Алексей Анпилогов - Катастрофа бронзового века
Карта путешествия Ун-Амона.
Папирус интересен в первую очередь тем что описывает эпоху от которой осталось очень мало письменных документов. Дело происходит в середине XI века до нашей эры, в самой середине эпохи «тёмных веков», наступившей в Восточном Средиземноморье после Катастрофы бронзового века на рубеже XIII–XII веков. Египет крайне ослаб в конце XX династии, уже в период правления Рамсеса XI — последнего из Рамсессидов. Фактически он разделён на две независимые страны — Верхний Египет (со столицей в Фивах) и Нижний Египет, в дельте Нила, со столицей в Танисе. Как и у русских, у египтян деление на «много Египтов», судя повсему, национальный вид выживания в тёмные времена — что-что, а социальные практики быстрее нарабатываются в изолированных сообществах, достаточно сравнить Россию, Украину и Белоруссию всего лишь по прошествии 20 лет отдельной жизни.
Белая роза – эмблема печали, красная роза – эмблема любви. Белая и красная короны для Верхнего и Нижнего Египтов.
Однако, в Египте прорыа не происходит. Фактически обеими частями управляют почти идентичные жреческие олигархии — обе с верховным божество Амоном, но несколько отличающимися религиозными версиями. Имя фараона у Ун-Амона даже не упоминается. Контакты Египта с остальным миром — очень слабые и нерегулярные. «Великая песчаная стена» Синая и Ливийской пустыни надёжно изолирует Египет от остального мира.
Прибрежные левантийские города, за 200 лет до того находившиеся в вассальном подчинении или в плотной сфере влияния у египетских фараонов, уже давно независимы и управляются местными князьками. Никакой другой сильной державы в тот момент на горизонте не видно. Во главе приморских городов-государств стоят потомки «народов моря», захвативших эти территории около 150 лет назад, и уже в основном смешавшиеся с остатками местного населения и ассимилированных в его религиозные культы. В тексте, в частности, упоминается правитель Библа Чекер-Баал. Баал — древнее верховное божество местных ханаанских культов, а Чекер — название одного из племён «народов моря» (ṮJKR в египетском написании), которые упоминаются в Египте ещё во времена Мернептаха и Рамсеса III, в надписях Мединет-Абу.
В Ветхом Завете, другом письменном источнике, предположительно повествующем об этом времени, примерно в этот период происходило завоевание внутренних регионов Палестины иудеями, и их войны с коалицией филистимлян. Название «филистимляне», по-видимому, соответствует «пелешет» — другому племени из «народов моря», упоминаемому в египетских хрониках. В истории Ун-Амона нет упоминания ни о филистимлянах, ни об израильтянах, ни о любых других событиях внутренней части сирийско-палестинского региона.
Ун-Амон представлял правителя Верхнего Египта (Фив) и был отправлен в командировку в город Библ (Гебал), чтобы привезти груз древесины ливанского кедра для постройки церемониального корабля с посвящением богу Амону. Торговые связи Египта с Библом к тому времени насчитывали уже почти две тысячи лет, и брали начало с раннего периода Древнего Царства, примерно с XXVIII–XXVII веков до нашей эры. Первым делом по пути в Библ экспедиция остановилась в городе Дор (чуть южнее нынешней Хайфы). Правитель Дора, по имени Бедер, прислал Ун-Амону гостинца — 50 хлебов, сосуд вина, и бычью ногу. Вот такие у нас были скромные подарочки от правителя Дора — мясо, судя по ситуации, в то время было положено преподносить в виде подарка.
Но тут же один из членов команды свалил от Ун-Амона вместе со всей корабельной кассой, утащив с собой почти полкило золота и чуть менее 3 килограммов серебра. По-видимому команда корабля Ун-Амона состояла в основном из левантийцев, а не из египтян, и вор имел в Доре родственников или знакомых. Во всяком случае, единовременная кража корабельной кассы представлялась ему более выгодной, нежели перспектива карьеры в египетском флоте. Это — одно из косвенных свидетельств падения престижа и слабости Египта к тому времени. Ун-Амон апеллировал к правителю Дора, призывая его компенсировать потерю, поскольку кража произошла в принадлежавшей тому гавани. Правитель Дора отвечал, откровенно издевательски: вот если бы вор был моим подданным, я бы нёс ответственность за него. А поскольку это твой подданый — ты сам и разбирайся, я тут совсем не виноват. Подожди у меня в гавани, авось мы найдём вора.
