Игорь Ивлев - «Умылись кровью»? Ложь и правда о потерях в Великой Отечественной войне
Немцы засчитали все танки, уничтоженные и захваченные с начала операции «Тайфун» по 18 октября. В их число, несомненно, вошли и танки, поврежденные и выведенные из строя, которые не успели эвакуировать в тыл до 30 сентября. А их насчитывалось не менее 250 штук, в том числе на Брянском фронте не менее 100 (из 202, потерянных к 30 сентября), на Резервном фронте – 146[132]. Кроме того, следует учитывать, что в ходе операции в бой были введены резервные 17-я (у Медыни с 12 октября) и 18-я танковые бригады. Последняя в боях у Гжатска (9–11 октября) из 42 танков потеряла безвозвратно 35. Для сведения: всего в ходе Московской оборонительной операции наши войска потеряли 2785 танков и САУ[133].
Так что убыль из боевого строя Красной Армии до миллиона бойцов и командиров в ходе Московской оборонительной операции вовсе не преувеличение, как это ни печально.
Попробуем разобраться, за счет чего получилась столь большая разница между цифрами потерь, полученными столь серьезными исследователями, как Б.И. Невзоров и С.Н. Михалев, и данными Г.Ф. Кривошеева?
На многочисленных примерах мы уже показали, что подсчёт убыли личного состава по донесениям из войск характерен хроническим недоучетом реальных потерь. Здесь самое время рассмотреть вопрос о так называемых «неучтенных» потерях. Дело в том, что еще на первом году войны, в марте 1942 г., обнаружился факт вопиющего несоответствия данных текущего учета потерь балансу численности Вооруженных сил, зафиксированный Генеральным штабом. В справке от 1 марта 1942 г. на основании итоговых данных о мобилизации (с учетом численности армии к началу войны), сведений о потерях и о возвращении в строй выздоровевших раненых и заболевших (1 млн чел.) был сделан вывод о том, что к концу февраля Красная Армия (без Военно-морского флота) должна была насчитывать 14 197 тыс. чел., тогда как фактически ее численность составила 9315 тыс.
Выявленный дефицит в 4882 тыс. чел. в полтора раза превышал величину задокументированных в Генштабе безвозвратных потерь – 3217 тыс. чел.[134] Таким образом, реальная убыль личного состава Красной Армии на 1 марта 1942 г. составляла 8099 тыс. чел. В справке Генерального штаба о боевых потерях Красной Армии, составленной немедленно по окончании войны на Западном театре, число попавших в плен и пропавших без вести было определено в 3344 тыс.[135] (см. Приложение 1). Именно тогда впервые было введено в оборот понятие «неучтенная убыль людей, которую необходимо отнести за счет потерь начального периода войны», которая тогда, в июне 1945 г., была оценена всего в 133,0 тыс. чел. Появление понятия «неучтенные потери» стало неизбежным из-за хронического недоучета потерь по донесениям из войск. Оно было введено для устранения огромного дисбаланса в учете общей убыли личного состава Вооруженных сил СССР. Но 1650 тыс. неучтенных потерь Красной Армии и ВМФ (без учета потерь пограничных войск – 12,6 тыс.), исчисленных авторским коллективом Г.Ф. Кривошеева, вместе с 500 тыс. пропавших без вести военнообязанных ни в коей мере не могли скомпенсировать выявленный дефицит.
«Остаток» в 3232 тыс. так и продолжал висеть на всех дальнейших расчетах авторов. Это можно проследить по квартальным данным о потерях личного состава действующих фронтов и отдельных армий. С учетом возвращенных в строй (один млн чел.) численность армии на 1 марта 1942 г. должна была составлять 18 414 000 чел. Потери к 1 марта 1942 г., по расчетам авторов, составили примерно 5 502 388 чел. (4 308 094 + 1 194 294)[136]. Тогда в строю должно остаться 12 911,6 тыс. (18 414–5502,4). А фактически ее численность на 1 марта составляла 9315 тыс. Дефицит – 3 596,6 тыс. Для его уменьшения авторам статистического исследования и пришлось дополнительно придумать фокус с 500 тыс. пропавших без вести военнообязанных, которых они причисляют то к потерям армии, то – к потерям населения. Но при этом оставшиеся 3 млн 96,6 тыс. убыли личного состава так и выпали из суммарных потерь, подсчитанных Г.Ф. Кривошеевым. А с их учетом военно-оперативные безвозвратные потери Красной Армии и ВМФ должны были составить 14 540,7 тыс. чел.
