Неизвестен Автор - Сборник Наше отечество - Опыт политической истории (Часть 2)
циализма большинство этой организации официально отказалось, подчеркивая, что речь у ник идет о социальной, а не социалистической демократии. Имеется небольшое марксистское по ориентации меньшинство, сотрудничающее с формирующимся рабочим движением, но в целом СДПР ориентирует рабочих на независимость от партий и борьбу за экономические интересы, обещая политическую парламентскую помощь. Лидеры СДПР сыграли важную роль в подготовке проекта новой Конституции России, но осенью и зимой численность организации, как и большинства других, сократилась. В настоящее время довольно далеко зашел процесс объединения социал-демократического крыла республиканцев с СДПР (причем некоторые социал-демократы не против избавиться при этом от . либеральных демократов в собственных рядах).
В противовес этой либеральной ориентации социалистическая партия, существуя только на уровне оргкомитета, активно поддержала еще в июле 1989 г. забастовки шахтеров Кузбасса, Караганды и Воркуты, ориентируясь на самоуправленческую концепцию социализма и создание массового движения по типу "Солидарности". Один из лидеров организации Кагарлицкий был арестован в 1982-- 1983 г. К соцпартии примкнул ряд социалистически ориентированных активистов, в 1990 г. вышедших из КПСС и ВЛКСМ, но поскольку ставка на подъем массового рабочего движения по мере обострения кризиса в 1990 г. не оправдалась, к учредительному съезду в июне 1990 г. СП насчитывала несколько сот членов и была представлена в органах городского самоуправления Москвы, Ленинграда и Иркутска, союзах трудящихся Кузбасса и Караганды. Рейтинг СДПР на август -- 16 %, СП -- 13 %, но вряд ли опрошенные их четко отличают...
Близкие концепции, стержнем которых является совладение собственностью трудовых коллективов и социальная защита трудящихся в процессе перехода от тоталитаризма к рыночной экономике и политической демократии, развивает конфедерация анархо-синдикалистов, аналогичная СП по численности и имеющая определенное влияние в КТ. Расхождения начинаются в связи с лозунгом КАС "Власть Советам, а не партиям" (СП, помимо непосредственной демократии, считает на обозримую перспективу неизбежным существование представительной демократии в форме парламентского государства, государственного и самоуправляющегося сектора -- помимо самоуправляющегося и частного. С 1987 г. группы, создавшие СП и КАС,
вели упорную борьбу за гегемонию в левом движении Москвы и России, периодически заключая союзы друг с другом и иными небольшими левыми организациями. Помимо СП, которая в последние месяцы активно работает с представителями новых социальных слоев, вступивших на путь самоорганизации (союзом СТК, союзом гражданских предприятий и т. п.), имеется еще ряд социалистических групп (Соцпартия России, по программе очень близкая тем либералам, которые выступают за безвозмездную передачу собственности трудящимся, но с патриотическим уклоном, товарищество социалистов-народников, союз христианских социалистов и т. п., помимо КАС --ряд групп анархистов и анархо-коммунистов. Сторонники самоуправленческой концепции социализма есть и в рядах КПСС. Лидеры Марксистской платформы Бузгалин и Калганов избраны членами ЦК КПСС и КП РСФСР. Осенью 1990 г. возник при участии всех этих сил и марксистского крыла социал-демократов блок "Народное самоуправление", а в Моссовете -- фракция Московские левые (6 социалистов и 4 независимых).
Имеется и ряд организаций ортодоксально-коммунистической, марксистско-ленинской ориентации. В апреле 1990 г. провела свой учредительный съезд марксистская рабочая партия диктатуры пролетариата, считающая существующий в СССР строй государственным капитализмом, ныне превращающимся в еще более отсталый частнохозяйственный капитализм (вышеперечисленные организации при всех издержках перестройки считают процесс разрушения тоталитаризма исторически неизбежным и прогрессивным, считая, что без радикальной демократизации отношений власти и собственности никакая борьба за социализм в СССР невозможна, а капиталистическое направление развития -- вероятно, но не неизбежно). Сходные с МРПДП взгляды (осенью 1990 г. эта организация раскололась на сторонников диктатуры пролетариата и МРП) развивают некоторые группировки в КПСС -- прежде всего сторонники инициативного съезда РКП, а также близкое к ним крыло марксистской платформы), но, в отличие от них, они за сохранение обновленной ими компартии у власти в СССР. Все эти организации выступают за нетоварную концепцию социализма и советскую концепцию демократии в противовес парламентскому "крити-низму". Важным компонентом левого спектра является партия "зеленых", экосоциалистическое крыло которой, тесно сотрудничающее с КАС и СП, ведет борьбу с груп
пами, близкими к национально-религиозным фундаменталистам, и старается политизировать группы и союзы, ориентированные на чисто коммунальные и региональные проблемы (лидер экосоциалистов -- Дамье).
