Владимир Мавродин - Рождение новой России
Мятежная и ищущая натура Пугачева оторвала его от семьи, но семью он свою любил и, случайно встретив ее в Казани, несмотря на то, что это могло привести к его разоблачению, как мог, старался ей помочь. Его женитьба на Устинье Кузнецовой была скорее результатом активного вмешательства яицких казаков, стремившихся теснее связать судьбу «Петра Федоровича» с интересами казачества, лелеявшего мечту стать «первым сословием».
Пугачев обладал завидной физической силой, здоровьем и выносливостью. Он мог по двое суток не сходить с седла, переносить холод и жару, голод и жажду. Ходил он легко и быстро. Любил лошадей и хорошую конскую сбрую. Надевая на себя дорогое платье, делал это отнюдь не из щегольства, но прежде всего потому, что «императору» не пригоже было ходить в простом обычном казачьем одеянии.
До нас дошло несколько портретов Пугачева, написанных с натуры современниками, и много описаний его наружности. Паспорт, выданный Емельяну Пугачеву в августе 1772 г. на Добрянском форпосте, так характеризует внешний облик Пугачева: «…росту два аршина четыре вершка с половиной… волосы на голове темно-русые и борода черная с сединой, от золотухи на левом виску шрам…». Первая жена Пугачева, Софья Дмитриевна Недюжева, о наружности своего мужа на следствии говорила следующее: «Росту среднего, долголиц и сухощав, волосы на голове русые, а борода черная, с проседью, клином, глаза карие…». По показанию Максима Шигаева, Пугачев был «среднего росту, лицом продолговат, смугл, глаза карие, волосы темно-русые, пострижены по-казацки. Борода черная, с сединою, плечист, но в животе тонок». Стройную фигуру Пугачева подметил и корнет Пустовалов: «В плечах хотя и широк, но в пояснице очень тонок, лицо имеет смуглое, но чистое, глаза острые…». Верхоланцев вторит ему: Пугачев был «среднего роста, корпусной, в плечах широк, смугловат, борода окладистая, глаза черные, большие». Уральская казачка, видавшая Пугачева, рассказывала: «Как теперь на него гляжу: мужик был плотный, здоровенный, плечистый, борода русая, окладистая, ростом не больно высок и не мал». Некоторые люди, знавшие Пугачева, к этому согласному описанию его наружности добавляют, что у него «лицо… смуглое и сухощавое, нос с горбом… левый глаз щурит и часто им мигает».
А. С. Пушкин, ездивший на Урал собирать фольклор о Пугачеве, много общавшийся с казаками и казачками, знавшими и видевшими его, создает обаятельный, правдивый образ предводителя мятежного народа: «Он был лет сорока, росту среднего, худощав и широкоплеч. В черной бороде его показалась проседь; живые большие глаза так и бегали. Лицо его имело выражение довольно приятное, но плутовское. Волосы были острижены в кружок…». П. И. Чайковский хотел написать музыку к задуманной им опере «Капитанская дочка», но опасался вмешательства цензуры, ибо писать по Пушкину, давшему объективную и благожелательную характеристику Пугачеву, значило вывести Пугачева «удивительно симпатичным…».
Среди многочисленных полковников и атаманов Главной армии восставшего народа выделяются ближайшие соратники Пугачева: Иван Никифорович Зарубин-Чика, Афанасий Тимофеевич Соколов-Хлопуша, Иван Наумович Белобородов, Иван Никифорович Грязнов, Григорий Туманов, Алексей Иванович Дубровский (Трофимов), Салават Юлаев, Кинзя Арсланов и Максим Григорьевич Шигаев.
Яицкий казак Иван Никифорович Зарубин, по прозвищу Чика, являлся активным участником восстания яицких казаков в 1772 г. Когда на Таловом умете появился Пугачев, среди первых казаков, примкнувших к нему, был Зарубин. Он сразу понял, что имеет дело с простым человеком. И все же энергичный и смелый бунтарь Чика безоговорочно пошел за «государем» из донских казаков, «ибо всему войсковому народу то было надобно». Смелый, решительный, инициативный, умный и наблюдательный, стойкий и прямолинейный, горячий и беззаботный, лихой наездник и хороший организатор, Зарубин был «любимцем и первым пособником Пугачева». Чика буквально опекал Пугачева в трудные первые дни восстания, связал с надежными казаками из Яицкого городка, привез в отряд восставших первое знамя. Зарубин вместе с Овчинниковым руководил повстанческими отрядами, разбившими регулярные войска под командованием генерала Кара, организовал производство пушек на Воскресенском заводе, возглавлял действия восставших в Башкирии и осаждал Уфу. Ставка «графа Ивана Никифоровича Чернышева» в Чесноковке под Уфой стала второй Бердой. Проявив недюжинные организаторские способности, настойчивость, гибкость и политическую прозорливость, Чика умело ликвидировал намечавшиеся национальные конфликты между башкирами и русскими в повстанческих отрядах, действовавших в Башкирии, формировал войско из «охочих людей», создавал органы власти восставших, распределял деньги, вооружение и продовольствие, боролся с мародерством, рассылал письма и манифесты, указы и «наставления», на которых красовалась «графа Ивана Чернышева печать», посылал повсюду своих эмиссаров, стремясь сцементировать отдельные отряды восставших, расширить территорию, охваченную восстанием, наладить управление ею.
