Михаил Ошлаков - Сталин их побери! 1937: Война за Независимость СССР
Кроме того, с территории Кремля выводилась военная школа им. ВЦИК, являвшаяся главной вооруженной опорой Петерсона. Основу кремлевского гарнизона должны были отныне составить Полк специального назначения и Отдельный батальон Главного управления государственной безопасности НКВД СССР.
Учитывая важность дела «Клубок», Сталин, не доверявший после убийства Кирова Ягоде, не решился отдать следствие целиком на откуп НКВД. Контролировать дознание был уполномочен вновь назначенный секретарем ЦК ВКП(б) Николай Иванович Ежов. Чистка аппаратов ЦИКа СССР, ВЦИКа РСФСР и комендатуры Кремля от ставленников Енукидзе – Петерсона стала для Ежова стажировкой, предвещавшей скорое новое назначение. Необходимо отметить, что выполняя эту работу, Ежов в целом придерживался делового стиля, не срываясь в истерику и не проявляя чрезмерной кровожадности. Можно с уверенностью сказать, что при расследовании дела «Клубок» он показал себя вдумчивым и спокойным руководителем.
Помимо всего прочего, «Кремлевское дело» дало в руки НКВД обильный материал, изобличавший арестованных ранее Каменева и Зиновьева не просто в соучастии в убийстве С.М. Кирова, а, возможно, в его непосредственной организации. Новые данные по делу в скором времени легли в основу обвинения в ходе знаменитого Первого московского процесса против троцкистов.
Пока же, в конце июля 1935 года, завершая долгое расследование, состоялись судебные процессы по делу «Клубок». Военная коллегия Верховного суда СССР, разобрав на закрытом заседании дело обвиняемых из числа военнослужащих, приговорила двоих из них к расстрелу и еще тридцать – к тюремному заключению сроком от 2 до 10 лет. Одновременно Особым совещанием НКВД сорок два обвиняемых были приговорены к тюремному заключению на срок от 3 до 5 лет и еще тридцать семь подлежали ссылке или высылке из Москвы.
Енукидзе и Петерсон были сняты с должностей и с большим понижением отправлены на работу в провинцию. В 1937 году оба они были расстреляны.
В 1960 году Енукидзе был посмертно реабилитирован как жертва сталинских репрессий и восстановлен в партии…Испанский фактор
Пока Сталин сражался с троцкистами в Кремле, сам Троцкий получил возможность от темных подпольных операций, мелких пакостей и интриг перейти к активному действию.
Еще в сентябре 1935 года в республиканской Испании при его участии была образована радикально-большевистская структура под названием Рабочая партия марксистского единства (ПОУМ), быстро превратившаяся в массовое движение. В скором времени в союзе с другими левацкими силами, вроде партии Испанской большевистско-ленинской секции, троцкистский ПОУМ установил контроль над важнейшими стратегическими центрами Испанской республики – Валенсией и Барселоной.
В период, когда определялся облик будущей свободной Испании, троцкисты выбросили популистские лозунги, на которых набили руку еще в России, «Грабь награбленное!» и «Все наше!». Попытки республики установить государственный контроль над богатствами страны троцкисты клеймили как капиталистический оппортунизм, взывая к всевластию бушующего люмпена, к вседозволенности и анархии. Надо признать, что многих нестойких людей соблазняла возможность, не прикладывая труда, из ничего стать всем, которую обещал им Троцкий.
Между тем летом 1936 года в Испании вспыхнул националистический мятеж, началась гражданская война.
Как мы помним, Сталин сознательно отказался от идей экспорта революции, считая их опасным раскачиванием общей антифашистской лодки. Все обвинения в адрес Советского Союза, желавшего якобы большевизировать Испанию, не имели под собой никаких оснований. На самом деле миссия СССР в Испании была вне всякого классового подхода и преследовала единственную цель – предотвратить распространение фашизма в Европе. Именно в нераспространении коричневой чумы и заключалась на тот момент доктрина Сталина-коммуниста, ибо как раз фашизм являлся в первую очередь могильщиком рабочего движения на континенте.
В начале 1937 года троцкистские лидеры вышли из повиновения мадридского правительства и подняли мятеж в Барселоне. Правительству республики пришлось снимать с фронта войска Народной армии и штурмом брать столицу Каталонии. После тяжелых боев цветущий город, который до тех пор щадила война, был завален тысячами трупов.
Многие испанцы со страхом взирали на этот шабаш троцкизма, готового принести Испанию в жертву бредовым идеям своего вождя. Страх перед троцкизмом побуждал испанцев поворачиваться спиной к республике и пополнять ряды националистов.
