Л Бердников - От денежной кладовой до Министерства финансов
В России вплоть до второй половины XVI века право питейной торговли было прерогативой государства, но взимание питейного дохода производилось различно. Первоначальная форма собирания налога состояла в том, что казна выкуривала хлебное вино на собственных заводах и продавала его через выборных: верных голов и целовальников, состоящих под наблюдением московского царя. Затем царские кабаки стали отдавать на откуп: частному лицу предоставлялось монопольное право курить вино и продавать в данной местности за условную плату, которую оно обязывалось вносить в определенные сроки.
В 1806 году были утверждены специальные откупные правила, которые гласили, что откупщик должен внести залог, равный третьей части годового платежа. В случае невыполнения этого обязательства он рисковал всем своим состоянием. В правилах особенно подчеркивалось, что охранение интересов казны в случае несостоятельности откупщика лежало на членах Казенной палаты.
Особо покровительствовал откупной системе государственный казначей А. Ф. Голубцов. Он говорил, что «ни один налог не поступает в казну с такой определенностью, исправностью и удобностью, как откупной, который повсюду, вступая известным числом в каждый месяц, облегчает тем самым выполнение государственных расходов».
Вскоре откупщикам Министерство финансов значительно расширило права. Заготовка вина, которая ранее производилась откупщиками, частично стала производиться казной.
К 1819 году откупная система стала приносить убытки. Министр финансов Гурьев забил тревогу. В аналитических записках он отмечал: «Содержатели откупов, умножая свои прибытки за счет народа и казны, мало-помалу превратились из сборщиков дохода в распорядителей оного в свою пользу. Они предписывали условия, на которых обещали уделять казне такую часть оных, какую желали, хотя в Казенных палатах и производились торги, но по малому соперничеству, весьма в редких случаях открывался действительный доход, какой было можно получать. Не довольствуясь еще сим, они удерживали из условленного в контракте определенного платежа весьма значительные суммы и под разными предлогами накопляли чрезвычайные недоимки… Образ взимания питейных сборов посредством откупов, — констатировал министр финансов, — достиг той степени неустройства, которая делает их более нетерпимыми» (Министерство финансов. — С. 114).
Этот сигнал возымел действие. С 1 января 1819 года в 29 великороссийских губерниях вводилась казенная продажа питей. Финансовые результаты первых двух лет действия казенной продажи были блестящи, но с 1821 года питейный доход начал безостановочно понижаться. Вице-губернаторы, у которых замечался наиболее значительный упадок дохода, сменились, те из них, кто потворствовал мошенничеству, предавались суду, но питейный доход продолжал падать.
Многие журналисты отмечали, что упадок питейного дохода связан со злоупотреблениями чиновников питейного управления, а также со злоупотреблениями виноторговцев, продававших кормчное вино (т. е. тайно выкуренное).
В 1827 году казенную продажу питей, действующую с 1819 года, решили закрыть. Правительство, учтя ошибки прошлых лет, снова возвращалось к винным откупам. Отметим, что в Сибири казенная продажа вина не вводилась. Здесь по-прежнему господствовала откупная система, которая имела все те же недостатки, что были присущи европейским губерниям России. Например, в докладной записке чиновники винного отделения Казенной палаты четко указывали, что с 1823 по 1827 год недоимки по питейной части в Енисейской губернии составили 103 259 рублей 581/8 копейки (ГАКК, ф. 160, оп. 3, д. 70, л. 51). Всего же в 1828 году откуп за продажу вина обязан заплатить в казну 393 639 рублей (там же, л. 52).
Чиновники винного отделения постоянно жаловались на винокура Дмитриева из Каменного завода, который из 9 пудов хлеба выгонял меньше 7 положенных ведер вина. Всего же, по подсчетам чиновников, на Каменном винокуренном заводе близ Енисейска в год выгоняли более 60 тысяч ведер вина.
Наконец в 1862 году Государственный Совет вынужден был признать, что правительство не может и не должно упускать из виду действие откупной системы на нравственный и экономический быт народа… Оставление ее в том или другом виде еще на некоторое время после 1862 года будет для страны иметь негативные последствия. Поэтому терпеть ее далее нельзя, тем более что сам государь император изволил признать откупную систему «пагубною».
С 1 января 1863 года в Сибири начинает действовать новый питейный сбор. Винный откуп уходит в прошлое. Новая акцизная система в первый же год дает замечательные результаты. Если в 1855 году доход от продажи алкоголя в России достигал 77 миллионов рублей, то питейный сбор 1863 года принес в казну 138 миллионов рублей.