Арестованного в Табынске после поражения 24 марта Зарубина привезли в Уфу, затем в Казань и, наконец, в Москву. Зарубин держался стойко и мужественно, несмотря на пытки, отказывался давать показания. Зарубина приговорили к смерти. В день казни Пугачева его привезли на Болотную площадь, где палач показал народу отрубленную голову Пугачева. 10 февраля 1775 г. в Уфе под топором палача прервалась жизнь Ивана Никифоровича Зарубина — одного из верных соратников предводителя Крестьянской войны.
«Над заводскими крестьянами полковник» Афанасий Тимофеевич Соколов, по прозвищу Хлопуша, был крепостным крестьянином тверского архиерея из сельца Машкович Тверского уезда. Жизненный путь оклеветанного, битого кнутом, прогнанного сквозь строй, с вырванными ноздрями и с выжженными на лбу и щеках клеймами, побывавшего в ссылке и на каторге, не раз значившегося «в бегах» Хлопуши, был нелегким. Октябрь 1773 г., когда Пугачев подошел к Оренбургу, застал его в тюрьме, закованным в кандалы.
Губернатор И. А. Рейнсдорп решил взять Хлопушу «на службу», т. е. передать через него письма яицким, илецким и оренбургским казакам и таким образом оторвать их от Пугачева и попытаться «свесть Пугачева в город Оренбург». Хлопуша же пошел «служить» к Пугачеву. Однако доверие он заслужил не сразу. Не в меру ретивый Иван Творогов чуть было не повесил будущего «над заводскими крестьянами полковника», обвинив его в том, что тот якобы получил 2 тыс. рублей «для изведения государя». Но Максим Шигаев отстоял своего знакомца, и в скором времени Хлопуша уже ехал на Авзяно-Петровский завод. Испытав на себе всю тяжесть крепостной неволи, самодурство и жестокость господ и властей, Хлопуша целиком отдался борьбе с ними. Боевой путь Афанасий Соколов начал с Авзяно-Петровского и Воскресенского заводов, затем следовали Биккулово, Сакмарский городок, Каргала, Берда, Озерная крепость, Илецкая защита, снова Берда. После поражения под Татищевой Хлопуша попросил у Пугачева разрешения проводить свою жену и сына в Сакмару. Тот разрешил. Когда Хлопуша с семьей прибыл в Каргалу, он был опознан и схвачен каргалинскими татарскими старшинами. Допрашивали его 10 мая 1774 г., а 18 июля казнили в Оренбурге.
Умный, энергичный, хороший организатор и в то же время любящий муж и отец, Хлопуша целиком отдал себя делу восставшего народа. Ему было уже шестьдесят лет. Казалось бы, жизнь ожесточила Хлопушу, но он пощадил капитана Лопатина, так как жители просили за него как за доброго человека. Заклейменный кличкой «вор», он не взял ни копейки из того, что повстанцы конфисковывали на заводах и в крепостях. Перед арестом он передал жене только 80 рублей, пожалованных ему Пугачевым, но и эти деньги отняли у нее конвойные, когда везли ее в Оренбург.
Около 8 месяцев был Афанасий Тимофеевич Соколов верным соратником Пугачева. Деятельность «над заводскими крестьянами полковника» оставила после себя заметный след. В биографии Хлопуши важно не то, с чего он начал, а то, чем он кончил.
В один ряд с И. Н. Чикой-Зарубиным и А. Т. Соколовым-Хлопушей можно поставить Ивана Наумовича Белобородова. Он работал на медеплавильном заводе, был рекрутом, солдатом-артиллеристом, потом работал на Охтинском пороховом заводе, заболел, попал в госпиталь, возвратился домой в Кунгурский уезд, где занялся мелкой торговлей, — так сложилась жизнь Белобородова. Годы солдатской службы и работы на пороховом заводе не прошли для Белобородова бесследно. С одной стороны, они научили его ненавидеть гнет и бесправие, с другой — выработали в нем сметливость, дисциплинированность, выдержку, силу воли, расширили его кругозор. Он обучился военному делу и мастерству.
В первых числах января 1774 г. Белобородов был уже сотником в одном из отрядов восставших. Умный, решительный, настойчивый, непримиримый, дисциплинированный, расчетливый, обладавший большой силой воли, Белобородов был одним из наиболее выдающихся руководителей восставшего народа. «Главный атаман и походный полковник», Белобородов создал стройное организованное и дисциплинированное войско. Он умело объединял действия русских и нерусских повстанцев, подобрал и сгруппировал вокруг себя энергичных и сметливых людей. Наставления, указы, ордера, подписанные Белобородовым, являвшиеся образцом народной мудрости, ясной и простой народной речи, ставили целью наладить органы власти восставших и создать сильное, боеспособное, дисциплинированное войско. Эти призывы сыграли свою роль, и возглавленный им «сибирский корпус» действительно выделялся в войске восставших своей выучкой и дисциплинированностью. Все добытое на заводах и в крепостях Белобородов делил поровну между населением и своим отрядом, нещадно карал за насилия, бесчинства, грабеж, измену, за попытки склонить к переходу на сторону властей. После поражения под Казанью Белобородов несколько дней вместе с семьей, повсюду его сопровождавшей в походах, скрывался в лесу. Вынужденный явиться в Казань (ему «податься» было некуда), он был опознан, схвачен и 5 сентября казнен.
