Анатолий Фоменко - Империя – I
Вот – возможное объяснение. Оказывается, Татищев пользовался источниками XIV-XVI веков, которые относились к истории Поволжья и Сибири и при этом «пользовался казанскими и астраханскими архивами, не дошедшими до нашего времени» [77], том 1, с.53.
Мы считаем, что все эти архивы были просто уничтожены в XVIII веке, уже после Татищева. Как мы теперь понимаем, поволжские и сибирские источники XIV-XVI веков, вероятно, говорили об истинной истории Золотой Орды – Руси, и даже после первых романовских чисток архивов там, видимо, что-то сохранялось.
Противоречили скалигеровской и романовской истории.
Были уничтожены.
Целиком.
После нашего анализа русской истории, когда обнаружилось, что версия Шлецера – Миллера – Байера содержит грубейшие ошибки, мы вынуждены совсем по-другому взглянуть на их «деятельность».
Возможно, она во многом объясняется тем, что тогда было время известного «иностранного засилья» на Руси, организованного династией Романовых[5]. А тогда искажение подлинной русской истории в версии Шлецера – Миллера – Байера получает естественное объяснение как одна из важнейших идеологических задач самой романовской династии. Немцы попросту добросовестно исполнили данный им заказ. Был бы заказ другим, написали бы по-другому.
Недаром В. О. Ключевский писал о Байере и Миллере следующее: «Ученые академики-иностранцы взялись за него (варяжский вопрос – авт.) поневоле… незнакомые или мало знакомые с языком этой страны и с… источниками ее истории, они охотно ухватились за этот вопрос… Байер… не знал, что… Синопсис – не летописец» [6], с.120.
Поясним, что Синопсис – это первая опубликованная романовская версия русской истории. Ничего общего с летописью она не имеет. Составлена как учебник по русской истории. То, что Байер не отличал его от летописца, показывает – как «хорошо» он разбирался в русских исторических источниках.
4. 3. Состояние русских архивов при первых Романовых.
Как отмечает Ключевский [6], с.188…191:
а) В XVII веке при царе Алексее Михайловиче в Москве по царскому запросу не могли найти источников по истории Руси ни в царской, ни в патриаршей библиотеках.
б) В XVIII веке, когда Миллер получил заказ на написание русской истории, он также не смог найти источников по истории Руси в столицах и поэтому был вынужден, якобы, отправиться в путешествие по провинциям. В Сибирь! Следовательно, имеющиеся сегодня летописи, лежащие в основе нашей истории, «привезены» Миллером якобы из Сибири. В то же время хорошо известно, что эти летописи носят яркие следы стиля юго-западной Руси. Древнейшая наша летопись – Радзивиловская, – «всплыла на поверхность» почему-то в Кенигсберге уже во времена Петра I.
5. Подлоги в Радзивиловской летописи – основном списке «Повести временных лет»
5. 1. Место Радзивиловской летописи среди других Русских летописей
«Радзивиловская летопись, один из важнейших памятников летописания домонгольской эпохи… Радзивиловская летопись – древнейшая, дошедшая до нас, – текст ее завершается первыми годами XIII века» [89], с.3.
Радзивиловская летопись представляет из себя основной и древнейший (и первый по времени обнаружения) список знаменитой «Повести временных лет». Этим определяется то место, которое она занимает среди первоисточников по русской истории. Все остальные списки «Повести временных лет» являются фактически копиями с Радзивиловской.
«Радзивиловская летопись не имела полноценного научного издания» вплоть до 1989 года [89], с.3. До этого было лишь два издания, из них только одно – по подлиннику. А именно, «издание 1767 года, подготовленное по копии (то есть не по самой Радзивиловской рукописи – авт.)… содержало множество пропусков, произвольных дополнений, поновлений текста и т. д… В 1902 году основной список рукописи… был издан… фотомеханическим путем (но без транскрипции текста)» [89], с.3.
И лишь в 1989 году, наконец, вышел 38-й том Полного Собрания Русских Летописей, в котором она была издана. Нельзя не обратить внимание на следующее странное обстоятельство. Издание «Полного Собрания Русских Летописей» началось еще в 1841 году [60], с.1028.
За период с 1841 года по 1921 год было издано 24 тома. Затем был 27-летний перерыв до 1949 года, после чего издание возобновилось. К настоящему времени еще не успел выйти 40-й том. И лишь в 38-м томе была опубликована Радзивиловская летопись.
