Ложь и правда о советской экономике - Спицын Евгений Юрьевич
Еще одной особенностью этих пятилеток стало создание гигантских территориально-производственных комплексов (ТПК) в различных регионах страны. Первым стал создаваться Западно-Сибирский НГ ТПК, становлению и развитию которого высшее руководство страны придавало особое значение, в частности в Тюменском регионе, где еще в самом начале 1960-х годов были обнаружены огромные залежи углеводородов — нефти и природного газа, — прежде всего в районах Самотлора, Сургута, Ямбурга, Уренгоя и ряда других месторождений. Надо сказать, что в исторической науке до сих пор идет спор о том, когда же началось создание Западно-Сибирского НГ ТПК. Одни авторы, в частности В. П. Карпов, напрямую связывают этот процесс с выходом 11 декабря 1969 года известного Постановления ЦК КПСС и Совета Министров СССР «Об ускоренном развитии и освоении крупных нефтедобывающих и газодобывающих районов Западной Сибири» [1297]. А их оппоненты, в том числе Н. М. Пашков, А. Н. Янин, Г. Ю. Колева и В. Л. Некрасов [1298], считают, что процесс его создания был начат еще во времена Н. С. Хрущева, когда вышли два первых Постановления Совета Министров СССР на сей счет — «О мерах по усилению геологоразведочных работ на нефть и газ в районах Западной Сибири» от 19 мая 1962 года и «Об организации подготовительных работ по промышленному освоению открытых нефтяных и газовых месторождений и о дальнейшем развитии геологоразведочных работ в Тюменской области» от 4 декабря 1963 года.
Кстати, тот же В. П. Карпов уверяет, что создание первого ТПК шло не только без подготовленной долгосрочной, но и без среднесрочной «программы развития нефтяной и газовой промышленности в этом регионе». Однако это заявление опровергают многие его оппоненты, в том числе кандидат в члены Политбюро, секретарь ЦК В. И. Долгих, который в качестве заведующего Отделом тяжелой промышленности ЦК полтора десятка лет курировал развитие именно этого ТПК. Он свидетельствует, что, во-первых, «стратегия освоения крупнейшей нефтегазоносной провинции на севере Тюменской области» рождалась в очень жарких спорах и столкновении «позиций Совмина, Госплана, руководства партии и представителей научной элиты», которые активно вносили все свои предложения; а во-вторых, что именно «Постановления ЦК КПСС и Совета Министров сыграли огромную роль в достижении рекордно коротких сроков становления Западно-Сибирского нефтегазового комплекса» [1299]. Огромную роль в создании этого комплекса сыграли многие специалисты, но прежде всего министр газовой промышленности и первый министр строительства предприятий нефтяной и газовой промышленности СССР (1965–1973) Алексей Кириллович Кортунов, первый секретарь Тюменского обкома (1961–1973), а затем второй министр строительства предприятий нефтяной и газовой промышленности (1973–1984) Борис Евдокимович Щербина и легендарный глава Главтюменьнефтегаза (1965–1977) Виктор Иванович Муравленко [1300]. В итоге этой многоплановой и героической работы уже в 1975 году СССР добыл 491 млн. тонн нефти, впервые обогнав США, которые долгие годы занимали первую строчку в мировом нефтедобывающем рейтинге. А к 1977 году был завершен процесс создания ЗС НГ ТПК, и за период брежневского правления добыча сырой нефти и природного газа в Западной Сибири выросла в десятки раз: уже к середине 1980-х годов Западно-Сибирский ТПК поставлял народному хозяйству страны 64% нефти и 66% газа [1301].
