Аполлон Коринфский - Народная Русь
В старину было в обычае хоронить возле проезжих дорог застигнутых смертью в пути. Еще и теперь можно встретить немало таких могилок, разбросанных по неоглядной путине светлорусского простора широкого. «Где пролилась кровь убиенного — там и погребай его!» — вещает убеленная мудростью старина. По ее слову, еще недавно соблюдался этот обычай в среднем Поволжье, на котором немало тропинок-дорожек проложила обагрявшая кровью землю понизовая вольница, разбегавшаяся по обе стороны могучей реки — от воеводского разгрома после поимки Стеньки Разина — этого последнего представителя русского ушкуйничества, сохранившегося в народной памяти с очестливым именем «удалого Степана Тимофеича». Считалось грехом переносить на кладбища сраженных в дороге стрелами грома небесного — убитых молнией. И они находили себе вековечный покой там, где были застигнуты «волей Божией». Но не те, ни другие могилки не внушают прохожему-проезжему люду православному того суеверного ужаса, какой просыпается у него в душе по соседству с могилами самоубийц.
Все люди, по народному представлению, являются в этом мире странниками. Смерть настигает их там, где ей указано Богом, — если только человек не поддастся — в недобрый час — искушению лукавому и не поднимет сам на себя руки, или не продаст бессмертную душу свою лютому врагу спасения рода человеческого — диаволу. Кончен земной путь; открыты врата новой — бесконечной — жизни, столь радостной-отрадной для одних («ходящих по путям Божием») и столь горестной для других — позабывавших при земной жизни о Боге правды. Годы блаженства райского пролетают, как мгновения; мгновения адских мук кажутся годами. И так — до скончания веков, до Страшного Суда Божия, о котором сокрушается народ-стихопевец в одном из своих стиховных сказов:
«Плачу ся и ужасаю,
Егда он час помышляю,
Как приидет Судия праведный,
В Божестве Своея славы.
Суд справедливый судити
И страшный ответ творити!..»
Бесчисленное множество разнопевов-разносказов стиха о Страшном Суде сложилось в русском народе. Поются-распеваются они до наших дней по всем уголкам боголюбивой народной Руси. Наиболее полный и связный из них подслушан-записан Киреевским в Сызранском уезде Симбирской губернии. Начинается он прямо с покаяния: «Живали мы, грешные, на вольном свету, пили мы ели, сами тешилися, телеса мы свои грешныя вынеживали, греха много мы на душу накладывали, ничего мы душам добраго не уготавыва-ли: за все будем Богу наш ответ держать на страшныем Христовом на пришествии»… Затем, следует-продолжается исчисление грехов: «В святую Божью церковь мы не прихаживали, святых Божиих книг мы не слушали, по писаному мы, грешные, не веровали… Не имели мы ни среду, ни пятницу, святаго трехденнаго Воскресения, святых годовых честных праздников. Не имели мы у себя отца духовного, спесивые были — гордые мы немилостивые, до нищих до убогих не податливые: за то же мы Господа прогневали, Владычицу Пресвятую Богородицу, Пресвятую Троицу присносущную, поклоняемую»… За покаянным вступлением идет ряд вопросов, не всегда сопровождаемых ответами: «Да кто же не слыхал у нас страху Христа, страху Христа, суда Божьева? Да кто же у нас во плоти взят у Христа? Во плоти взят у нас Илья, Божий пророк и Онох, Божий пророк. Восходил же он на гору на Фаворскую, тогда он восходил, когда преобразился Господь с преучениками своими, с преапостолами, показал Он ему, в чем мука и рай и всякиим места уготовленныя: где праведным быть, где грешныим, где татьям быть, ворам, грабителям, еретикам, клеветникам, ненавистникам, где блудникам быть, беззаконным рабам»… Народ-стихопевец точен — как и всегда — в своих определениях: «Татьи все пойдут во великий страх», — говорит он: «разбойники пойдут в грозы в лютыя; а чародеи все изыдут в дьявольский смрад; а убийцам-то будет скрежет зубный; сребролюбцам-то будет несыпляющая червь, смехотворцам-груботворцам — вечная плачь, а пьяницам смола горючая…» Вслед за этим — картина огненного обновления природы, о котором уже упоминалось выше: «…протечет Сион-река огненная, от востока река течет до запада: пожрет она землю всю и каменье, древеса и скот и птицу пернатую, пернатую птицу и воздуственную. Тогда месяц и солнышко потемнеют, и небо возсияет, во свитки совьется, и звезды спадут с неба на землю, спадут оне, яко листья со древов. Тогда же земля вся восколыбается, все ангелы Божий преустрашатся, завидевши страсти все и ужасы. Сойдет с небес Царица Владычица, Пресвятая Богородица, со престолом сойдет с небес на землю; по Божьему все повелению сойдут с небеси святые ангелы, и снесут они Крест пресвятый Его, и поставят на место на Лобное, да где же