Андрей Фурсов - Холодный восточный ветер русской весны
В начале ХХ в., в самый разгар подготовки базировавшимися в Лондоне наднациональными структурами мировой войны, замечательный русский геополитик А.Е. Едрихин-Вандам писал: «Простая справедливость требует признания за всемирными завоевателями и нашими жизненными соперниками англосаксами одного неоспоримого качества – никогда и ни в чем наш хваленый инстинкт не играет у них роли добродетельной Антигоны. Внимательно наблюдая жизнь человечества в ее целом, и оценивая каждое событие по степени влияния его на их собственные дела, они неустанной работой мозга развивают в себе способность на огромное расстояние во времени и пространстве видеть и почти осязать то, что людям с ленивым умом и слабым воображением кажется пустой фантазией. В искусстве борьбы за жизнь, т. е. политике, эта способность дает им все преимущества гениального шахматиста над посредственным игроком. Испещренная океанами, материками и островами земная поверхность является для них своего рода шахматной доской, а тщательно изученные в своих основных свойствах и в духовных качествах своих правителей народы – живыми фигурами и пешками, которыми они двигают с таким расчетом, что их противник, видящий в каждой стоящей перед ним пешке самостоятельного врага, в конце концов, теряется в недоумении, каким же образом и когда им был сделан роковой ход, приведший к проигрышу партии?
Такого именно рода искусство увидим мы сейчас в действиях американцев и англичан против нас самих». Так оно и вышло: мы увидели эти действия на рубеже 1910-1920-х, 1930-1940-х, 19801990-х годов. Видим мы их и сейчас.
В чем заключались слабости России, русского правящего класса в начале ХХ в., слабости, которые обрекли его на поражение и на которые нам именно сегодня в силу сходства, почти нишевой эквивалентности эпох и систем необходимо обратить внимание? Во-первых, коррумпированность, прогнилость верхушки и господство клановых интересов над государственными, а частносемейных – над клановыми. Во-вторых, неадекватность современному им миру, проявлявшаяся в отсутствии у государства и правящего класса и реальной картины происходящего, и не просто самостоятельной стратегии исторического развития, а вообще какой-либо стратегии. В-третьих, верхушка правящего класса прямо или опосредованно, т. е. через своих или иностранных капиталистов была тесно связана с западным капиталом, часто зависела от него, отсюда – один шаг до превращения в агента влияния или просто в агента Чужих и Хищников (мы это видели на примере Извольского, Хартвига – этой публики достаточно и в РФ); фоном, способствующим всему этому была сырьевая специализация страны, т. е. не лучшее положение в международном разделении труда, и финансовая зависимость от иностранного капитала, из-за которой русскому мужику пришлось умирать за британский интерес и гибнуть, спасая Париж.
Еще раз подчеркну пропитанность верхушки правящего слоя Российской империи в начале ХХ в. иностранной агентурой – влияния и просто. При такой плотности трудно было проводить национально ориентированную политику, и легко было попасть в чужие сети, стать фигурой, а то и просто пешкой в чужой игре.
Советский правящий слой конца 1930-х годов был консолидирован, «пятая колонна» эффективно уничтожена, у страны была четкая стратегия и программа исторического развития, а сама страна представляла собой мощный военно-промышленный комплекс, независимый от Запада. Отсюда и иной результат мировой войны – Победа.
К сожалению, позднесоветский правящий класс воспроизвел многие черты позднесамодержавного, и потому немало его представителей оказалось на стороне главного исторического противника, а СССР рухнул. Нынешний правящий слой в массе своей представляет собой продукт разложения позднесоветского. На кого он больше похож – на позднесамодержавный или на предвоенный советский – вопрос риторический.
В завершение приведу метафору О. Маркеева, цитату из романа которого я использовал в качестве эпиграфа. О ельцинском правящем слое (только ли о нём?) устами одного из своих героев О. Маркеев выразился так: «Новые обитатели здания из шустриков президентской администрации представлялись Максимову нелепыми пингвинами, сдуру залезшими на макушку айсберга. Они могли всласть гадить на нем, составлять свое представление о мире, в котором живут, устанавливать свои законы для прочих обитателей птичьего базара, даже считать, что они прокладывают курс айсбергу. Но он нес их, повинуясь невидимым глубинным течениям. Его миром был Океан, который не объять птичьим умом».
Метафора пингвинов на айсберге, полагающих, что они руководят его движением, не представляя ни подводной массы айсберга (6/7), ни течений, которые несут его, хороша. Позднесамодержавный правящий класс – это те же пингвины, погрязшие в сверхпотреблятстве и развлечениях, не зная, что закрытые структуры уже поймали их в прицел своих «геоисторических гиперболоидов», что на стене уже появились знаки: mene, mene, tekel, uparsin.
