Нулевой пациент. Случаи больных, благодаря которым гениальные врачи стали известными - Перино Люк
Операция прошла успешно: в результате Лили был полностью лишен источника выработки тестостерона. Он прекратил занятия живописью, чтобы поскорее похоронить свое мужское прошлое, и сумел поменять документы: его официальным именем стало Лили Эльвенес. Но и этого было мало: Лили страстно хотел стать женщиной, и удаления яичек было недостаточно.
Итак, Лили поехала в Дрезден к некому Курту Варнекросу, который делал операции на половых органах, экспериментируя на животных, и стремился прославиться в этой неизведанной области. Разумеется, Лили была идеальной кандидаткой, с которой можно было начать опыты на людях. Варнекрос удалил пенис и пересадил яичники. В дальнейшем в некоторых отчетах он скрыл тот факт, что до операции у Лили уже были яичники в рудиментарном состоянии, вероятно, не понимая, как такое вообще возможно. Он не мог знать, что у Лили/Эйнара был синдром Клайнфельтера [23], о котором в то время никто не знал. Хотя сегодня сложно осуждать наших коллег-предшественников, стоит признать, что пересадка яичников была глупой затеей, изначально обреченной на провал. Затем потребовалось еще две операции: сначала удалить инородные яичники и затем устранить повреждения, вызванные отторжением пересаженных органов. Все это больше походило на забой скота мясником, чем на операцию по хирургической коррекции пола.
СМИ широко освещали первый опыт по коррекции пола, способствуя росту известности Лили и хирурга. Слава вскружила им голову до такой степени, что они не сумели вовремя остановиться: Лили стала бредить, а врач оказался на грани катастрофы.
Несмотря на хорошие отношения с Гердой, Лили потребовала расторжения брака, поскольку она собиралась выйти замуж за торговца предметами искусства и даже открыто заявляла, что хочет родить ему детей. Развод был невозможен, потому что Эйнар исчез из записи актов гражданского состояния и было необходимо вмешательство короля Дании для издания особого декрета. Король не стал рисковать и дал согласие знаменитой паре.
Что касается хирурга, то в июне 1931 года он пошел на риск и провел кольпопластику и пересадку матки, чтобы Лили смогла родить. Даже в то время обе операции заведомо означали калечение организма. Кольпопластика была технически неосуществима, поскольку для ее реализации была нужна кожа пениса и яичек, которые уже были удалены ранее. Пересадка матки – сложная операция даже в настоящее время – была полным безумием, потому что организм Лили не принял новый орган уже после первой пересадки. Предсказуемым образом то же самое произошло и во второй раз, после чего у Лили начался сепсис, от которого она скончалась 13 сентября 1931 года, спустя 14 месяцев мучений и надежд.
И вчера, и сегодня хирургическое вмешательство редко оказывается верным решением проблемы, которая носит преимущественно психический и экзистенциальный характер. В настоящее время сложилась тенденция помогать интерсексуалам принять их сексуальность с теми органами, которыми они обладают, и оказывать поддержку при моральных страданиях. Но в медицине, как и везде, любой спрос всегда находит предложение. Законы рынка таковы, что никто не позаботится оценить ни соотношение прибыль/риски, ни общий результат в долгосрочной перспективе, ведь на первом месте лишь немедленная денежная выгода.
Эйнар/Лили стал (-а) нулевым пациентом (пациенткой) в хирургической коррекции пола, а ее злоключения – это результат страданий, упрямства и встречи с дерзким и самовлюбленным хирургом. Оба были взрослыми людьми и действовали по итогам совместного обсуждения и по взаимному соглашению, поэтому наша критика должна быть умеренной. Варварское использование скальпеля ничто в сравнении с психологической тиранией и ментальной манипуляцией, которым подвергся наш следующий герой.
