Рустан Рахманалиев - Империя тюрков. Великая цивилизация
В 1635 г. крымский хан Инайет-Гирей ослушался султана и не дал своих войск для похода в Иран, за что впоследствии поплатился головой. В 1644 г. Ислам-Гирей, совершив удачный набег в московские пределы и получив большой выкуп от русских за «полон», посчитал возможным сбросить и вассальную зависимость от Порты, но не сумел использовать ни момент, ни возможного союзника в лице Хмельницкого. Несмотря на желание независимости от Порты, Крымское ханство кроме нее, видимо, больше ни на кого и ни на что и не могло рассчитывать. Турция же при всяком удобном случае не только подчеркивала свою власть в Крыму, но и демонстрировала ее военную поддержку. Сложившийся в конце XV в. вынужденный симбиоз двух мусульманских государств так и продолжал свое существование вплоть до присоединения Крыма к Российской империи в 1783 г. Впрочем, в периоды внешнеполитической загруженности Османского государства крымские ханы не упускали возможности «отойти» от своего южного «покровителя».
Итак, между 1550 и 1900 гг., за немногим исключением, все территории на северном побережье Черного моря до Урала и Камы, которые более тысячи лет принадлежали тюркам и тюркоязычным племенам, стали славянскими.
Государство Шейбани-хана
К середине XIV в. по мере того, как уходили в тень чингисиды в Иране, Китае, Мавераннахре и Южной Руси, на смену им шли и заявляли права на свою долю в исторических империях представители ветви семейства Джучи. Речь идет о Шейбанидах – династии узбекских ханов. Но прежде наполним, какими землями владели эти наследники рода Чингисхана.
Старший сын Чингисхана – Джучи (? – ок. 1227 г.) – получил в удел от отца земли с населявшими их племенами, простиравшиеся от Иртыша до западных границ Монгольской империи. Сын Джучи Бату (1208–1255 гг.) своими завоеваниями в Восточной Европе расширил пределы улуса далеко на запад, обеспечив тем самым себе обладание тюркскими племенами половецких степей. Остальная часть улуса Джучи была поделена между братьями Бату – Ордой и Шейбаном.
Орда получил земли правого берега Сырдарьи, от города Сыгнака, у гор Кара-Тау, до дельты реки на берегу Арала, в том числе полосу на левом берегу дельты, которая тянулась до Амударьи, т. е. почти все восточное побережье Аральского моря, а также бассейн Сары-Су и массив Улу-Тау, который отделяет этот бассейн от Тургая. В дальнейшем ханство Орды вошло в историю под названием Белая Орда (Ак-Орда).
Шейбан получил при разделе территории к востоку и юго-востоку от Южного Урала, значительную часть Актюбинской области и Тургая. Он управлял степями к северу от Сырдарьи, известными как Дешт-и-Кыпчак (Кыпчакские степи). Что касается его ратных подвигов, то Шейбан отличился в 1241 г. в ходе тюрко-монгольской кампании в Венгрии. По мнению Рашид-ад-Дина, если бы тюрко-монголы удержали в своих руках эту страну, Шейбан стал бы ее правителем.
Во владениях Шейбана были тюркские и монгольские племена и роды, пришедшие с сыновьями и внуками Чингисхана на Запад, а потом ассимилировавшие с местными кочевниками тюркского происхождения. Шейбан кочевал между Уральскими горами и реками Илек и Иргиз, а зимой уходил в области, орошенные Сырдарьей, Чу и Сары-Су. Границы удела Шейбана достаточно долго оставались именно такими, хотя при крайней подвижности кочевников стабильность каких-либо границ вообще немыслима. Улус Шейбана не оставался неизменным и в своем этическом составе: на протяжении длительного периода его существования в нем происходили миграции кочевников с отливом одних и с приливом других из разных мест, тем более что смуты в Золотой Орде, начавшиеся уже со второй половины XIII в. и на востоке Кыпчакских степей, в Белой Орде, нередко вынуждали подданных тюрко-монгольского происхождения покидать пределы своего кочевого государства и целыми племенами откочевывать на юго-запад или на восток от Сарая и на север и северо-восток от Белой Орды. Примером того может служить история золотоордынского хана Ногая из нецарствовавшей ветви дома Джучи.
В борьбе золотоордынского хана Берке со своим двоюродным братом, персидским ильханом Хулагу, Ногай принял деятельное участие в качестве командующего золотоордынскими войсками. После смерти Берке Ногай становится всесильным временщиком в Золотой Орде (о чем говорилось выше). В связи с обширностью сферы его политического влияния, распространявшегося от Дуная до Урала, и с его неограниченной властью на этой территории русские летописи и некоторые восточные авторы называют Ногая царем. Его авторитарная власть в Золотой Орде начала в конце концов тяготить хана Тохту, и тот вступил в борьбу с Ногаем, которая закончилась тем, что Ногай был разбит и погиб в бою (1300 г.) в Дешт-и-Кыпчаке. Победители же забрали множество пленных, которых распродали едва ли не во все части света, особенно много их было продано в Египет. Племя Ногая мангкыты и некоторые союзные тюрко-монгольские роды, получившие общее название «ногаи», вследствие почти непрестанных передвижений за своим вождем к Дунаю, Крыму и Дешт-и-Кыпчаку, в конце концов оказались рассеянными по равнинам Юго-Восточной Европы и по степным просторам к северу и северо-востоку от Сырдарьи. Исследователь истории Сибири Фишер, упоминая Ногая, «основавшего собственное государство», замечает, что хотя оно «с сыном его Джикою пропало, но имя названных по нему ногайцев велось после него еще несколько лет, и весьма вероятно, что сей народ распространился от Волги до Яика, а оттуда – до Иртыша». В русских летописях XVI в. эти земли назывались Шибанскими.