Однако больше всего троцкистская демагогия об экспроприации экспроприаторов, освободившая в Испании разрушительные классовые стихии, не устраивала Лондон и Париж. Во многом именно по этой причине Запад в итоге поддержал националистов. Европе не удалось создать общий антифашистский фронт для того, чтобы задушить нацизм, пока он еще не превратился в чудовище.
В результате происков троцкистов в Испании произошло именно то, чего стремился избежать Сталин, меняя внешнеполитический курс и отказываясь от экспорта революции. Во-первых, республика оказалась в изоляции, не получив поддержки стран Запада перед лицом фашистской агрессии, во-вторых, национально-прогрессивные силы были расколоты и втянуты во «внутриреспубликанскую» гражданскую войну и, наконец, в-третьих, мировое антифашистское движение разделилось вокруг вопроса о поддержке Коммунистической партии Испании либо сторонников Троцкого (ПОУМа).
Между тем в Советском Союзе подпольная сеть, созданная Троцким еще в рамках «левой оппозиции», продолжала исправно функционировать. Издаваемые Троцким за рубежом «Бюллетени оппозиции», несмотря на усиленное противодействие советских властей, не только проникали в СССР, но и активно распространялись среди сотрудников государственного и партийного аппарата.
Подрывная литература составляла только половину беды – Сталин получал информацию о том, что Троцкий, пользуясь прикрытием иностранных разведок, по-прежнему поддерживает регулярные личные контакты с представителями троцкистского подполья в СССР и более того – продолжает в значительной мере контролировать финансовые потоки советских внешнеторговых объединений! В частности, при помощи наркома внешней торговли СССР А.П. Розенгольца и наркома финансов СССР Г.Ф. Гринько он регулярно присваивал значительные суммы, накапливавшиеся на зарубежных счетах внешторга в качестве валютной разницы.
Одновременно сторонники Троцкого в Народном комиссариате по иностранным делам всячески препятствовали нормализации отношений между СССР и другими странами, прежде всего с Германией. Смысл этого вредительства состоял в дискредитации официальной Москвы в глазах Берлина и принуждении Германии к усилению сотрудничества с Троцким как единственным «надежным партнером по России».
Что касается Красной Армии и НКВД, то Троцкий сам неоднократно заявлял о своем исключительном влиянии в их структурах.
Таким образом, высокопоставленные троцкисты составляли настоящее теневое правительство, не только высасывая соки из государства, но используя его аппарат, вооруженные силы и ресурсы для подрывной деятельности и подготовки переворота.
Если до Испании Сталин по старой партийной привычке относился к троцкизму с некоторой долей внутрипартийной дискуссионности, то, получив испанский урок, он «обнажил шашку» и стал рубить головы троцкистам с той малословной и решительной безжалостностью, которую позднее демонстрировал только в годы Великой Отечественной войны.
Репрессии и национальный вопрос
Надо сказать, что, объявляя войну троцкизму, Сталин продолжал трепетно оберегать свое любимое детище – дружбу народов. Вместе с тем главнейшим отличительным признаком троцкиста, несмотря на все богатство звучавших в обществе вариаций, оставалось не что иное, как отсутствие патриотизма по отношению к Родине , а следовательно, национальный вопрос действительно имел прямое отношение к происходившей в те годы борьбе.
Жизнь многонационального государства – это история сложного взаимодействия народов, составляющих его население. Словно члены семьи народы идут по жизни вместе, прощая друг другу обиды, ибо существовать один без другого в силу своей исторической судьбы не могут. Народы-братья, как родня в большой семье, где каждый из ее членов пользуется в равной степени всеобщей защитой, заботой и любовью. Однако как в семье должен быть кормилец и глава, так и среди народов-братьев не может не быть безусловного лидера. При этом любовь распределяется между всеми поровну, но может ли иметь равное право голоса с отцом-кормильцем голоштанный сынишка или выжившая из ума бабушка? Далеко ли уйдет такая семья?
Между тем после революции этот важнейший принцип в Советском Союзе оказался подорванным, и в национальном вопросе воцарилась опасная вакханалия. Установил ее, как известно, не Сталин. Эта вакханалия только чудом не снесла Россию с лица земли, и не прими Сталин жестких и даже жестоких мер по наведению порядка в этой сфере, в духе своей знаменитой и непобедимой формулы «требование отделения окраин в корне противоречит интересам народных масс», – не было бы сегодня нашей страны.
