Василий Песков - Полное собрание сочинений. Том 6. У Лукоморья.
— Пусть подрастет, покажет себя, — сказал старший пастух.
Люба в этот вечер вместе со сводкой погоды передала в поселок первую за много дней новость: «А мы волчонка поймали. Живет он в ящике из-под спичек».
В ящике из-под спичек была дыра, и волчонок видел теперь: ели в лесу в солнечный день были синими, а в плохую погоду черными.
Ночами волчонок несколько раз слышал вой матери. Она искала, звала его. Он откликнулся неумелым гавканьем. Возле юрты забрехали собаки, вышел с ружьем пастух. Он походил, посветил фонарем и, догадавшись, в чем дело, накрыл ящик овчиной.
Как раз в эти дни у пастухов случилось событие. Петляя между вершинами гор, в ущелье прилетел самолет и сел рядом с юртами. Радистка Люба чуть не заплакала от радости. Самолет привез кино, газеты и самое главное: летчики взялись починить движок радиостанции.
Корреспондент, прилетевший вместе с летчиками, полез на гору искать хорошую точку для съемки. Сверху ему было видно: летчики чинят движок, рядом с ними в новом платье стоит счастливая Люба, а в стороне от юрты пастухи расстилают ковер и ставят на нем самовар.
Потом все собрались на ковре и уже выпили по одной пиалушке чаю, когда вдруг сидевший крайним пастух закричал и выронил пиалу.
Гавкала, не сходя с места, лохматая старая собака, а по зеленому пространству к лесу бурым клубочком катился волчонок. Все сразу: пастухи, летчики, корреспондент и даже радистка Люба кинулись догонять беглеца.
Летчики оказались самыми резвыми. Они настигли волчонка. Но поймать его никак не могли. Волчонок кувыркался, делал петли, увертывался и лязгал зубами. Люди запыхались, скинули пиджаки, и вся большая полянка заполнилась одним суматошным криком:
— Лови, лови!..
Лес был уже близко. Осталось совсем немного до первых кустов. Уже один только летчик бежал за волчонком. И тут в общем крике раздался отчаянный голос:
— Убегай! Убегай! Убегай! — Это кричал мальчишка, сын пастуха.
…Волчонка все-таки поймали. Летчик изловчился и сбил его брошенной курткой. У самовара летчик попросил Любу забинтовать ему палец.
Весело обсуждалась погоня. Оказалось: привязанная у юрты лошадь почуяла запах волчонка, пришла в возбуждение и опрокинула ящик.
Чтобы случай не повторился, ящик перенесли на новое место и придавили еловым бревном. Вот и вся история о волчонке. Я думаю, он пока еще жив, потому что по-прежнему еще похож на щенка. Ящик с волчонком стоит возле юрты, там, в долине. В этой долине удивительно стройный, прохладный лес. Высокие ели от самого корня покрыты густыми ветками. В солнечный день ели кажутся синими, а в пасмурный — черными.
Фото автора. 6 июля 1967 г.
Бежин луг
Тут не случилось великой битвы, нет на этом месте ни деревянных, ни каменных древностей.
Луг этот похож на тысячу других российских лугов. И все-таки луг необычный…
Пятеро ребятишек сто лет назад ночевали на этом лугу у костра. Фыркали в темноте лошади, плескалась рыба, тревожно кричала ночная птица. На огонек вышел заблудившийся в перелесках охотник. От него мы знаем, какая ночь стояла над лугом, о чем говорили мальчишки. Мы помним по именам этих мальчишек: Федя, Павел, Илюша, Костя и Ваня. Вот несколько слов давнего разговора:
«— А ведь вот и здесь должны быть русалки…
— Нет… здесь место чистое, вольное. Одно — река близко…»
Уже сто лет мы знаем эту ночь и этих мальчишек… Оказалось, без большого труда можно отыскать этот луг. Мы немного поколесили по перелескам на краю Тульской области и, наконец, встречный сказал: «А вот сразу за ржаным полем…»
Почти по Тургеневу «был прекрасный июльский день, один из тех дней, которые случаются только тогда, когда погода установилась надолго». Мы оставили на бугре машину и почти скатились вниз с крутого, заросшего травой обрыва. Стадо телят паслось возле кустов. Мы разыскали пастуха, чтобы спросить, тот ли луг.
Бежин луг, 1967 год.
— Бежин луг, — сказал он, потягиваясь после дремоты. — Деревня тоже называется Бежин луг… А вы, наверное, юристы?
Мы не сразу поняли, а когда поняли, не удержались от смеха.
