Нина Бодэн - Кэрри во время войны
- Ждать нет смысла, право, нет, - принялась она убеждать его. - Ничего хорошего из этого не выйдет. Даже если вы дождетесь ее, мистер Эванс никуда не разрешит ей пойти с вами: ни на танцы, ни в кино. Он говорит, что танцевальные залы и кинотеатры - это пристанище дьявола и что легкомысленная женщина - это оскорбление взора божьего.
Майор Харпер перестал улыбаться. Его пухлое, розовощекое лицо стало серьезным, равно как и голос:
- Мисс Луиза - славная, благородная женщина, и мне не хотелось бы нарушать ее покой.
- Боюсь, что нарушите, - сказала Кэрри. - Он доведет ее до слез. Он всегда доводит ее до слез.
- Понятно, - наконец уразумел майор Кэс Харпер. - Весьма признателен за разъяснение ситуации. Может, вы передадите... - Он помолчал, словно сомневаясь, сумеет ли Кэрри передать тете Лу. - Скажите ей, что я заходил. И все. И еще, что очень сожалею, что ее не застал.
Кэрри смотрела ему вслед, пока он шел по горбатой главной улице городка. Армейская машина стояла возле "Собаки с уткой" и он, не оглядываясь вошел в кабачок. Кэрри затворила дверь лавки.
- Гадкая, противная девчонка! - налетел на нее Ник. Оказывается, он стоял позади нее, лицо его было пунцовым. - Ее знакомый пришел к ней с визитом, а ты его выгнала!
- Не могла же я позвать его в дом. Вдруг придет мистер Эванс?
- Мистер Эванс, мистер Эванс! Ты только и думаешь про мистера Эванса! А как быть бедной тете Лу?
- Начался бы скандал, она опять бы плакала, - сказала Кэрри. - Я не могу видеть ее слез.
- Не можешь? А ей какое до этого дело? Может, она предпочла бы встретиться со своим знакомым, даже если потом ей суждено плакать, предположил Ник. - Я пойду и скажу ей.
Оттолкнув ее, он открыл дверь и помчался по улице в сторону бульвара Павших воинов, к приходской церкви. Секунду помедлив, Кэрри бросилась вслед за ним.
- Подожди меня, Ник, - крикнула она.
Он оглянулся, и на лице его появилась ухмылка.
В церкви было холодно, как в подвале. Тетя Лу, стоя на коленях, скребла пол в проходе между рядами. Когда они подбежали к ней, она села на корточки, тыльной стороной ладони откинув упавшую на лицо прядь волос.
- Приходил ваш знакомый, - крикнула Кэрри. - Майор Кэс Харпер.
- Вот как? - отозвалась тетя Лу. Она сидела, не сводя с них глаз.
- Он пошел в "Собаку с уткой". Скорей, а то он уедет.
Тетя Лу поднялась на ноги, снова поправила волосы. Руки ее дрожали, как красные осенние листья, а светлые глаза сияли.
- Оставьте ваши волосы в покое, они в порядке, - сказал Ник. - Снимите только фартук.
Она сняла фартук, сложила его и посмотрела на себя.
- Боже мой, - простонала она. - На мне старая юбка!
- Он такой хороший, что не обратит на это внимания, - сказала Кзрри.
Тетя Лу заломила свои красные руки.
- Я не могу... Не могу я войти в "Собаку с уткой". Мистер Эванс...
- Не узнает, если вы сами ему не скажете, - рассердилась Кэрри. - Никто не скажет, я уверена.
Хорошо бы, если бы так и получилось. В этом городке трудно что-нибудь утаить. Найдутся люди, которым доставит удовольствие доложить члену муниципального совета Эвансу, что его сестру видели в "Собаке с уткой", да еще в сопровождении американского солдата. Не для того чтобы причинить неприятность тете Лу - ее все любили, - а чтобы досадить ему...
- А пол? - вдруг вспомнила тетя Лу. - Я не домыла пол.
- Мы домоем! - решил Ник. И добавил, недурно подражая голосу мистера Эванса: - Ну-ка, девочка, если решила идти, иди. Давай-ка побыстрей!
Они доскребли половицы, убрали ведро и тряпки в комнатку при кафедре, где хранились цветочные горшки и одежда священника и медленно двинулись назад к дому. Возле "Собаки с уткой" уже не было никаких следов армейской машины, но и тетя Лу домой не приходила. Только мистер Эванс сидел за своей бухгалтерией в конторе.
- Не видели тетю? - спросил он.
- Сейчас так хорошо на улице, - ответила Кэрри. - Она пошла погулять. Я обещала приготовить ужин.
Она накрыла стол в кухне, нарезала хлеб, положила в миску жаркое, сварила какао. На улице смеркалось.
- Как ты думаешь, она вернется? - прошептал Ник.
Кэрри отнесла какао мистеру Эвансу в контору. Он сидел, откинувшись на спинку стула, и тер глаза. Глаза покраснели и слезились, а уголки губ у него были опущены вниз.
- Все цифры и цифры, - пробормотал он. - Конца им нет. Для праведника нет отдыха!