В 1360 г., когда правитель Белой Орды, хан Тохтамыш, покорил Золотую Орду, большая часть Белой Орды ушла в Европу, а старый удел Орды, к северу от низовья Сырдарьи, постепенно заняли шейбаны.
Весь регион Сары-су и Улу-Тау, а также Тургай были заселены представителями рода Шейбана. Впрочем, орды или племена, подчиненные шейбанам, в середине XIV в. взяли себе имя «озбеки» или «узбеки», именно под этим именем они вошли в историю. К вопросу о происхождении самого названия «узбеки» до сих пор нет единой точки зрения.
Узбеки, как народ в целом, не был однообразен по своему составу, как бы ни пытались объяснить название этого народа от имени ли золотоордынского хана Узбека или как самодовлеющее название, взятое само по себе. Во всяком случае, интересным обстоятельством является то, что ни арабские авторы, современные Узбек-хану и последующие, вплоть до XV столетия, ни ближайшие по времени к нам персидские источники ни разу не упоминают об узбеках в составе племен Золотой Орды.
Регулярные сношения Золотой Орды с Египтом, естественно, давали арабским историкам того времени богатый материал по быту и этнографическому составу владений Узбек-хана, который они черпали не только от бывавших в Золотой Орде египетских послов, но и от тюрко-монгольских, с которыми приезжали мусульманские ученые. Труды этих историков вместе с описанием Золотой Орды знаменитого арабского путешественника Ибн-Баттуты, прожившего относительно долго в царстве Узбек-хана, лично общавшегося с последним и его двором и оставившего нам массу интереснейших сведений бытового и экономического характера о Золотой Орде, дают нам достаточное представление об основных народностях владения Узбек-хана. Арабские сведения XIV в. не называют никаких других золотоордынских народностей, кроме монголов и тюрков, реже кыпчаков. Даже в преамбулах посланий, адресованных султаном Узбек-хану, писанных золотом и чернилами на большом листе багдадской бумаги, Узбек-хан именовался «султаном монголов, кыпчаков и тюрков».
Помимо этого, мы не находим никаких указаний у современных Узбек-хану арабских летописцев, чтобы «расположенные к нему племена, как к справедливому монарху и просветившему их светом истинной веры», стали бы называть себя в честь него «узбеками». Авторы, естественно, должны были упомянуть об узбеках как о господствующем, скажем, племени или, если это соответствовало фактическим данным, о том, что именем Узбек-хана стало называться, допустим, ближайшее к его ставке или к Сараю то или иное племя, потому что его заслуги в деле насаждения ислама и действия как государя в духе идеального мусульманского правителя были бесспорны. По-видимому, при жизни Узбек-хана ни одно «благородное племя» его улуса не называло себя его именем.
Несомненно одно, что при Узбек-хане происходил бурный процесс тюркизации живших в его улусе монголов. Аль-Омари писал об этом совершенно определенно: «В древности это государство (т. е. хана Узбека) было страною кыпчаков, но когда овладели ею монголы, то кыпчаки стали их подданными, затем монголы смешались с ними и породнились. Земля одержала верх над всеми природными качествами и расовыми особенностями монголов, и все они стали совершенно как кыпчаки, как будто они одного с ними рода, ибо монголы поселились на земле кыпчаков, вступили в браки с их женщинами и остались жить у них на их земле. Таким образом, долгое пребывание во всякой стране и земле заставляет человеческую природу уподобляться ей и изменять свои прирожденные черты согласно природе этой страны. Лишь иногда замечается большая или меньшая разница в цвете кожи по другой причине, чем влияние страны». Этого же рода соображения высказал в XIII в. Фишер, который, говоря о монголах «как о многолюднейшем народе между всеми тюркскими поколениями», отмечает, «что по времени имя тюрк смешалось с монголами и верх одержало; это, может быть, произошло от того, что тюрки, по приведении Чингисханом всех их поколений под одну власть, в войсках его и наследников его служили в гораздо большем числе, нежели самые монголы. Сие можно заключить из того, что во всех тех завоеванных землях, которые прежде имели собственный свой язык и не знали ни монгольского, ни тюркского, вошел в употребление только тюркский язык с выключением монгольского, что не могло бы учиниться, когда б тюрки гораздо числом не превосходили монголов. Таким образом, для несравненно большого числа тюрок пропало монгольское имя в западных землях». Академик В. Владимирцов, также подчеркивал, что «ушедшие на запад монголы довольно скоро подверглись тюркизации, вообще растворились в окружающей этнографической среде более или менее им близкой».