Ун-Амон с командой безрезультатно околачивался в гавани Дора почти целый месяц, но в конце концов осознал бесперспективность ожидания и, отправился дальше на север. По пути в Библ он остановился в гаванях Тира и, затем, Сидона. В Тире Ун-Амону удалось захватить другой торговый корабль, который, как он считал, принадлежал правителю Дора. Ун-Амон конфисковал серебро, найденное на том корабле, в качестве компенсации за воровство с его корабля в гавани Дора, и отправился дальше по пути в Библ.
Прибытие в Библ в начале не предвещало Ун-Амону ничего хорошего. В течении месяца месяца правитель Библа, Чекер-Баал, ежедневно присылал Ун-Амону своего посланника со словами: «Вали отсюда, из моей гавани, ты мне не желанный гость». Поняв намерения правителя Библа, Уну-Амон принял уже решение возвращаться в Египет, так и не выполнив своё задание.
Однако, внезапно, после месячного ожидания, Ун-Амон попадает-таки на приём к правителю Библа и, наконец-то может просить его об искомом кедре для погребального судна. Сам Уну-Амон объясняет такую резкую перемену «чудесным случаем», случившимся с царским приближённым во время храмовой церемонии — тот якобы был «охвачен богом» и упал в приступе, выкрикивая желание самого Амона принять гостя из Египта. Однако при Уну-Амоне была вдруг нашлась ножка белого рояля в кустах золотая походная статуя верховного бога Фив, и события в храме «чудесно» были расценены как чудо и благоволение данного египетского бога.
Знакомьтесь, белый рояль в кустах!
В общем, «осёл, гружённый золотом», в очередной раз открыл ворота дворца.
Однако, во время организованной благодаря статуи Амона встречи Уну-Амона с царём Библа, последний вновь отказался предоставить послу Херихора кедр. С изрядной долей иронии и сарказма он выложил египтянину свои аргументы — время величия Египта времён Нового Царства было уже в прошлом, и финикийское побережье политически уже никак не зависело от светской или религиозной власти в Фивах, бывших не в состоянии контролировать и собственно египетские земли, не говоря о территориальных приобретениях фараонов Нового царства. Признавая былое величие Египта, он одновременно объяснил, что не обязан исполнять не подкреплённые реальным раскладом сил требования религиозного руководства Фив, не предлагавшего в обмен на ценнейшую древесину ни денег, ни верительных грамот и даже не снабдившего своего представителя нанятым судном для перевозки кедра. Затем царь распорядился принести расчётные книги предыдущих времён, которые подтверждали, что даже величайшие фараоны-завоеватели всегда платили за кедр эквивалентную цену. В общем, приём из ожидаемой вассальной присяги зарвавшегося провинциала, превратился в скучный бухгалтерский спор о взаимных претензиях метрополии и бывшего вассала.
Тем не менее, незаурядные ораторские способности и впечатляющая речь Уну-Амона завоевали в итоге расположение правителя Библа, и он выделил необходимый египтянам строительный лес, добившись, однако, взамен этого отправки в Танис корабля за товарами, полагавшимися финикийцам за полученную древесину. Но даже согласившись на погрузку кедра египтянину, царь Библа преднамеренно держал того в порту, не отпуская его назад на родину. И только когда в окрестностях Библа появились суда возмущённых авантюрой Уну-Амона жителей Дора, требовавших вернуть отнятые у них деньги и захваченный корабль, посол получил продовольствие на путешествие и смог под защитой финикийцев покинуть город и отправиться в Египет. Однако несчастья продолжали преследовать Уну-Амона: едва оторвавшись от погони кораблей Дора и высадившись на острове Кипр, он стал объектом нападения населения острова, по непонятной причине собравшегося убить египетского гостя. Папирус обрывается на моменте повествования, в котором Уну-Амон воззывает с мольбами о защите к царице Кипра.
Дальнейшая судьба Уну-Амона оказывается покрыта для нас мраком. Сгинул ли он на Кипре? Пришёл ли в Египет корабль, груженый драгоценным кедром? Кто доставил папирус Уну-Амона назад на родину? Может быть это лишь египетский вариант «Одиссеи», только неполный или с таким вот несчастливым концом? Ответов нет.
Одно ясно точно. Именно во время «тёмных веков» после коллапса бронзы лопнувший споровик «народов моря», прорвавшийся в конце XIII века, разбросал их и греков по колониям вокруг всей тогдашней средиземноморской Ойкумены. Ну а споры гриба, как мы помним, прорастают и в самых тяжёлых условиях — да и вообще, кому было тогда легко? Жителям Карфи? Обитателям Нихории? Потерявшемуся Уну-Амону?