В Иркутске образовали акцизное управление Восточной Сибири — его филиалы, так называемые акцизные округа, которые возглавляли окружные надзиратели, открыли в городах Енисейской губернии Красноярске и Ачинске. Бывшие чиновники палаты пошли на службу в новые учреждения винными приставами, помощниками окружного надзирателя. В Красноярске VI питейно-акцизный округ Восточной Сибири возглавлял отставной штабс-капитан Дмитрий Иванович Туров, в Ачинске VII питейно-акцизный округ — коллежский асессор Николай Иванович Нарциссов (Памятная книжка Енисейской губернии на 1865 и 1866 годы. — СПб., 1865. — С. 305–306).
Размер акциза производился с каждой единицы готового продукта. Такой единицей принят был ведерный градус алкоголя. Расчет велся по спиртометру академика Гессе. Первоначально акциз в Сибири составлял 4 копейки с градуса, но уже в 1864 году увеличился до 5 копеек. Следует еще раз напомнить, что под акцизом понимался такой косвенный налог, который взимался с предметов внутреннего производства.
Введение акцизной системы давало возможность каждому жителю свободно вести торговлю вином как оптом, так и «раздробительно», причем любой крепости. Дробная продажа вина (распивочно и на вынос) производилась по вольным ценам. Однако открыть свободную торговлю алкоголем оказалось делом непростым. Помимо средств и желания, необходимо было соблюсти еще и врачебно-полицейские правила.
С введением акцизной системы и соответствующего штата чиновников Казенная палата продолжала контролировать на всей территории губернии акцизные сборы с вина, водок и другой алкогольной продукции.
Решая сложнейшие, глобальные хозяйственно-экономические проблемы, чиновники не забывали обращать внимание и на вопросы наименее сложные — так называемые вопросы второго ряда, от которых, как и от главных, не в меньшей степени зависело повседневное самочувствие населения.
Часть этих мелких функций выполняло хозяйственное отделение Казенной палаты. Оно снабжало жителей паспортами, гербовой бумагой, зверопромышленников — порохом, а местную полицию — оружием. Сохранилось немало архивных документов, из которых явствует, что чиновники этого отделения отправлялись за покупкой пороха и оружия то в Омск, то в Тобольск, а за гербовой бумагой — в Петербург. Отправляя своих сослуживцев в разные города, Казенная палата часто выделяла специальные средства на покупку для них теплой одежды: заячьих тулупов, шапок, валенок, меховых шарфов. Командировки получались длительными и, как правило, проходили зимой, когда Московский тракт был наиболее удобен для проезда. Так, чиновник Казенной палаты Андрей Петрович Панаевский «для доставления гербовой бумаги на 1851 и 1852 годы разного достоинства» отправился из Красноярска 20 октября 1850 года, а вернулся с грузом лишь 21 февраля 1851 года (ГАКК, ф. 160, оп. 1, д. 159, л. 145).
Гербовая бумага в те годы имела четыре основные категории, которые, в свою очередь, подразделялись еще на десятки разрядов. Самой дешевой была простая гербовая бумага, на ней писались прошения, аттестаты, свидетельства, копии. Один лист такой бумаги (современного размера А4) стоил 50 копеек. Лист вексельной бумаги такого же размера обходился от двух до шестидесяти рублей. Очень дорогой была бумага, где писались имущественные акты, торговые договоры, контракты. Ее стоимость колебалась от трех до тысячи рублей за один лист. Весь этот многообразный ассортимент деловой гербовой бумаги можно было в то время без труда приобрести каждому жителю губернии в хозяйственном отделении Енисейской Казенной палаты.
Однако время вносило в финансовую жизнь губернии свои коррективы. Многие функции Казенной палаты отмирали, становились историей. На смену приходили новые люди с новыми идеями, которые решали новые, более актуальные задачи.
Компетенция Енисейской Казенной палаты распространялась и на вопросы обустройства ссыльных. С 1754 года ссылка в Сибирь стала постоянной. Она разделялась на два главных вида: в работу и на поселение. Распределение. Распределение ссыльных по Сибири производилось в тобольске, в приказе о ссыльных, а в Енисейской губернии учредилась для них в Красноярске специальная экспедиция. Назначенные в каторжную работу отсылались в Троицкий солеваренный или на Каменский винный заводы. Осужденные на поселение разделялись на шесть разрядов: временные заводские работники, ремесленники, цеховые, слуги, определенные на поселение и неспособные. Последние или причислялись к прежним деревням, или за счет казны для них заводились новые поселения. Ссыльные неспособные, называемые дряхлыми, поступали в волости на вольное пропитание. Другие ссыльные отправлялись из Красноярска в Енисейск в определенные дни недели с точным расписанием остановок, под конвоем воинских команд.