Обрезание – это очень древний обычай, по-прежнему существующий у многих народов. Точное его происхождение неизвестно. Он возник в третьем тысячелетии до нашей эры в Верхнем Египте, вероятно, из соображений гигиены, а впоследствии приобрел ритуальное значение. Это вмешательство совсем не безобидно, несмотря на некоторые исследования, допускающие возможное сокращение риска передачи СПИДа. Упрек, которого заслуживает обрезание, связан не с тем, что он сохраняет ритуальную обрядность, а с тем, что представляет собой калечение, решение о котором принимается без согласия главного заинтересованного лица. Эта тема также политически некорректна.
Обрезание нанесло непоправимый урон здоровью Брюса Реймера и привело к летальному исходу. Бедный мальчик пострадал в результате череды медицинских ошибок, которые образуют драматичный список в духе Превера [24].
Он родился в Канаде, в Манитобе, в 1965 году, и в восемь месяцев ему было сделано неритуальное обрезание для лечения фимоза. В 1960-е годы врачи, практиковавшие подобные операции, должны были знать, что фимоз – это очень редкое врожденное заболевание, которое невозможно диагностировать раньше возраста шести лет, когда препуциум [25] начинает сокращаться естественным образом. Случаи фимоза, который не проходит после шести лет, называются парафимозами и вызваны повторными и преждевременными манипуляциями с крайней плотью, чтобы добиться ее сокращений. Иными словами, фимоз навсегда исчезнет с лица Земли только после того, как врачи перестанут пытаться любой ценой вызвать у мальчиков сокращения препуциума. Повторимся: в вопросах пола культурные устои, закрепившиеся в человеческом обществе, незыблемы.
Несчастье Брюса было бы менее глубоким, если бы он не страдал фимозом, а подвергся обрезанию. Тогда это был бы всего лишь один из миллиона случаев избыточного лечения, к которому прибегают практикующие врачи в погоне за гонораром.
Двадцать седьмого апреля 1966 года хирург Жан-Мари Юо провел операцию, применив электрический прибор для катетеризации марки Bovie. Это было второй ошибкой, поскольку устройство запрещено использовать при операциях на кончиках пальцев и половых органах. Но когда в руках врачей оказывается новая игрушка, их одолевает искушение испробовать ее в действии – отсюда избыточное количество бесполезных медицинских осмотров, чтобы оправдать применение дорогостоящих сканеров и фиброскопов. Повреждения от электрокоагулятора на пенисе невинного грудничка были столь серьезны, что половой член пришлось ампутировать. Вот так просто Брюса навсегда лишили возможности играть со своим «краником», а родителей и врачей – продолжать ожесточенную борьбу, чтобы заставить препуциум сокращаться.
Дело могло этим и окончиться, оставив нас в замешательстве: то ли гневаться на человечество, порождающее жажду наживы и глупость, то ли сочувствовать этому человечеству, которое все терпит.
Но история получила продолжение… После того как Брюс стал жертвой ошибочного диагноза, поставленного врачом, и неудачной операции, выполненной хирургом, ему предстояло испытать на себе еще более увечащие теории психолога…
У Брюса Реймера был брат-близнец Брайан. Обоим поставили диагноз «фимоз», но, в отличие от несчастного брата, Брайану чудом удалось избежать обрезания, которое было ему также предписано. Упомянем между делом, что позже фимоз Брайана прошел сам собой, и это лишний раз подтверждает бесполезность диагноза и операции. Я пишу здесь о брате-близнеце Брюса не столько для того, чтобы осудить обрезание, сколько для того, чтобы добавить, что оба брата – один, лишившийся пениса, и другой, обладающий этим важным для мальчиков органом, – стали подопытными в новом хирургическом, но главным образом психологическом эксперименте. Был повод опасаться худшего…
Родители Брюса, совершенно растерявшись и испытывая чувство вины, прислушались к словам разных советчиков, рекомендовавших обратиться к психологу. Психологии всегда удавалось сохранить облик всезнающей науки, поэтому она была обязана прийти на помощь мальчику, лишенному пениса в результате несчастного стечения обстоятельств.