претерпел Господь вольное распятие. Потом снесут престол Господень с неба на землю; тогда с неба сойдет страшный Судия, страшный Судия, Сам Иисус Христос на светоносном на облаце, и сядет Господь на престоле Своем, да и будет судить живых и мертвых. Тогда убоится его всякое создание, небо и земля и преисподенная, ад восколыбнется. Тогда же, по апостольскому слове-си, Ему поклонятся небесные и земные, и преисподенные»… Престол «Судии праведного» представляется вображению народа-стихопевца окруженным «полками архангельскими». По правую руку от него стоят все святые пророки, и мученики; по левую — «многогрешные с самим сатаною, со угодники его». — «Помилуй нас, Господи, помилуй нас!» — вопиют последние. — «Вы, грешные, беззаконные рабы!» — ответствует им Господь: «Теперь плачете вы, молитеся, последния слезы проливаете вы Мне… А право глаголю, не знаю вас! Отъидите от Меня, ненавижу вас; сами вы себе места уготовали, с самим сатаною, со угодники его!..» Как громом поражает грешников ответ Судии праведного, — припадают они «ко сырой земле», принимаются плакать горько. Плач этот, по обычаю русских певцов-сказателей, выливается словами. Вот эти слезные слова: «Горе нам, грешным, увы нам, увы! Зачем, грешные, мы на сем свету родилися? Лучше бы нам, грешным, не родитися! Почто же мы с малешеньку не померли? Не слыхали бы слова грознаго от страшнаго Судьи, Самого Христа, не потерпели бы мы злой муки превечныя!..» На этот «плач» держит грешникам свое суровое слово перевозчик душ праведных — Михаил-архангел, которому и в стиховных песнопениях убогих певцов калик перехожих дается народом то же, что и в других сказаниях, дерзновение перед Господом Сил, — «О, вы грешные, беззаконные рабы!» — восклицает он: — «На то было на вольном свету даны вам книги Божественныя: все в книгах было написано, все в книгах было напечатано, в чем грех и в чем спасенье, чем в рай взойти, чем душу спасти и как бы избавиться от злой муки превечныя, и чем наследовать вам царство небесное. Не будет Господь до вас милостив за ваше житье самовольное! Сами вы себе места уготовали за самим сатаною, со угодники со его!» Еще большим страхом-ужасом отзываются те слова в смятенных сердцах грешников. Восплакались-возрыдали они пуще прежнего; но не тронули слезы-рыдания грозного архистратига Божия, изрекающего миру повеления «Самого Христа». И вот, — продолжается стих-сказ, — повелел Господь вогнать всех грешников в огненную реку, повелел и берега реки над ними содвинуть, чтобы не было слышно стона-скрежета. Услышав такое повеление и в то же самое время завидев «прекрасен рай», а в нем — «Пресвятую Матерь-Богородицу», возопили «беззаконные рабы со воплею со великою»: — «Ой ты, наша Заступница, Госпожа Мать Пресвятая Богородица! Припади ты ко престолу, к Судии праведному со своими со слезами с умильными за нас, за грешныих, за убогиих: чтобы до нас Господи был милостивый, не послал бы нас в злыя муки в лютыя, прелютыя муки, злыя, превечныя, во тартарары преисподенные!» Обращаются грешники с молитвою ко всем святым, пророкам и мученикам, — чтобы припали они с мольбою о прощении «убогиих-грешныих» ко престолу Всевышнего, чтобы вывел их Судия Праведный «на вольный на прелестный свет». Обещают они вспокаяться и всегда идти по стопам Божиим. Не внемлет столь позднему покаянию («…Не есть во аде покаяния, не есть во аде исповедания!..»), — непоколебим в Своем решении Господь. Начинают грешники прощаться со всем и всеми. Это место сказания дышит проникновенным чувством. — «Прости, наше услаждение, прекрасен рай, простите наши райския кущи!» — восклицает скорбный хор грешников: — Прости, наш Животворящий Крест, райское знамение… Прости ты, наша Заступница, Госпожа Матерь Пресвятая Богородица! Прости, наш страшный Судия, Сам Иисус Христос! Прости, наш Иоанн Предтеча! Прости, наш Михаил, архангел святой, простите все ангелы, архангелы, херувимы и вся Сила Небесная. Уже нам, грешныим, вашей славы не слышати»… Далее — прощаются грешники со всеми святыми-праведными, «наследниками Божиими». Вслед за этим прощением идет слово грозного Судии, обращенное ко всем праведным: — «Подите, Мои Христолюбимые, подите, от веку угодившие Мне; подите, святые Мои — праведные; подите, пророцы все мученицы, подите, страстотерпцы, страстотерпницы; подите, пустынные жители! Скитались вы во горах, в вертепах, во пустынях, исправляли правила Божий, исправляли вы Моего ради имени! Подите вы, апостолы, угодники Божий, вы Мое в мире имя проповедали! Подите, наследники вы Божий, наследуйте вы царствие небесное! Моему-то царствию не есть конца!»… Стих-сказ кончается кратким и спокойным заключением повести о Страшном Суде Божием:
