Коллектив авторов - История Украинской ССР в десяти томах. Том пятый: Украина в период империализма (начало XX в.)
Крестьянские девушки и парубок в праздничных костюмах. Село Новые Санжары Полтавской губернии
В новых культурно — просветительных Начинаниях также участвовали представители революционной социал — демократии, направлявшие свою легальную и нелегальную деятельность на развитие классовой, политической сознательности пролетариата. Нелегальные рабочие социал-демократические кружки действовали во многих городах и рабочих поселках. Участие в них наиболее сознательной части рабочих знаменовало собой зарождение и развитие новых тенденций в общественном быту пролетариата. Рост политической сознательности рабочих и их общего культурного уровня имел своим следствием зарождение «рабочей интеллигенции», на что В. И. Ленин обращал внимание как на факт выдающегося значения[401].
Проявлением нового в общественном быту, ярким свидетельством растущей сознательности и политической активности пролетариата стали забастовки и демонстрации, во время которых к рабочим присоединялись и представители других слоев общества — демократическая интеллигенция, революционно настроенная студенческая и ученическая молодежь. Традиционным среди рабочих стало празднование 1 Мая — Дня международной солидарности трудящихся.
Революционная борьба пролетариата и деятельность социал — демократии наложили отпечаток и на общественный быт крестьянских масс, в котором зарождаются новые формы — митинги, демонстрации, манифестации. Празднование 1 Мая становится довольно распространенным явлением и в жизни украинского села.
2. ОБРАЗОВАНИЕ
Пролетарская демократия, возглавляемая ленинской большевистской партией, считала революционный переворот единственно реальным условием демократических преобразований во всех сферах культурной жизни, включая и народное образование. Она вскрывала реакционность политики царизма, поддерживала требования радикальной части буржуазной интеллигенции, доказывала несостоятельность реформистских потуг либеральной буржуазии. Позиция пролетарской демократии в деле народного образования была так сформулирована В. И. Лениным: «Школьная политика у рабочих всех наций едина: свобода родного языка, демократическая и светская школа»[402].
Большевистская программа демократических преобразований в области образования исходила из интересов и стремлений широких народных масс. Поддерживая борьбу передовой общественности за введение обучения на родном языке, большевики связывали ее с требованием равноправия наций, с задачей интернационального воспитания рабочих и всех трудящихся. Борьба большевиков за демократизацию образования была подчинена их основной задаче — подготовке пролетариата и крестьянства к революции.
Радикальные слои мелкобуржуазной интеллигенции, и прежде всего народные учителя, настаивали на демократизации образования. Они активно поддерживали деятельность разных просветительных учреждений, явочным порядком, не ожидая реформ сверху, пытались улучшить постановку школьного дела.
Об ужасном материальном положении народных учителей ленинская «Искра» в декабре 1900 г. писала: «Учителя голодают, учителя мерзнут в тех жалких конурах, которые называются квартирами, учителя обивают пороги председателей управ и предводителей дворянства, выпрашивая, точно милостыню, то грошовое жалованье, которое они заработали тяжким, истинно каторжным трудом и которое им не платят по месяцам». Наиболее сознательная часть народных учителей включалась в революционную борьбу трудящихся под руководством большевиков.
Вынужденный считаться с требованиями передовой общественности и трудящихся масс, а также учитывать объективные потребности экономического и культурного развития страны, царизм сделал некоторые уступки в отношении расширения системы образования, сохранив ее классово — сословный характер.
Общее начальное и среднее образование. За период с 1897 по 1911 г. количество начальных школ на Украине выросло с 13 570 до 18 719. Согласно закону от 25 июня 1912 г. в стране вводился новый тип народных школ — так называемые высшие народные училища с 4–летним сроком обучения. На 1 января 1916 г. на Украине их насчитывалось уже более 300. Хотя за счет роста количества начальных школ общий уровень грамотности населения несколько повысился, в большинстве украинских губерний он не превышал 25 %. Общее количество даже начальных школ далеко не отвечало потребностям населения. Ежегодно пятая часть всех детей школьного возраста получала отказ в приеме в школу.
Состояние народного просвещения усугублялось еще и национальным угнетением, проявлявшимся в запрещении вести обучение в школе на родном языке.
