Анатолий Тарас - Войны Московской Руси с Великим княжеством Литовским и Речью Посполитой в XIV-XVII вв
«С ратными л!одьми Ивана Никифоровича, полковника нежинского, посылаем до боку твоего царского величества, которые люди чтоб... всех врагов под ноги твоему царскому величеству покоряли... Тому ж полковнику нежинскому приказали есми, чтоб во всем, по велению твоего царского величества, исправлялся... иду-чи с полком твоего царского величества запорожским».
Золотаренко через Стародуб двинулся к Речице, которую занял без сопротивления. Иван Золотаренко и его казаки в этой войне приобрели гнусную славу мародеров и безжалостных убийц мирных литвинских жителей. Они начали с того, что опустошили поветы, прилегающие к Днепру (Речицкий, Гомельский, Рогачевский и другие). Налетая на села и местечки, казаки «селян мучили, насмерть убивали, имущество все их отбирали, иные деревни огнем палили». Затем Золотаренко вышел к Гомелю. 15 июля атаман написал царю:
«Гомель есть всем местам граничным литовским головою. Место велми оборонное, людей служилых немало, снарядов и пороху много....
«Стоячи под Гомелем посылали есми загоны /отряды легкой конницы/ . которые по той там стороне Днепра замки и места поймали, и под мечь
непослу......... пустили, а городы, которые нам шкоды прежде чинили, по-
палити велели есмя, особный замок Речицкий, замок Злобин /Жлобин/, замок Стрешин, замок Рогачев, замок Горвель позжено».
Гомель защищали гарнизон и ополчение (посполитое рушение) Речицкого повета во главе с князем Томашем Жижемским и полковником Бобровницким.201 Золотаренко забрасывал в город пись-
Театр вое.....лх действий в Литве
ма с призывами к капитуляции, но защитники «гордо и сурово до нас отписали». Более того, они оскорбляли московского паря — «яко злосливые песиими губами своими достоинство вашего царского величества нарушали».
Казаки без особого труда преодолели городские укрепления, после чего окружили замок (цитадель). Поставив вокруг него и на соседних холмах пушки, они повели обстрел и осаду. До 11 июля казаки четыре раза ходили на штурм, но были отбиты. Защитников замка было 2 тысячи человек: немецкая и венгерская пехота, а также рота татар. Осажденные совершали вылазки, во время одной из них был убит черниговский полковник Степан Подобайло. Понимая, что своим упорством гомельчане «всей Литве и войскам ее сердца н смелости додают», Золотаренко от имени царя и Хмельницкого предложил защитникам сдаться «на милость царскую», но те отказались.
Царь звал Золотаренко к себе на помощь под Смоленск, но тот 4 августа послал только одну тысячу во главе со своим братом Василием, а с остальными продолжил осаду. Он написал Алексею Михайловичу, что для его же пользы должен взять город, иначе «когда их тут оставим не добывши, всей Литве и войскам их сердца смелости додадут».
Казаки втащили несколько пушек на колокольню Спасской церкви, стоявшей недалеко от замка и стали стрелять калеными ядрами. В замке начался пожар. Вылазка осажденных с целью ликвидации этой артиллерийской позиции была отражена. Вскоре казаки нашли и завалили мощным взрывом потайной ход из замка к реке, что решило его участь.
В донесении царю от 13 августа 1654 сказано, что после полутора месяцев осады «гомляне, полковники, ротмистры и со всеми своими людьми покорилися». Но в действительности гомельскому гарнизону удалось уйти в Старый Быхов.
Следующей жертвой Золотаренко стал Чечерск. 29 августа в царскую ставку пришло от него сообщение:
«Город Чечерск з замком... взяли есмя, противных мечу предали, а иных, на слезы их смотря, живых оставили».
Несколько десятков жолнеров из Чечерска попытались укрыться в Старом Быхове, но их всех убили возле этого города. В плен взяли только воеводу, князя Тышкевича, которого отправили к царю под Смоленск.
В последние дни августа был захвачен Пропойск, а Новый Быхов сдался без сопротивления.202 Зато Старый Быхов решительно отбивался от казаков. Золотаренко писал Алексею Михайловичу:
«Заперлися и вашему царскому величеству поклонится не хотят. Видя мы таковую их гордыню и непокорение дьявольское... осадили есмя их войсками».
