить Орду на этом поле. Историки и исследователи истории многократно задавались вопросом: каким образом удалось русским военачальникам втянуть ордынцев на заведомо неудобную позицию?
Исторические источники рисуют такую картину. Разведчики русских определили, что Мамай, стоявший станом на реке Красная Меча, движется по направлению к переправам через Дон при впадении в него Непрядвы. Первыми выйдя к переправам и перейдя Дон, войска Дмитрия Ивановича перегородили путь ордынцам на Куликовом поле. У Мамая был выбор: отступить или принять бой. Отступать он не мог, в этой ситуации его авторитет в Орде падал, и чингизид Тохтамыш забирал у него всю власть.
Куликово поле было с трех сторон окружено реками. С запада и северо-запада — Непрядвой, с востока и северо-востока — речкой Рыхоткой, с севера — Доном. Возможность для наступления предоставлялась Мамаю только с южного направления, со стороны Красного холма. Пространство для атаки не превышало пяти километров в ширину, при этом наступающие ордынцы были лишены возможности применить свою излюбленную тактику, заключающуюся в обходе противника с флангов с последующим окружением и уничтожением. Со времен Чингис-хана этот маневр неизменно приносил им успех. Теперь русские лишили их этого главного преимущества. Дмитрий Волынский выстроил русское войско в “пять линий. Авангард Мамая должен был встретить выдвинутый далеко вперед от основных сил Сторожевой полк, в задачу которого входила нейтрализация лучников врага, традиционно отличавшихся непревзойденной меткостью. Далее располагался Передовой полк, за ним — главные силы русского войска: Большой полк (в центре) и Полк правой и Полк левой руки. Эти силы были выстроены в одну линию. Волынский приготовил ордынцам сюрприз. Слева от Полка левой руки, в зеленой дубраве между Доном и Смолкой, он разместил Засадный полк, который сам и возглавил. Разные источники определяют численность полка, полностью состоявшего из конницы, от 10 до 20 тысяч всадников. В силу вполне понятных причин московские летописцы, и, в частности, авторы исторических повествований, например «Задонщины», в своих трудах оставляют приоритет главных творцов победы за Дмитрием Донским и его двоюродным братом Владимиром Андреевичем Серпуховским — человеком отчаянной храбрости. Этот князь оставался в боевом строю еще много лет, вплоть до смерти. В 1408 г., в возрасте 55 лет, что по тем временам уже считалось старостью, он помог сыну Дмитрия Донского Василию I Дмитриевичу отстоять Москву от нашествия золотоордынского эмира (командующего) Едигея.
В выпущенной в 1994 г. санкт-петербургским издательством «Наука» книге О.В. Творогова «Древняя Русь: события и люди» под 1380 г. указано: «Из дубравы устремился в битву Запасной полк под водительством Владимира Андреевича Серпуховского». Между тем, в «Истории государства Российского» Н.М. Карамзина и в подавляющем большинстве других исторических источников недвусмысленно говорится, что именно Дмитрий Волынский, по праву, данному ему великим князем, удерживал рвавшегося в бой молодого и горячего серпуховского князя.
Можно только предполагать, чего стоила Дмитрию Волынскому эта многочасовая выдержка, “когда на глазах гибли тысячи русских ратников Сторожевого и Передового полков, постепенно отступающих под бешеным напором озверевших ордынцев. Каково было ему сохранять присутствие духа и ясную голову, ловить укоризненные взгляды князей, находившихся под его командованием в Засадном полку?
Вещий Боброк дождался нужного момента. Когда Орда все-таки оторвала Полк левой руки от Большого полка, и торжествующие над срубленным великокняжеским стягом ордынцы большими силами рванулись в образовавшийся прорыв, Волынский выехал перед Засадным полком, вынул из ножен меч: «Теперь наше время». Волынцу нужен был не локальный успех, ему нужно было массовое уничтожение не знавшей до этого поражений ордынской конницы. И когда ордынцы втянулись в прорыв, то они, преследуя отступавших ратников, оказались в низине, невольно подставляя бок и спины устремившейся с высоты на равнину отборной русской конницы, волею князя Волынского брошенной на избиение врага. Волынец бил потомков Чингис-хана по правилам, которые завещал им этот «потрясатель Вселенной»: решающий удар наносится неожиданно, свежими силами по утомленному противнику. Не выдержав внезапного удара, Орда побежала. Вот тогда начался ее разгром.