- Зачем вы столько работаете? - спросила Кэрри, припомнив, как Хепзеба рассказывала ей, что он трудился всю жизнь, не получая ни от кого помощи.
- Тебе жаль меня? - с удивлением посмотрел на нее он. - Не часто мне доводится слышать слова участия. - И он улыбнулся - не той свирепой ухмылкой, как всегда, а совершенно обычной усталой улыбкой - и сказал: Пока идет война, я все вынужден делать сам. Не могу найти даже, кто бы доставлял продукты на дом. Однако гордиться следует только тем, что достается тяжким трудом, поэтому я выстою, девочка, не бойся! Иди накорми юного Никодемуса и поужинай сама.
Но Кэрри ушла не сразу, потому что, во-первых, ей вдруг стало в самом деле жаль мистера Эванса, а во-вторых, она чувствовала себя виноватой. Она солгала ему, сказав, что тетя Лу пошла гулять, а тетя Лу об этом и понятия не имеет. Вдруг она придет и скажет ему, что была где-нибудь еще? Ужасно, когда тебя уличают во лжи, ужасно в любое время, но сейчас, когда он так по-дружески с ней поговорил, еще хуже.
- Хотите я помогу вам считать? Я довольно сильна в математике, в школе это мой любимый предмет.
Она снова солгала, щеки ее загорелись от стыда, но он ничего не заметил, потому что тренькнул дверной звонок.
Дверь отворилась и закрылась. Послышались быстрые, легкие шаги, и в контору вошла тетя Лу. Она улыбалась, а лицо ее сияло так, будто внутри у нее горели свечки. Словно елка на рождество, подумала Кэрри.
Увидев, что мистер Эванс повернулся и посмотрел на сестру, она почувствовала, как у нее защемило сердце. Что кричали дежурные во время воздушной тревоги, когда замечали, что в окно пробивается луч света? "Потушите свет!", "Потушите свет, тетя Лу!" - безмолвно молила Кэрри, а вслух спросила:
- Хорошо погуляли?
Тетя Лу рассеянно взглянула на нее, словно Кэрри говорила на каком-то непонятном, иностранном языке. "Не делайте глупости, тетя Лу!" - молила Кэрри, зная наперед, что мольбы ее не будут услышаны. Мистер Эванс обязательно узнает, и будет страшный скандал. Он поймет, что Кэрри солгала ему, обидится и больше не будет ей верить...
Она стояла, опустив голову, и ждала, когда разразится гроза. Но он только сказал:
- Хорошо, хорошо. Гуляют, гуляют и днем и ночью. Идите ужинайте. А я должен работать и зарабатывать на хлеб насущный!
9
Кэрри больше не встречала майора Кэса Харпера, но Ник его видел. Однажды днем, после занятий, он влез на кучу шлака и с ее вершины, глянув в сторону горы, заметил, что на траве возле ручейка сидят тетя Лу с ее майором, а на дороге неподалеку от них стоит армейская машина.
- Они меня не видели, - сказал он Кэрри.
- И ты забудь, что видел их, - посоветовала Кэрри. - А то вдруг мистер Эванс начнет задавать вопросы. Где она, чем занимается и тому подобное. Сделаем вид, что ничего не знаем.
Но не знать было невозможно. Тетя Лу выглядела такой радостной. Подметая и стирая пыль, она беспрерывно пела, пока наконец мистер Эванс не разозлился:
- Что ты все щебечешь, как птица, сестра?
И она впервые осмелилась ему возразить:
- Разве веселье не услаждает слух божий, Сэмюэл?
"Неужели он не догадывается о происходящем?" - думала Кэрри, но в те дни он был более доверчив, чем обычно, наверное, потому, что жил в состоянии радостного ожидания. Его сын Фредерик написал, что приезжает в отпуск, и мистер Эванс все время хлопотал в лавке, приводя в порядок помещение и бухгалтерские документы.
- Пусть видит, что я отношусь к делу с полной ответственностью, объяснял он Кэрри, когда она помогала ему убирать на полках. - Это придаст ему бодрости. Будет знать, что по окончании войны ему есть чем заняться.
Фредерик, здоровенный коренастый малый с чересчур широким задом, явился в конце июня. Он был очень похож на отца, только гораздо толще и красный лицом, в то время как мистер Эванс отличался бледностью. "Белоснежка и Красная роза" прозвала их Кэрри, но Ник придумал им прозвище получше. Фредерику накрывали вместе с отцом в гостиной, и оба они очень любили сочное, с кровью мясо. Как-то раз, когда дверь осталась открытой, Ник увидел, как они оба сидят, положив локти на стол, и жуют, хватая куски мяса прямо руками. "Изо рта у них сочилась кровь, - рассказывал он потом Кэрри. - Они настоящие людоеды, вот кто они".
Фредерик получил увольнение на неделю. Большую часть времени он спал либо на кровати, либо развалившись в самом удобном кресле на кухне и, открыв рот, громко храпел. Он должен был уехать в воскресенье, а субботу Кэрри с Ником собирались провести в Долине друидов, помочь в уборке сена.
- Возьмите с собой Фреда, - сказал мистер Эванс, когда они уже уходили. - Хватит ему спать.