Что же было напечатано до этого?
Лаврентьевская, Ипатьевская, Воскресенская, Новгородская, Холмогорская, Белорусско-Литовские, Устюжские и Вологодские, Сибирские летописи, Двинской летописец, и несколько других, более мелких текстов.
Надо отметить, что объем изданных до настоящего момента летописей невелик. Каждый из вышедших томов содержит примерно лишь по 200 страниц.
Странно, что, несмотря на то, что издание продолжается уже более ста пятидесяти лет, многие важнейшие русские летописи до сих пор не изданы. Например, не изданной остается Новгородская Карамзинская Летопись, о чем сказано в [25], с.540. И многие другие. В том числе и знаменитый Лицевой Летописный Свод XVI века. Его датировка – вопрос отдельный, по нашему мнению это XVII век [5].
Откуда такая загадочная неторопливость с публикацией важнейших документов Русской истории?
Мы подозреваем, что именно Лицевой Свод является древнейшим по дате своего изготовления, а не Радзивиловская летопись. Его объем – 9 тысяч листов, охватывает период от сотворения мира до 1567 года [60], с.718. В нем, в частности, содержится 16 тысяч прекрасных миниатюр, некоторые из которых часто воспроизводятся. Ссылок на него много, однако полного издания до сих пор нет.
В чем дело? Судя по той скорости, с какой редколлегия издает Полное Собрание Русских Летописей, может быть к 3000-му году мы и дождемся, наконец, публикации Лицевого Свода.
5. 2. История Радзивиловской летописи
Но в исторической науке именно Радзивиловская летопись считается древнейшей [89], с.3.
И действительно, из доступных опубликованных летописей это, по-видимому, самый древний список. Как мы увидим, она действительно старейшая из них – датируется самым началом XVIII века.
Вот ее история.
Судя по историческому обзору сведений об этой летописи, приведенному в [123], том 2, с.5…6, она, – то есть тот список, который имеется сегодня, – заведомо существовал в 1711 году, когда «Петр снова проездом побывал в королевской библиотеке города Кенигсберга и повелел изготовить копию с Радзивиловской летописи для своей личной библиотеки. Копия была прислана Петру в 1711 году» [123], том 2, с.6.
Правда, историки утверждают, что судьба летописи известна с середины XVII века. Однако все упоминания о ней якобы ранее 1711 года, как видно из [123], основаны лишь на косвенных соображениях. И возможно отражают лишь желание исследователей как можно дальше вглубь проследить судьбу знаменитой рукописи. Но даже они признаются, что не могут это сделать ранее середины XVII века [123], том 2, с.5.
Затем, в 1758 году, во время Семилетней войны с Пруссией (1756…1763 годы) Кенигсберг оказался в руках русских и Радзивиловская летопись попала в Россию и передана в библиотеку Академии Наук, где и хранится в настоящее время [123], том 2, с.3.
«После поступления подлинника в 1761 году в Библиотеку АН… подлинником стал заниматься только что приехавший из Германии профессор истории А.Л. Шлецер» [123], том 2, с.6…7. Он подготовил ее издание, которое и вышло в его немецком переводе и с его разъяснениями в Геттингене в 1802…1809 годах [123], том 2, с.7.
Якобы, готовилось и русское издание летописи, но с ним почему-то все не получалось. Оно «осталось неоконченным и погибло во время пожара 1812 года» [123], том 2, с.7.
Затем, по каким-то причинам, – интересно было бы выяснить по каким именно, поскольку в [123] об этом точно ничего не сказано, – «подлинник Радзивиловской летописи оказался в личном пользовании тайного советника Н. М. Муравьева… В 1814 году уже после смерти Муравьева рукопись находилась у известного археографа директора Императорской Публичной библиотеки А. Н. Оленина, который, невзирая на все требования, отказывался вернуть ее академии наук» [123], том 2, с.7.
Любопытна причина отказа Оленина вернуть рукопись. Вообще, эта история довольно темная. Рукопись уже была подготовлена к печати «старанием хранителя Публичной Библиотеки А. И. Ермолаева» [123], том 2, с.7. И вместо того, чтобы просто издать ее, Оленин потребовал от Академии Наук 3 тысячи рублей, якобы, для ее издания с цветными иллюстрациями. Деньги ему были выданы. Тем не менее он по-прежнему не возвращал рукопись.
