Михаил Жирохов - Меч и огонь Карабаха. Хроники незнаменитой войны. 1988-1994
Как бывало не раз на этой войне, политические междоусобицы в Азербайджане отрицательно сказались на обороне Шуши. Обещанное подкрепление так и не прибыло. Мало того, в марте Газиева назначили министром обороны, и он вернулся в Баку. В апреле была предпринята попытка сформировать новую «тушинскую бригаду» под руководством подполковника Эльбруса Оруджева — кадрового армейского офицера. Однако и тут не обошлось без накладки: из-за острой нехватки кадров Оруджева помимо Шуши назначили поенным комендантом еще трех южных городов — Лaчина, Кубатлы и Зангелана, — что было невероятно тяжелым бременем для одного человека. Мало того, когда он приехал в Шушу, в частях гарнизона уже начался разброд и шатания, и многие солдаты и ополченцы вместе со своими семьями просто покидали город.
Вот что вспоминал по этому поводу один из участников обороны Шуши: «8 мая 1992 года часть бойцов ОМОНа, в их числе и я, были по тревоге направлены вертолетами Забратского авиаотряда в город Кубатлы. Из Кубатлы автотранспортом мы добрались до села Зарыслы. Когда мы оказались в селе Зарыслы, то увидели выходящих из Шуши людей. Среди них попадались и военные. Мы не препятствовали выходу гражданских, пытаясь остановить людей в военной форме. Но многие военные, ссылаясь на ранения (у большинства из них визуально не наблюдалось никаких серьезных ранений), не слушали нас и бежали».
Тем временем армяне времени зря не теряли. Они смогли свести все свои силы в кулак для решения ключевой задачи. Во многом этому способствовал талантливый военачальник Аркадий Тер-Татевосян по прозвищу Коммандос[59]. В послевоенных интервью он говорил, что его главной целью было окружить Шушу, взять окрестные деревни и отвлечь часть азербайджанских сил от обороны города. «Нам нужно было сделать вид, что мы хотим захватить эти деревни, чтобы сбить с толку противника». Поэтому нет ничего удивительного, что часть наиболее жестоких боев происходила за пределами города.
Первой пробой сил было сражение в конце апреля за так называемую 26-ю высоту в пригороде города. Несмотря на огромные потери, азербайджанцам не удалось выбить противника с господствующей высоты.
«Если бы они приложили больше усилий, чтобы взять 26-ю высоту, им бы это удалось», — говорит Тер-Татевосян. В начале мая все было готово к штурму, но он был отложен на несколько дней, видимо из-за плохой погоды. Таким образом, начало штурма совпало с визитом президента Армении Тер-Петросяна в Иран.
За два дня до наступления связь Шуши с внешним миром была отрезана. А непосредственно сам штурм начался в 2.30 8 мая. По воспоминаниям того же Тер-Татевосяна, вся операция должна была занять «три-четыре дня». Он надеялся посеять панику среди защит-пиков города и заставить их покинуть город без боя. Крупный воинский контингент был выставлен у открытой дороги на запад из Шуши, причем солдатам был дан приказ не стрелять в людей, бегущих из города, однако блокировать возможный подход подкреплений. Одним из тех, кто находился на этой позиции, был и Роберт Кочарян, будущий президент Армении. Еще одно десантное подразделение получило приказ закрепиться на высокой скале над Каринтаком, но помешала плохая погода. Таким образом, основное бремя наступательной операции легло на плечи тех армянских солдат, которые подходили к городу по горным тропам с севера и востока. «Мы поднимались по тем самым тропам, по которым они сами раньше шли на нас в атаку и которые мы заметили», — вспоминает сам Тер-Татевосян.
Днем шли ожесточенные бои за шушинскую телевизионную башню на северной окраине города и за тюрьму на востоке. В ходе боев произошли и первые танковые бои в истории карабахской войны. Так, стал широко известен случай танковой дуэли двух Т-72: армянского экипажа Гагика Авшаряна и азербайджанского Альберта Агарунова[60]. В короткой схватке в районе северных подступов к городу с расстояния 350 метров азербайджанский экипаж сработал эффективнее, и после трех попаданий армянский танк загорелся (Авшарян получил сильнейшие ожоги, но выжил, а вот его экипаж из двух человек погиб). Однако победитель столь необычной схватки не пережил войны и погиб в этот же день в бою на дороге между Шушой и Лачином.
К вечеру защитники города решили, что атака армян отбита. Один из защитников города утверждал, что основанием для этого стад радиоперехват, согласно которому русский командир по прозвищу Казак отдал приказ отступить от города.