В конце августа решилась судьба Могилева. Крупнейший торгово-ремесленный центр тогдашней Литвы, он, наряду с Гомелем, играл ключевую роль во всем Поднепровье. Этот город являлся одной из самых мощных крепостей ВКЛ. Первую линию его обороны составлял земляной Круговой вал, имевший 13 деревянных башен, некоторые — с воротами. Вторая линия укреплений с пе-
риметром 690 саженей (1472 м) окружала Старый город. В этом валу с деревянным частоколом имелось четверо ворот. Последний рубеж был представлен замком (Верхний город), окруженный стеной общей длиной 288 саженей (614 м).
Но Могилев пал без битвы. Еще 5 июля православный Могилевский шляхтич Константин Вацлав Поклонский, слывший своего рода лидером «партии православных предателей» в Литве, ушел к казакам с 14 своими единомышленниками. Золотаренко отослал его к Хмельницкому, а тот — к царю, в чью ставку под Смоленском он прибыл 22 июля. Алексей Михайлович подарил ему 40 соболей и 50 рублей, объявил полковником и разрешил набирать свой полк. В летописи сказано:
«22 июля выехал на государево имя Могилевский шляхтич Поклонский и жалован в полковники; ему поручено было уговаривать земляков, чтоб поддавались государю и служили ему против поляков, для чего велено было тому же Поклонскому всяких служивых людей прибирать к себе в полк и обнадеживать их государским жалованьем».
30 июля, вместе с отрядом воеводы Михаила Воейкова, свежеиспеченный полковник Поклонский отправился к Могилеву, уговаривать земляков добровольно перейти на сторону царя.
6 августа, когда Поклонский и Воейков находились в Радомле, туда приехал из Чаус поп Василий с тремя мещанами и попросил приехать в Чаусы, привести жителей к присяге царю. Так сдались Чаусы. Там же Поклонский провел первый набор в свой полк: записались 800 человек.
Через несколько дней у него была уже тысяча пеших крестьян и мещан, вооруженных бердышами, рогатинами и пищалями, да конных крестьян до 100 человек.
8 августа из Могилева вышел отряд в составе 300 конных шляхтичей и направился кЧаусам. Но ему сильно не повезло. Отряд одновременно атаковали и казаки Золотаренко, и ратники Воейкова и новобранцы Поклонского, почти все воины этого отряда погибли в пяти верстах от Чаус.
В тотжедень к Воейкову прибыл царский гонец с приказом найти под Дубровно воеводу Федора Куракина и вместе с ним брать крепость Могилев. 14 августа Воейков и Поклонский подошли к Могилеву и стали лагерем. Горожане сообщили им, что сдадутся, как только придет большое московское войско, но, узнав, что гонцы нигде, не нашли Куракина и что большое войско к Могилеву еще не идет; они передали, что вовсе не собираются сдаваться. Крестьяне-казаки из полка Поклонского (к тому времени число их достигло уже пяти или шести тысяч), услышав о таком развитии событий, частью сбежали, частью ушли в Могилев.
Однако могилевцы не смогли использовать благоприятную ситуацию. Замок в Верхнем городе был сильно поврежден пожаром 1633 года и не восстановлен. Промосковские агенты вели непрерывную агитацию за сдачу. Между тем, все уже знали о трагической судьбе Мстиславля и Друи. Царь прямо требовал жестоко карать защитников тех городов и замков, которые сопротивлялись. В итоге 28 августа Могилев капитулировал.
Первое, что сделал' Поклонский в соответствии с установкой царя («жидам — не быть») — вывел из города свыше двух тысяч живших там евреев203 — мужчин и жен щин, стариков и детей включая младенцев, и приказал зарезать на лугу напротив городской стены всех, кто откажется перейти в православие. Таковых оказалось абсолютное большинство. Позже, упоминая эту бойню, российский историк Соловьев написал:
«Жиды были побиты в Могилеве, но мещане сложили эту вину на казаков Поклонского...
Государь исполнил челобитье могилевцев, чтоб жить им под магдебур-гским правом, носить одежду по прежнему обычаю, не ходить на войну, чтоб не выселять их в другие города; дворы их были освобождены от военного постоя, позволено было выбирать из черни шаферов для заведывания • приходами и расходами городскими; обещано не допускать ляхов ни в какие должности в городе; казаки не могли жить в Могилеве, разве по делам службы; жиды также не допускались в город на житье».
Соловьев С. М. «История России с древнейших времен», книга V, с. 628
Иначе говоря, евреи «сами во всем виноваты» и вообще, поделом им.
Город Кричев с середины июня осаждали воеводы Шереметьев и Щербатов с ертаульным полком.203 Воеводы вели артиллерийский обстрел укреплений, вызвавший пожары и разрушения, дважды предпринимали штурм, но без успеха. Они писали царю:
