Евгений Кукаркин - Жемчужина моей коллекции
- Вот он.
Соня пальцем проводит по ордену.
- Надо же, владельца нет, а память в этой сказке осталась.
Вера Ивановна внимательно осматривает каждую картонку.
- Господи, сколько же их здесь? Это же бесценные сокровища.
- Вы извините, мне еще надо дополнить русские ордена времен Анны Иоановны...
Я снимаю новый чемодан.
Соня до самого дома не произнесла ни слова. Только после ужина она говорит.
- Что же ты такое великолепие не даришь людям?
- Как это?
- Сделал бы выставку. Показал бы все и даже пояснил, от куда, от какого хозяина перешли к тебе.
- На следующий день меня застрелили бы или в худшем случае выгнали с работы.
- Неужели это так опасно?
- Есть ордена, за которыми охотятся во всем мире и они уже давно окрашены кровью. У меня находиться английский орден подвязки Генриха Четвертого. Только здесь, в России, за него убили двух человек, включая моего отца.
- Ой, какой ужас. Как же так, имея такое богатство и им даже не воспользоваться, - она задумывается. - А ты мне расскажешь об этом ордене... Подвязки?
- Обязательно расскажу. Теперь послушай меня. Завтра пойдешь с утра по магазинам и купишь себе одежду для колхоза. Деньги возьмешь там же.
Соня кивает головой.
- Слушаюсь, мой повелитель.
СРЕДА 28 АВГУСТА
С сегодняшнего дня у меня кабинет. Начальник цеха обещал до половины дня не трогать, чтобы я ознакомился с планами и документацией. Первое что я делаю, это звоню Константину Ильичу.
- Константин Ильич?
- Да, это я.
- Это Василий.
- Здравствуйте, Василий Денисович. Принес?
- Принес. У меня теперь кабинет, можете придти ко мне.
- Так тебя повысили? Поздравляю. Через десять минут буду у тебя.
Он приходит возбужденный и сразу же хватает коробочку.
- Он. Черт возьми, вот это орден. Спасибо, Василий Денисович. Сообщу тебе новость. Спохватились по поводу Сергея Филипповича.
- Ну и что?
- Объявлен его розыск.
- Пусть ищут.
- А ты его хорошо спрятал?
- Не знаю.
- Как не знаешь?
- Так это делал не я. Это сделали другие, я даже не знаю где.
- Ну ты даешь. Ладно, я пойду к себе. Удачи тебе на новом месте.
В обед пришла Лена. Оглядела кабинет.
- Для начала неплохо. Только вот эту картину сними.
Она без спроса сдергивает со стены Матиаса, его пляшущие красные фигуры.
- Сестренка с тобой живет?
- А где же ей еще жить то, так дома и живет.
- Она красивая.
- Напрашиваешься на комплементы. Я их тебе уже высказывал, могу еще раз повторить.
- Нет, нет, - поспешно говорит она, - не надо. Я пришла пригласить тебя на мой день рождения.
- Ты это действительно хочешь?
- Хочу и папа хочет тебя увидеть.
- Когда?
- Через неделю.
Это еще можно. Соня будет в колхозе, - мелькнула мысль.
- Хорошо. Я приду. Адрес мне напиши, пожалуйста.
Она царапает ручкой клочок бумаги и подает мне.
- Только обязательно приходи.
- Приду.
Соня встревожено глядит на меня.
- Приходила Ира. Толя ранен. Почему ты мне об этом не сказал?
- Что с ним? Как он.
- С ним ничего. Он отсыпается. Но Ира говорит, что ты был с ним. Значит тебя тоже могли подстрелить? Это все из-за орденов?
- Все из-за них.
- Ира еще говорила, что они уезжают из города. Она Толю повезет на родину, в Ростовскую область. Уже звонила председателю колхоза и тот согласен, что бы они вернулись.
- Я зайду к ним.
- Не вздумай отговаривать.
- Я ни на кого не давлю.
- Да что ты говоришь?
- Соня, мне назначили встречу, я сейчас должен выехать.
- Мне можно узнать, куда?
- На этот раз скажу, к Савелий Андреевичу.
- К этому сальному старику с масляными глазами?
- К этому человеку, который ночью прислал врача для Коли.
- Прости.
Соня пошла на кухню.
- Так что, Васенька, ты мне привез.
- Как обещал, некоторые ордена, пуговицы, шпоры и пряжку.
- Давай, давай, посмотрим.
Савелий Андреевич с лупой рассматривает мое богатство.
- Не дурно. Беру все. Пятьдесят тысяч.
- Есть еще кое что.
Я вытаскиваю золотой аксельбант с цепью и кладу на стол. Старик начинает его рассматривать.
- Хороша штучка. Сколько за него хочешь?
- Триста тысяч.
- Многовато, но согласен.
Савелий Андреевич выкладывает мне деньги.
- Вы не видели вчера и позавчера Сергей Филипповича? - спрашивает меня Савелий Андреевич.
- Нет.