Подводя определенные итоги развитию событий в 1990 г., можно сделать предварительные выводы о причинах, по которым, несмотря на настоящий "бум многопартийности", не возникло в России ни одной действительно влиятельной политической организации. Во второй половине года стало отчетливо ясно, что пришедшие к власти на волне оппозиции к КПСС силы в Москве, Ленинграде, еще примерно 30 городах и российском парламенте оказались практически бессильны, а грозные речи против "Центра" сплошь и рядом прикрывают фактическое пособничество в проведении крайне непопулярных в массовом сознании мер (согласие без всякого серьезного сопротивления с грабительским обменом купюр, повышением цен, бюджетом, вновь перераспределенным в пользу военно-промышленного комплекса -- на сей раз под лозунгом "конверсия" привело в шок многих заднескамеечников Демроссии и даже часть актива). Ряд ведущих либеральных теоретиков и публицистов, ранее пропагандировавших "сильную руку", сменили лозунг на не менее классический: "Не надо было браться за оружие", то бишь пользоваться властью, не имея возможности ею распорядиться. Если отвлечься от явной неадекватности самонаименования "демократическое движение" (народным оно никогда не было, хотя недовольством воспользоваться сумело в попытке реализовать общелиберальные ценности) с рядом элементов анализа относительно аморфности нашего общества, отсутствия независимых от перераспределительного механизма экономических структур и социальных слоев, на которые новая власть могла бы опереться, можно согласиться, причем упреки могут быть равно адресованы правительству и оппозиции, Горбачеву и Ельцину. Причем в условиях прогрессирующего паралича власти понять, где правительство, а где оппозиция, если рассматривать только формально-декоративный политический слой (КПСС -- оппозиционные "партии", правительства и "парламенты", Советы и исполкомы) становится вообще невозможно...
Ситуация, однако, становится значительно понятнее, если ее "обернуть" и поставить вопрос так: а что эта новая "полувласть", вне зависимости от персоналий, фактически и конкретно сделала, чтобы помочь структурированию своей социальной базы, пусть потенциальной? При бли
жайшем рассмотрении выясняется, что кроме очередной "пропаганды декретами" -- ничего существенного, причем практически реализовывать их должен все тот же "аппарат", перед которым склонились и правительственные, и оппозиционные "реформаторы". Ни на нового бизнесмена, ни на старого предпринимателя-директора, ни на часть ВПК, заинтересованную в конверсии и выходе на мировой рынок никто из государственных деятелей опереться то ли не смог, то ли не захотел (о рабочем движении в этом контексте и подавно говорить не приходится; оно оказалось слишком слабым даже для того, чтобы кто-то смог эффективно им манипулировать).
В лучшем случае, целый ряд начавших в 1990 г. самоорганизацию социальных сил пришел к выводу, что "спасение утопающих -- дело рук самих утопающих", что все "эти" -- не наши, и стал усиленно дистанцироваться и от "коммунистов", и от "демократов", и от "патриотов", используя их в случае нужды чисто инструментально, в худшем -- впал в отчаяние (способное при достижении критической точки прорваться неуправляемым взрывом "ох-лы", как любят выражаться идеологи ДС). Оппозиция, ставшая большинством не столько на собственной силе, сколько на слабости и растерянности "реформаторов сверху", осенью и зимой с ужасом обнаружила, что противник оправился от шока и все еще сильнее, а давить на него нечем, ибо за спиной ничего организованного не оказалось. Правда, у "власти" ситуация оказалась зеркально отобразимой, ибо формально располагая ресурсами страны, печатным станком и вооруженными силами, фактически она оказалась настолько идейно-политически дезориентированной и с такой аморфной социальной базой, что слабостью оппонентов воспользоваться не в состоянии -- нет ни малейшей ясности, что же делать...