Объем, уровень знаний, дававшихся в начальной школе, намного отставали от требований времени. Самодержавие, как и раньше, главную ставку в деле народного образования делало на церковно — приходские школы, которые, как гласил их устав, должны были утверждать в народе православное учение христианской веры и давать ему лишь начальные полезные знания. В 1911 г. в руках церкви на Украине находилось 48 % школ. Почти половина учебного времени в них отводилась на изучение основ религии и связанных с ней учебных дисциплин. Рассматривая церковноприходские школы как действенное средство насаждения в народных массах религиозно — монархической идеологии, самодержавие и финансировало их намного щедрее, чем светские школы.
Харьковская воскресная школа. Занятие ведет X. Д. Алчевская
Количество начальных воскресных школ для взрослых росло довольно медленными темпами, и к 1917 г. на Украине их насчитывалось всего 112. Ютились они, как правило, в неприспособленных для обучения помещениях. Их программы, предусматривающие только изучение закона божьего, обучение чтению, письму и элементарному счету, не могли удовлетворить ни взрослых учеников, ни прогрессивных педагогов. Определенное исключение в этом отношении составляла лишь Харьковская женская воскресная школа, организатором, руководителем и преподавателем которой около полустолетия была X. Д. Алчевская — одна из прогрессивных деятельниц народного просвещения. Ее школа — единственная среди воскресных школ России — имела собственное помещение с библиотекой и кабинетом наглядных пособий. Усилиями педагогов — энтузиастов ежегодно в ней обучались грамоте около 1 тыс. женщин — представительниц городской бедноты. Школа была участницей всероссийских и международных выставок в Париже, Чикаго, Брюсселе.
Неудовлетворительным было и состояние школьного дела на западноукраинских землях. На его развитии также отразился жестокий социальный гнет и национальное бесправие украинского населения в Австро-Венгрии. По бюджетным ассигнованиям габсбургского правительства на образование на одного жителя Галиции выделялось средств вчетверо меньше, чем в центральных австрийских провинциях. 150 тыс. детей школьного возраста, главным образом в Восточной Галиции, в 1911 г. нигде не учились, а в 500 селах здесь вообще не было школ. Там же, где их открывали на западноукраинских землях, обучение большей частью велось в разных районах на немецком, польском, венгерском и румынском языках. В Закарпатье, например, в течение 1900–1907 гг. власти закрыли все украинские школы, а количество смешанных школ с преподаванием на двух языках — украинском и немецком или украинском и румынском — уменьшилось с 306 в 1902 г. до 30 в 1914 г.
Вследствие такой политики значительная часть западноукраинского населения оставалась неграмотной. В большинстве сел Северной Буковины находились единицы крестьян, умевших расписаться и кое — как читать. В Галиции, по официальным данным, в 1900 г. было 63 % неграмотных, в Закарпатье — свыше 70, а в горных районах — даже 90 %.
В период империализма на Украине возросло и количество средних общеобразовательных учебных заведений — гимназий и реальных училищ. В 1913 г. их насчитывалось здесь свыше 370. И все же сеть средних школ была слишком мала по сравнению с наличием детей школьного возраста.
После окончания начальной школы поступить в среднюю было невозможно без дополнительной подготовки. К тому же плата за обучение была очень высокой — 100–300 руб. в год. Все это фактически лишало детей трудящихся возможности получить среднее образование. На Украине ежегодно отказывали в приеме в средние школы около 50 % детей.
За небольшим исключением в средних учебных заведениях учились дети дворян, чиновников, духовенства, буржуазии. Так, в средних школах, входящих в Киевский учебный округ, в 1901 г. выходцы из этих слоев общества составляли около 90 % учащихся. После первой российской революции состав учащихся средних школ несколько демократизировался. В 1911 г. ученики из «низших» сословий (преимущественно из зажиточных крестьян, казаков и пр.) составляли в гимназиях Киевского учебного округа уже 20 %, а в реальных училищах — 26 % всех учеников. В целом же средняя школа оставалась почти недоступной для детей трудящихся. В. И. Ленин писал, что в России она «…по сущности своей, — классовая и что служит она интересам лишь очень и очень небольшой части населения»[403].