— A-а, сам дьявол нынче не разберет: юристы, туристы… — не обиделся старик. — Мне надысь юристы стакан поднесли и закусить дали…
Мы огляделись и увидели: стоим на краю большой зеленой равнины. Земля с прудами, садами, оврагами, полосами ржи и пшеницы лежала теперь вверху и со всех сторон опускалась в низину зелеными, довольно крутыми обрывами. Прохладная, сырая равнина была похожа на плоское дно большого котла. Дикие груши, дубы и вязы группами и в одиночку бежали сверху в низину, но, как купальщик, опустив ногу в воду со словами «холодная…», отступает, так и деревья не решились опуститься с теплых бугров.
Внизу — царство лозняка и высокой травы. Темно-зеленый вблизи лозняк, разбегаясь по лугу, синел. По краям же, где равнина упиралась в бугры, все было синим: и дубы на холмах, и барашки кустов, и даже лошадь с маленьким жеребенком. К синеве добавлялся солнечный, золотистый туман, и горизонт уже только-только угадывался.
Большое облако, проплывая с запада на восток, кинуло на равнину прохладную тень. И луга вполне хватило, чтобы вместить и обозначить на лоснящихся травах все полотно и все узорные завитки облака. Мы догнали край тени и пошли вместе с ней по лугу к месту, где сплошная полоса лозняков и высоких ракит прятала речку.
Кое-где и сегодня мальчишки сторожат лошадей ночью.
Луговой праздник у лета — в июне. В деревнях уже точат косы, и луга, кажется, спешат показать солнцу все самое яркое и нарядное.
Выше колен трава. Нагретая у верхушек и прохладная, сыроватая у земли, трава через пару недель станет сеном. Собирая пахучие копны, затруднишься сказать, из чего она состоит, луговая трава. Теперь же, на празднике, все на виду: желтые брызги лютиков, малиновые головки луговых васильков, пушистые стебельки лисохвоста, белые зонтики сладкого купыря, лопухи конского щавеля, плети луговой кашки и тонкие ниточки душистого колоска — все перепутано, перемешано, и все вместе образует плотное душистое разнотравье — идешь, и за тобой остается сыроватый и темный брод.
Бежин луг… Гудят шмели. Луговые чеканы и желтые трясогузки с гибких стебельков настороженным глазом провожают идущего. Кричит потревоженный чибис. Два коростеля — один близко, в кустах, другой где-то у самых бугров то ли зовут, то ли пугают друг друга: крэке, крэке…
Безлюдно. Ходит вдалеке синяя лошадь. Так или не так выглядел луг сто лет назад? Пожалуй, так же. Холмы не могли измениться, кусты и ветлы растут, наверное, на старых местах, и речка течет по прежнему руслу. Вон с того обрыва увидел Тургенев ночной костер. А ребятишки сидели где-нибудь тут, за кустами. Под крики чибиса бредем по траве… Черный круг костра. Обрывок целлофана и спичечный коробок с портретом космонавта Егорова. Кто-то из приезжих так же, как мы, наверное, вспоминая Тургенева, определил место, где когда-то горел костер, и тоже зажег огонек. И так же, как сто лет назад, плескалась рыба в ночной воде, тревожно кричала птица и фыркали в темноте лошади. Мы позавидовали сидевшим тут у огня и пожалели, что надо ехать…
По-прежнему вдалеке, в синих кустах, ходила лошадь. За другим концом луга громыхал трактор. На том месте, где стояла когда-то «старая рольня», белело несколько домиков и коровник.
Я делал на лугу снимки на память и чувствовал: не хватает самого главного — нынешних ребятишек. И вдруг (везение фотографа!) к реке скатились мальчишки. Вприпрыжку, перегоняя друг друга, они катили большую автомобильную шину.
Я сделал вид, что снимаю в кустах что-то важное. Расчет оправдался — мальчишки остановились.
Десятью минутами позже мы уже знали: речка называется Снежедь; деревня Бежин луг стоит в километре от луга; поздний мороз в этом году тронул на огородах картошку и помидоры; в домах «по телевизору» видят Москву; четверо из ребят умеют ездить на лошади, а у двоих — отцы шоферы и дозволяют сыновьям посидеть за рулем…
— Мы слыхали, у вас тут русалки и ведьмы водятся…
Мальчишки переглянулись и прыснули. Записывая в блокнот имена ребятишек, я спросил, а знают ли они местных ребят: Федю, Павла, Костю, Илюшу…
— Это кто же? — насторожился старший. И тут же сообразил: — A-а, знаю! «Бежин луг», да?
И все остальные догадались, в чем дело.
Мальчишки попросили автомобильный насос: получше накачать шину. Они деловито по очереди сопели, пинали шину босыми пятками. И потом мы с бугра наблюдали, как мелькали в кустах белые головы и слышались звонкие шлепки ладоней по шине.