Чуть позже по инициативе министра угольной промышленности СССР Бориса Федоровича Братченко и его первого заместителя Леонида Ефимовича Графова в ряде восточных регионов страны — в Казахстане, Красноярском крае, Кемеровской и Иркутской областях — началось создание крупнейших топливно-энергетических комплексов по открытой добыче коксующихся углей для металлургической промышленности страны: Павлодарско-Экибастузский ТЭК и Канско-Ачинский ТЭК. Одновременно на базе Усть-Илимской ГЭС был создан Братско-Усть-Илимский лесопромышленный комплекс, а на базе Саяно-Шушенской ГЭС — Саянский ТПК по обработке цветных металлов. При этом в целях активизации развития экономики всей Сибири и Дальнего Востока 8 июля 1974 года ЦК КПСС и Совет Министров СССР принимают совместное Постановление № 561 «О строительстве Байкало-Амурской железнодорожной магистрали», возведение которой было прервано в годы войны. Причем еще до принятия этого Постановления в апреле 1974 года XVII съезд ВЛКСМ по предложению Первого секретаря ЦК Е. М. Тяжельникова объявил Байкало-Амурскую магистраль (БАМ) Всесоюзной комсомольской стройкой, а также принял решение о создании Штаба строительства БАМа, который возглавил секретарь ЦК ВЛКСМ Д. Н. Филиппов, кстати, введенный в состав Президиума Совета Министров СССР. Одновременно специальным решением правительства была создана мощнейшая строительная структура — ГлавБАМстрой, — которую возглавил заместитель министра транспортного строительства Константин Владимирович Мохортов.
Надо сказать, что ряд авторов либерального толка, зацикленных на махровом антисоветизме (Ю. А. Давыдова, В. В. Громенко [1302]), выдвинули тезис о том, что, дескать, создание гигантских ТПК, с одной стороны, стало антитезой реформаторскому курсу, а с другой стороны, свидетельствовало о том, что все высшее руководство страны уже бесповоротно остановило свой выбор на экстенсивном пути развития народного хозяйства страны. Однако этот тезис носит чисто умозрительный характер, не подтвержденный ни аргументами, ни фактами, ни документами. Анализ работы многих ТПК, в том числе Западно-Сибирского, на территории которого находились сотни ПО и НПО, в том числе предприятия геологоразведки, рыбной, пищевой, лесной, деревообрабатывающей и строительной промышленности, напротив, говорит о комплексном подходе к решению народно-хозяйственных проблем и поиску наиболее оптимальных путей интенсификации промышленного и аграрного производства этого огромного края [1303].
Хорошо известно, что в годы брежневских пятилеток Советский Союз вышел на 1-е место в мире по производству многих видов промышленной и аграрной продукции, в том числе черного угля, кокса, стали, чугуна, железных и марганцевых руд, нефти, газа, цемента, пиломатериалов, стальных труб, гидравлических турбин, сборных железобетонных конструкций, тракторов, тепловозов и электровозов, электроэнергии, зерновых и хлопкоуборочных комбайнов, шерстяных и хлопчатобумажных тканей, коровьего молока и куриных яиц. И чтобы не утомлять уважаемого читателя обилием огромного количества цифр, которые частенько вызывают у него законную изжогу, мы приведем лишь ряд показательных позиций развития советской индустрии в годы IX–XI пятилеток [1304]:
Как явствует из этих цифр, с одной стороны, хорошо виден совершенно очевидный рост развития основных базовых отраслей народного хозяйства страны, а с другой стороны, также очевиден и заметный спад в развитии ряда отраслей, в частности в металлургической промышленности. Обычно многие историки и даже экономисты объясняют этот спад довольно поверхностными умозаключениями либо о системном кризисе социализма, либо о совершенной неэффективности командной плановой экономики. Однако в реальности все обстояло в точности до наоборот.
Для примера возьмем металлургическую промышленность, которая всегда имела особое значение для экономики страны. Вопреки расхожим штампам о том, что якобы в Советском Союзе сталь и чугун варили дедовским способом, именно советские металлурги изобрели и внедрили в производство целый ряд новых технологий (работу доменных печей при высоком давлении газа на колошнике, плавку при режиме постоянной влажности дутья, непрерывной разливки стали и т.д.), которые позволили резко сократить расходы кокса и железной руды, существенно увеличить выплавку стали и чугуна, поднять их качество, снизить себестоимость их производства и обогнать американцев не только по коэффициенту использования мощностей доменных печей, но и по производству калиброванных сталей, тонкого и холоднопрокатного листа. В итоге, как справедливо указал авторитетнейший знаток советской экономики профессор Р. А. Белоусов, к концу 1985 года «черная металлургия, наконец-то удовлетворив потребности народного хозяйства страны в главных видах своей конечной продукции, снизила не только скорость своего развития, но и абсолютные приросты» [1305]. По его же мнению, именно это обстоятельство и «позволило высвободить значительные финансовые, материальные и трудовые ресурсы для неотложных нужд других отраслей» народного хозяйства страны.