- Пропал человек. Если помер, кому интересно перепадет его коллекция?
- Брату.
- Это плохо. Лучше бы старушке матери или дочке Августа - Лене.
- Может еще, Сергей Филиппович, появиться?
- Навряд ли. Он всегда предупреждал на сколько исчезает. Осторожный был человек.
Ира затолкала меня в ванную комнату.
- Вася, не вздумай отговаривать Толю от поездки на родину. Я прошу тебя.
- Не беспокойся, Ира, я и слова не скажу об этом. Как он сейчас?
- Сегодня утром опять был старичок - врач. Сказал, все будет хорошо. Но Толя в депрессии. Какой то стал задумчивый, молчаливый.
- Я пойду к нему.
Толя вяло пожал мою ладонь здоровой рукой.
- Выпить хочешь? - предлагаю я.
- Пока не надо. Врач просил воздержаться, пока принимаю лекарства.
- Может тебе денег надо.
- Ну их к аллаху.
- Ира мне сказала, что ты хочешь уехать?
- Устал я чего то. Когда этот тип в меня выстрелил, у меня вспыхнуло какое то озарение в башке. Сейчас спать не могу, все в глазах кости мертвецов и... трупы. Чувствую, сменить надо обстановку. Знаешь, попали в руку, а такое ощущение, что пуля застряла вот здесь.
Толя шлепнул ладонью здоровой руки по лбу.
- Когда уезжаешь?
- Через две недели, рука заживет, вот и поеду.
- Отдыхай. Я еще зайду.
ЧЕТВЕРГ, 29 АВГУСТА
В цехе, как всегда, бардак. Кончается летний сезон и в цехах и лабораториях начались неполадки и аварии. В цехе синтеза очередной взрыв. Слава богу, никого из людей не задело, но нам от туда притащили массу срочной работы. Нужно быстрее делать крышки реакторов, предохранительные клапаны, вентили, километры труб. В нужный момент, не вышли сварщики, они отправились на кладбище справлять поминки по отравленным товарищам. Начальник цеха сам поехал туда уговаривать их, чтобы хоть один вышел на работу. Я мотаюсь по снабженцам, выбивая металл. К концу дня позвонил Константин Ильич.
- Вася, я только что от Валерия Андреевича. Он мне предлагал ордена, которые как он утверждает, приобрел вчера. Это несколько орденов времен Анны Иоановны. Цены, естественно, заложил бешенные. Я сейчас коплю и собираю деньги в надежде приобрести хоть часть коллекции Сергея Филипповича. Ты не хочешь поехать к нему и посмотреть на эту прелесть?
Знал бы он, что это мои ордена, так вообще был бы потрясен.
- Нет. Я не могу и потом у меня почти вся коллекция старых орденов есть. Если я что то и приобретаю, так это подновить слишком изношенные и развалившиеся.
- Жаль. Ну ладно, пока.
Соня еще не пришла. Я поел на кухне и вымыл посуду. Теперь надо бы разобраться с историей и проискать новые объекты для грабежа могил. Еще вопрос с Толей, кто его заменит. Передо мной украденные документы о Лавре и фотографии могил, которые я снимал этим летом. Почти все могилы уже ограблены или разорены и трудно найти новые объекты. Наши писатели и актеры не в счет, ни орденов, ни медалей, один пшик. Военно начальников ограбил в 1947 году известный гробокопатель Григорий Курсиладзе. Кстати, отец приобрел у него за бесценок много орденов. Курсиладзе засадили в тюрьму за изнасилование старухи и там свои убили. В 1954 году появился новый копатель Василий Куприянович. Этот чистил все подряд. Побывал в Лавре, на Смоленском, Немецком, Ново Девичьим, Никольском, Волковском кладбищах, не брезговал новыми. Куприяновича подстрелили неизвестные лица, но отец говорил, что это сделал молодой еще тогда, Мельников, будущий секретарь обкома партии и все из-за нескольких медалей. Гробокопатели без конца воевали друг с другом и жертв положено не мало. Если сейчас покопать старые могилы, то можно найти сверху некоторых сгнивших гробов неизвестные кости охотников - разорителей. То что было с Бутягиным или Ушаковым, это мне повезло. Итак, займемся адмиралом Чичагиным. Все документы говорят, что он был захоронен на кладбище недалеко от своего поместья, однако родственники адмирала решили перезахоронить его в Лавре, в 1847году. Перезахоронение произошло тихо, без особой помпы и могилу временно придавили большим камнем с фамилией тетки генеральши Верхнедвиженской, которая похоронена рядом. А дальше пошли чудеса. Камень стащили. Толи камнерезы поленились на новые могилы доставать камни, поэтому тащили их с незначительных, с их точки зрения, захоронений, толи камень утащили на строительство, но следа могилы нет. В книге есть номера участков, но за 100 с лишним лет давно все поменялось, теперь ищи ветра в поле.
Хлопнули входные двери и в комнату ворвалась Соня. Два больших свертка болтались в ее руках.
