Петр Краснов - Исторические очерки Дона
Как быстро вспыхнули под влиянием незаслуженных оскорблений и требований казаки, так быстро они остыли и сознали свою вину. Войско отписало по поводу случившегося на Кругу в Москву: «…И, приехав тот Иван Карамышев нас, холопей, хотел казнью смертной казнить, вешать и в воду сажать, и кнутьями достальных быить, и мы, холопи, твоего государева указу и грамоты на это у Ивана Карамышева не поединожды спрашивали, и он ответил: „Нет-де у меня государевой грамоты и ни наказу, своим злохитроством и умышленьнем без всякой винной вины хотел казнить, вешать и в воду сажать и кнутьем бить и ножами резать, а сверх того, Иван Карамышев, учал с крымскими и ногайскими людьми ссылаться, чтобы нас всех побить и до конца погубить и разорить и искоренить и городки наши без остатку пожечь, чтобы наше, донских атаманов и казаков на Дону и по заполью, везде имя казачье не именовалось… и мы, холопи твоя, видя его, Иваново, над собою злохищрение от горести душ своих, за его великую неправду того Ивана Карамышева обезглавили. Будет, Государь, мы тебе на Дону реке негодны и великому твоему, государеву, Российскому Московскому государству неприятны, тебе и всей земле ненадобны, и мы тебе, государю, не сопротивники: Дон реку от низу до верху, и речки запольные все тебе, Государю, до самых украинных городов крымским и ногайским людям распространим, все очистим, с Дона реки сойдем…“»
Вот этого-то последнего Москва и боялась больше всего. Гневаясь на самоуправство Донцов, Царь и Патриарх сознавали, какое громадное значение имеет это самовольное, самостоятельное государство на южном степном рубеже Российского государства.
Москва прервала отношения с войском. На угрозу Донцов оставить Дон российское правительство приняло меры: атаман зимовой станицы Наум Васильев и с ним 70 казаков были «все по городам разсожены и показнены и иные перекованы, пометаны в заключение и помирали голодною смертью».
Обычное московское жалованье не было послано на Дон ни в этом, ни в последующие годы. Донское войско было предоставлено само себе.
В эти грозные годы, как никогда раньше, на небывалую высоту поднялся воинственный дух казаков. Донцы не винили Российское государство в наложенных на них наказаниях — они считали, что во всем этом виноваты турки, которые ставили Москву в необходимость преследовать казаков. Мудрое и великое решение в эти дни вынес Донской войсковой Круг — нужно уничтожить турецкое гнездо в устьях Дона — нужно завоевать Азов!
Глава XV
— «У нас, братцы, на Дону, во Черкасском городу
Проявилась у нас, братцы, прирожоная тума.
Он на тум, братцы, тума, Сенька Маноцков злодей;
Крепкой думушки с стариками он не думывал,
Думывал крепкую он думушку с ярыжками,
Перекинулся, собака, к Азовскому паше
„Ты скажи, скажи, приятель, правду истинную,
Что-то думают у вас в Черкасском городу?“
„Старики то пьют, гуляют, по беседушкам сидят,
По беседушкам сидят, про Азов ваш говорят:
— Ой не дай Боже азовцам ума разума того
— Не поставили бы они башеньки на усть речки Каланчи,
Не перекинули бы цепи через славный тихий Дон,
Не подвели бы они струны ко звонким колоколам,
Уж нельзя ним, братцы, будет в сине море пройтить,
По синю морю гулять, зипуны-то доставать“.
Как у нас было, на Дону, во Черкасском городу
Войсковой наш атаман во всю ночушку не спал,
Как со вечеру, сокол наш, Роговыя проплывал,
По белу свету, сокол наш, по синю морю гулял,
По синю морю гулял, корабли разбивал».[2]
Нашелся, видно и точно между донскими казаками «тума» — изменник, который передал азовцам сокровенные думы казаков. Азовцы стали укреплять город. Высокие каменные стены были обновлены. Вокруг них прокопали глубокие рвы, которые наполнили водою, за ними насыпали земляные валы, по углам поставили каменные башни с бойницами. Внутри города был выстроен прочный замок — Кремль, куда должен был укрыться гарнизон, если бы казакам удалось ворваться в город. По берегам Дона впереди крепости были построены башни — форты. Отборный четырехтысячный отряд янычар был прислан на усиление азовского гарнизона. Река Дон была перегорожена цепями. У башень-каланчей поперек реки были протянуты канаты и к ним привязаны колокола, чтобы, если кто ночью попытается плыть вниз по Дону, звон колоколов возбудил бы внимание стражи.