История не знает сослагательного наклонения, но что произошло бы 8 сентября 1380 г. на Куликовом поле, если бы, пойдя навстречу стремлению Владимира Серпуховского, Волынский бросил бы Засадный полк в бой прежде, чем это нужно? Ответ, по нашему мнению, очевиден.
Нам остается разрешить еще одну загадку: с кем же сражалось русское войско? В энциклопедиях, учебниках и в художественных произведениях ответ однозначен: с главными силами Золотой Орды. В таком случае необходимо определить, что такое Золотая Орда и что такое Мамаева Орда. В последнем издании «Большой Советской Энциклопедии» (том 13), в статье «Куликовская битва», сообщается, что «на Куликовом поле был нанесен сильный удар по господству Золотой Орды, ускоривший ее последующий распад». И там же, в статье «Золотая Орда», сказано, что «при хане Тохтамыше (1380–1395) прекратились смуты и центральная власть стала контролировать основную территорию Золотой Орды». Налицо противоречие: с одной стороны, утверждается, что Куликовская битва ускорила распад Орды, с другой стороны, утверждается, что произошло ее укрепление после двойного разгрома Мамаевой Орды — в сентябре 1380 г. Дмитрием Донским и весной 1381 г. — настоящим ханом Золотой Орды Тохтамышем.
Известно, что Мамай начинал свою военную карьеру крымским темником — командующим золотоордынской группировкой в Крыму и прилегающих к нему причерноморских и приазовских степях. В период 1360–1375 гг. ему удавалось четыре раза захватывать столицу Золотой Орды — Сарай. Однако, как отмечают современные исследователи, при появлении претендентов, обладавших законными правами на великое ханство (для этого необходимо быть «принцем крови» — потомком Чингис-хана), Мамай всякий раз отступал. Ему переставали повиноваться главные мурзы и эмиры.
Точно так и вышло весной 1381 г., когда Мамай, собрав большое войско из причерноморских народов, преимущественно половцев (кипчаков), двинулся было на Москву, горя жаждой реванша за куликовское поражение. Однако в районе нынешнего Мариуполя его перехватило настоящее войско Золотой Орды во главе с законным ханом Тохтамышем. Большого сражения не было. Как сказано в Троицкой летописи: «Мамаевы же князья, сойдя с коней, изъявили покорность царю Тохтамышу (на Руси в то время «царем» называли только хана Золотой Орды. — Авт.) и поклялись ему по своей вере и стали на его сторону, а Мамая оставили поруганным»{43}. Кстати, тех, кого принято называть «татарами», в войске крымского темника не было (не считая ближайшего окружения). Оно состояло, по утверждению русского «Сказания о Мамаевом побоище», из «бессермены и Армены, Фрязи, Черкассы, Ясы и Буртаны», т. е. из жителей Причерноморья и Северного Кавказа{44}. Выходит, что на Куликовом поле против русских вышло не войско Золотой Орды, а конгломерат разных народов Европы и Азии, руководимый генуэзцами, расположившимися в Кафе (Феодосия). Об этом свидетельствуют маршруты Мамая после поражений от Дмитрия Донского и Тохтамыша: в обоих случаях его путь лежал в Крым, где его и убили его настоящие хозяева, как не оправдавшего вложенные в него средства.
Куликовская битва (1380)Дмитрий Михайлович Волынский служил верой и правдой великому князю Дмитрию Донскому до самого последнего его дня. Незадолго до своей смерти великий князь весной 1389 г. повелел собрать княжий совет и пожелал составить духовное завещание. Главным послухом (советником) при составлении духовной грамоты стал Сергий Радонежский, игумен Троицкого монастыря, благословивший Дмитрия перед Куликовской битвой.