История показывает: «пингвины» плохо заканчивают, они и их социумы – легкая добыча для Хищников и Чужих, и не стоит рассчитывать на прием в буржуинство: буржуинства на всех не хватит, да к тому же Рим предателям (и дуракам) не платит. Кандидатам в Плохиши всегда нужно помнить о том, что произошло с Остапом Бендером на румынской границе. И учиться у британцев их главной военной тайне: right or wrong, this is my country – «права она или нет, но это моя страна».
«Изборский клуб. Русские стратегии», 2013, № 11–12
Далёкие Зеркала: 1913-2013
«Хотел бы я, чтобы это случилось не в мое время», – сказал Фродо. «Я тоже, – сказал Гэндальф. – И многие из тех, кому выпадает жить в такие времена. Но это не им решать. Все, что мы можем – это решить, что делать со временем, в которое живем».
Дж. Р.Р. Толкин, «Властелин колец»Наступил 2013 год, который окрестили годом Змеи (как будто мы китайцы и живем по их календарю). Год еще ничем себя не отметил – не успел. Но с точки зрения столетних юбилеев этот год весьма символичен. Речь идет о столетии, которое прошло с 1913 года – последнего года перед Первой мировой войной. А точнее, перед Большой Войной ХХ в., которая окончилась в 1991 г. разрушением СССР, красной России – единственной из четырёх евразийских (европейских) империй, которую поджигателям войны – англосаксам по обе стороны Северной Атлантики – не удалось уничтожить, хотя в какой-то момент, казалось, почти уничтожили. Но это так только казалось, пришлось ждать до 1991 г., пока очередное поколение российских предателей и простаков грохнули собственную страну, как это уже произошло однажды в феврале 1917 г.
2013-й, который пришел за так и не наступившим концом света в 2012 г., – хороший повод порассуждать на самые разные темы. Такие, например, как Россия начала ХХ в. и Россия/РФ начала XXI в. – подобия и отличия, мир начала ХХ в. и мир начала XXI в., механизм подготовки Первой мировой войны, т. е. дебюта Большой войны ХХ в., борьба глобалистского и имперского принципов, определившая и эту «длинную» войну, и историю «короткого» (1914–1991 гг.) ХХ в., и многие другие. Перекличка эпох – интересная штука: порой удается услышать-подслушать то, что скрывают, и понять, о чем именно нужно прочесть сквозь строки истории. Тем более если учесть, что, во-первых, в 1913 г. были завязаны многие узлы истории. Одни из них тихо, но чаще громко и с кровью развязывались в течение всего ХХ в., другие развязываются до сих пор, будь то Ближний Восток, Германия или Россия; третьи не развязаны и поныне, а по мне так их лучше вообще не развязывать, а разрубить – не исключаю, что вместе с преемниками тех, кто завязывал: согласно блаженному Августину, наказания без вины не бывает.
Во-вторых, ситуация 1913 г., при всей ее внешней несхожести с годом 2013-м, при том, что исторические аналогии часто носят поверхностный характер, чем-то неуловимо напоминает наши дни, а потому внимание к ней, к ее узлам, к тому, как они завязывались и развязывались, может оказаться небесполезным и подсказать нам, что делать с нашим Временем. Обратим внимание на 1913 г. и поразмышляем и о двух 13-х годах – ХХ и XXI вв., и о том, что происходило вокруг них, и о тех противоречиях, которые определили эти и не только эти годы.
Последний год Старого мира1913 год был последним годом Старого мира – таким, каким мир был до 1914 г., до начала мировой войны, ему уже не суждено было стать никогда: век вывихнулся, и никто его не вправил. Консервативные тридцатые, последовавшие за революционными двадцатыми, лишь внешне и отчасти казались репликой довоенного мира. Символично, что 11 января 1913 г. по Лондону в последний раз проехал омнибус, запряжённый лошадьми, – он уезжал в прошлое вместе со старым миром, большая часть которого жила в «гордой башне» и никак не ожидала услышать грохот «августовских пушек»[2]. По иронии истории именно в 1913 г. Марсель Пруст романом «По направлению к Свану» начал издавать свой 16-томный цикл «В поисках утраченного времени» – это утраченное время старого мира, «время-1913» уже никогда не удастся найти и вернуть. «Весна священная» Стравинского, впервые прозвучавшая в 1913 г., была своего рода опережающей реакцией на приход совсем другого мира, возвещая хмурое утро реального ХХ в. – кровавооргиастического, разглядываемого хищным глазом с вершины пирамиды.