Понятия «неучтенные потери» и «списочный состав» войск в условиях недоступности для исследователей документов Генштаба о потерях стали палочкой-выручалочкой для любых манипуляций с цифрами потерь. По донесениям войск и сведениям органов репатриации, за всю войну пропало без вести и попало в плен противнику 3396,4 тыс. чел.[137] Но это число примерно равно количеству пленных, захваченных немцами только в одном 1941 г. Оставить без внимания такую явную несуразность было невозможно. И в 1990 г., еще при подготовке труда «Гриф секретности снят», к указанному числу его авторы прибавили неучтенные потери (войск, не представивших донесения) первых месяцев войны – 1 162,6 тыс.[138] Тем самым они увеличили число военнослужащих, попавших в плен и пропавших без вести, сразу на 25 %, доведя его до 4559 тыс.[139]
О методике и достоверности расчетов авторов можно получить представление, проследив, как менялись взгляды руководителя научного коллектива на проблему неучтенных потерь при подготовке нового труда о потерях. Г.Ф. Кривошеев, выступая с докладом на заседании Ассоциации историков Второй мировой войны 29.12.1998 г., сам себе задал вопрос (несомненно, это была реакция на недоуменные вопросы историков):
«Мне могут задать вопрос, всегда ли были доклады от соединений и отдельных частей? И что делать, если не было таких докладов? Какая бы сложная обстановка ни складывалась, доклады представлялись, за исключением тех случаев, когда соединение или часть попадали в окружение или были разгромлены, т. е. когда некому было докладывать. Такие моменты были, особенно в 1941 году и летом 1942-го. В 1941-м, в сентябре, октябре и ноябре, 63 дивизии попали в окружение и не смогли представить донесения. А численность их по последнему докладу составляла 433 999 человек. Возьмём, например, 7-ю стрелковую дивизию Юго-Западного фронта. Последнее донесение от неё поступило на 1.09.1941 о том, что в составе имеется: нач. состава 1022, мл. нач. сост. 1250, рядовых 5435, всего – 7707 человек. С этим личным составом дивизия попала в окружение и не смогла выйти. Мы этот личный состав и отнесли к безвозвратным потерям, притом к без вести пропавшим. А всего в ходе войны 115 дивизий – стрелковых, кавалерийских, танковых – и 13 танковых бригад побывали в окружении, и численность их, по последним донесениям, составляла 900 тыс. человек. Эти данные, или, точнее, эти цифры, мы отнесли к неучтённым потерям войны. Так нами были рассмотрены буквально все соединения и части, от которых не поступили донесения. Это очень кропотливая работа, которая заняла у нас несколько лет.
Эти неучтённые потери войны составили за весь ее период 1 162 600 человек. Таким образом, 11 444 100 человек включают в себя и этих людей»[140].
В труде «Россия и СССР в войнах ХХ века», опубликованном в 2001 г., этот подход несколько трансформировался, что можно проследить по его тексту:
«Только в течение июля-октября 1941 года не получены донесения о численности личного состава и потерях от 35 стрелковых дивизий Юго-Западного фронта, 16 дивизий Западного, 28 дивизий и 3 бригад Южного, 5 дивизий Брянского и 1 дивизии Резервного фронтов. Общая списочная численность только этих войск, судя по их последним донесениям, составила 434 тыс. человек.
…Поэтому при определении числа потерь соединений и объединений, разгромленных противником или оказавшихся в окружении, использованы их последние донесения о списочной численности личного состава.
…Неучтенные вследствие этого потери отнесены к числу пропавших без вести и включены в сведения соответствующих фронтов и отдельных армий, не представивших донесения в третьем и четвертом кварталах 1941 г.»[141].
Трудно понять логику рассуждений авторов статистического исследования. Сначала говорят о 900 тыс. неучтенных потерь в ходе всей войны, потом откуда-то появляется число 1162 тыс., и тоже за всю войну. А это составляет около 10 % от общих потерь военнослужащих. Причем в конце концов оказывается, что эти потери относятся к третьему и четвертому кварталам 1941 г. Получается, что после 1941 г. наши войска не попадали больше в окружения или в положение, когда штабам было не до учета потерь. И у нас больше не было неучтенных потерь, которые можно было бы списать на «вероломное вторжение многомиллионного гитлеровского вермахта»?
А как авторы подсчитывали эти неучтенные потери? Сначала у них численность 63 дивизий, попавших в окружение и не представивших донесения, составляла 433 999 человек (какая точность). А в книге речь идет уже о 85 дивизиях и трех бригадах (в том числе о пяти дивизиях Брянского фронта и лишь одной (!) дивизии Резервного) той же численности – 434 тыс. чел. (прибавились 22 дивизии, три бригады и один-единственный человек!).