По тогдашнему времени Азов была очень сильной крепостью. Среди казаков были старики, слышавшие рассказы о штурме Казанских твердынь Российскими войсками Царя Иоанна IV, они слышали о подкопной войне, о кровавых штурмах, о взрывах бочек с порохом, о всех тогдашних «хитростях» крепостной войны. Донцы понимали трудность задуманного предприятия. Они вдумчиво и осторожно готовились к атаке Азова. В ту пору в Монастырском городке проживал немец Иван Арадов, знавший окопное дело, ученый-математик и артиллерист, приставший к казакам в годы Смутного времени. Казаки привлекли его к работам.
Весною 1637 года на Монастырском Яру собрался Круг для решения «Войскового дела». Возвращавшиеся с набега с Черного моря Запорожские казаки были приглашены на Круг.
После обычных молебна и приветствий съехавшимся казакам Донской атаман Михайла Иванович Татаринов обратился к притихшему в торжественной тишине Кругу со следующими словами:
— Атаманы и казаки! Все великое войско Донское! Совершим подвиг, смоем многие наши вины перед Государем Московским. Откроем Москве свободный доступ к синему морю. Пойдем посечь басурман, взять город Азов и утвердить в нем православную веру!
— В час добрый! — раздался одинокий голос, и вдруг разом восторженно зашумел весь собравшийся народ.
— В добрый час! — гулом пронеслось по Кругу, и не скоро удалось войсковым есаулам успокоить казаков. В затихшем Кругу атаман обратился к Запорожскому Кошевому.
— Путь ваш далек и опасен. У нас запасов много, оставайтесь у нас. Пойдем вместе на Азов, найдем там богатую добычу, откроем пути в дальние моря, где станет нам свободно гулять.
Запорожцы поклялись идти заодно с Донцами, и до смерти воевать с басурманами.
Походным атаманом был избран войсковой атаман Михаил Иванович Татаринов.
У Донцов не было стенобитных тяжелых пушек, и всю тогдашнюю донскую артиллерию составляли четыре легких пушки-фальконета. Брать Азов нужно было открытою силою. Одна часть казаков была отправлена к Азову на лодках по Дону, другая, больгая, на конях по степи.
Казаки, шедшие на ладьях, сняли турецкую стражу, порвали цепи, прошли до самого моря и отрезали Азов от морских сообщений.
Конные полки подошли к Азову и окружили крепость. Разбить азовские стены фальконетами было нельзя, поэтому было решено подкатить к крепостным стенам туры, наполненные землею, забросать из-за них турок каменьями и стрелами, и броситься с насыпанных валов на крепость в шашки.
Казаки вели три недели земляные работы. Турки обстреливали казаков из прекрасных по тому времени пушек. Они толпами стояли на стенах и кричали казакам:
— Сколько вам под Азовом не стоять, а его, как ушей своих, не видать.
Первые штурмы казаков были отбиты с большими потерями для казаков.
По совету Ивана Арадова было решено подвести подкоп под Азовские стены, взорвать их, как это было сделано в Казани, и тогда кинуться пешими и конными полками в пролом. Тайно, издали, повели подкоп, а пока что для отвлечения внимания турок казаки наездничали подле Азовских стен и переругивались с турками.
— Стойте под Азовом, сколько хотите, — кричали турки. — Города ничем не возьмете. Сколько в стене каменьев, столько ваших голов ляжет под ним!
17-го июня 1637-го года подкоп был окончен. На рассвете, 18-го июня, грозный гул страшного взрыва раздался по степи и покатился перекатистым эхом по Дону. Азовские стены надломились, взлетели на воздух, и в белых пороховых дымах грудой камней упали на землю… Конные полки кинулись в пролом. Одновременно Донская пехота с штурмовыми лестницами побежала к оставшимся целыми стенам.
Янычары встретили казаков частой стрельбой из ружей и луков. Со стен сталкивали казаков, рубили их саблями, закидывали камнями, сыпали в глаза песок, лили на головы кипяток и расплавленное олово. Ничто не могло остановить стремительности штурма. Конные части ворвались в город. В узких улицах шла беспощадная рубка. Пехота спрыгивала со стен и вступала в рукопашный бой. Каждый дом, каждый квартал приходилось брать силою. Вспыхнули по городу пожары. Серый дым горящего дерева смешался с белыми пороховыми дымами ружейных выстрелов и пополз по улицам. Убитые казаки и янычары покрывали мостовую. От крови скользкими стали каменья. К вечеру часть гарнизона укрылась в замке, другая бежала в степь. Казаки погнались за ними и в лихой атаке изрубили турок.