Именно это якобы и послужило сигналом для массового бегства. К концу дня эвакуация приобрела стихийный характер. «К тому времени из Шуши шел поток странного люда. Почему странного? Да потому, что часть из них была в гражданской одежде, часть — в военной форме, часть передвигалась на автомобилях, часть — на военной технике. Мы пытались остановить дезертиров, даже перекрыли трассу. Но затем, поняв, что может произойти боестолкновение со своими же, было принято решение пропустить этих людей»[61]1.
Очень тяжело обвинять кого-то в этом, так как предыдущие пять лет подготовили жителей к мысли о том, что город придется покинуть. Одним из тех, кто покинул Шушу в числе последних, был чеченский доброволец в азербайджанской армии Шамиль Басаев — впоследствии печально известный лидер чеченских боевиков.
Тут стоит сделать небольшое отступление и немного остановиться на роли чеченцев в карабахском конфликте. Начиная с 1991 года лидеры Ичкерии, которые взяли курс на отделение от России, стали искать союзников в регионе. Неудивительно, что вскоре Грозный и Баку нашли точки соприкосновения. Уже в начале 90-х годов лидер Народного фронта Азербайджана Абульфаз Эльчибей посетил Грозный и наладил дружественные отношения с генералом Джохаром Дудаевым.
В середине весны] 992 года Чечню посетила делегация лидеров мусульман Азербайджана, которая встретилась с генералом Дж. Дудаевым. По утверждению некоторых источников, в состав этой делегации инкогнито входили также и представители силовых ведомств страны. Кроме обсуждения вопросов протокольного характера (налаживание связей между двумя странами и народами, объединение усилий по возрождению ислама и т. д.), во время двусторонних встреч обсуждался и вопрос военного сотрудничества. В частности, была обсуждена возможность участия чеченцев в боевых действиях в Нагорном Карабахе, причем вооружение и снабжение на себя брала азербайджанская сторона.
Однако в тот момент генерал Дудаев был занят внутренними проблемами и особой заинтересованности в вопросе не проявил. В итоге было принято половинчатое решение — чеченские власти решили не препятствовать тем чеченским добровольцам, которые захотят участвовать в войне в Карабахе за соответствующую плату. По разным источникам, размеры гонораров чеченских наемников составляли от 600 до 1000 рублей в день.
Вербовка наемников происходила непосредственно в Грозном. Участие чеченцев в боевых действиях в Карабахе мотивировалось желанием приобрести военные навыки для их последующего использования в ожидаемом военном конфликте у себя на родине. С другой стороны, привлечение к боевым действиям чеченцев стало для Баку попыткой преодоления неэффективности азербайджанской армии.
В начале июля 1992 года в Карабахе уже насчитывалось около 300 чеченских наемников. В ходе первых же столкновений с армянскими подразделениями чеченцы понесли серьезные потери, и информация об обнаруженных трупах чеченских наемников достаточно часто стала появляться в сообщениях СМИ с карабахского фронта. Под давлением неоспоримых доказательств в июле 1993 года официальное информагентство «Чечен-пресс» сообщило об участии чеченцев в боевых действиях в Нагорном Карабахе.
По признанию самих чеченских наемников, основным фактором, повлиявшим на решение участвовать в боевых действиях в Карабахе, стала идея кавказской и исламской солидарности, а также близость района конфликта к Чечне.
В отличие от боевых действий против грузинских войск в Абхазии дела у Басаева в Карабахе шли не столь благополучно, и, понеся ощутимые потери, чеченские отряды очень скоро оставили Карабахский театр военных действий. Неэффективность же чеченских отрядов в боевых действиях в Карабахе была обусловлена характером ведения военных действий в Карабахе, по многим параметрам отличавшихся от войны в Абхазии.
Стоит сказать, что в ходе боевых действий со стороны армянских сил самообороны было взято в плен несколько чеченцев. Для их освобождения в Степанакерт прибыл представитель чеченских властей, и выдача пленных была согласована в ходе переговоров с армянскими властями НКР.
Возвращаясь к майским событиям вокруг Шуши, отметим, что, собственно говоря, боестолкновения продлились всего один день, но в их ходе погибло около 300 человек. Хотя, как обычно, данные сторон расходятся — все тот же Тер-Татевосян оценивает потери армян 58 человек убитыми, а азербайджанцев — 200 человек. Один из бойцов ОМОНа Эльдар Оруджев утверждает, что армян погибло больше, а собственные потери составили 159 человек убитыми и 22 пропавшими без вести.
