Эди Дриди - Карфаген и Пунический мир
Это описание, которое мы нашли у Аппиана (Ливийская книга, 96) и которое перевел на французский язык С. Лансель, демонстрирует всю сложность этого сооружения, потрясшего древних авторов (в частности, Страбона и Диодора Сицилийского). Оно выявило оригинальность решения, разработанного карфагенянами, в котором гармонично сочетались экономические императивы с тайной, непременно окутывавшей военный флот (в целях предотвращения шпионажа). Работа, шедшая своим чередом, и корабли, циркулирующие в водоеме круглого порта, были скрыты от любопытных глаз двойной стеной, а ворота, предусмотренные в прямоугольном порту, давали возможность купцам, разгрузившим свои товары, выходить прямо в город.
Пунический порт Карфагена представляет собой довольно сложное сооружение, определяемое понятием «кофон». Этим словом, по всей вероятности финикийского происхождения, классические авторы называли пунические порты, снабженные искусственными водоемами. Такие сооружения были обнаружены во многих пунических городах: в Махдие (Тунис), в Рашгуне (Алжир), в Мотии (Сицилия) или в Сульчисе (Сардиния). Но, в противоположность их карфагенскому аналогу, их размеры были небольшими. Например, порт в Мотии не мог принимать корабли более 4,5 м шириной и длиной более 19 м.
1 — тофет;
2 — план водного пространства в круглом порту;
3 — план водного пространства в прямоугольном порту;
4 — четырехугольник Фальбе (шома)[11];
5 — вход в порт, защищенный стрелкой мола шомы
Реконструкция плана портового квартала Карфагена незадолго до падения города (середина II столетия)
Раскопки, проведенные американскими и британскими археологами в Карфагене, позволили, с одной стороны, уточнить некоторые детали описания Аппиана, а с другой — определить временные рамки возведения этого грандиозного сооружения. Так, на острове круглого порта британским исследователям удалось идентифицировать сухие доки и восстановить серию из 30 доков, расположенных с одной и другой стороны оси, в центре которой была разбита шестиугольная площадка, а на ней возвышалась дозорная башня. Видимо, имеется в виду павильон наварха в том виде, как его описал Аппиан. Доки, длиной от 30 до 50 м, были снабжены глинобитным покатым спуском, обеспечивая перепад высот в 10%. Деревянные поперечные перекладины из бруса (нечто вроде спускового фундамента стапеля) способствовали скольжению судов. Постройки такого рода мы встречаем во многих сухих доках, обнаруженных в Средиземноморье (в Афинах, в Китии — современный город Ларнак на Кипре). А на суше, на берегах вокруг острова были оборудованы и другие аналогичные доки. Если взять за основу среднюю ширину этих доков, достигавших в длину 40 м, то, по мнению археологов, на всей этой территории могли быть размещены от 134 до 140 доков. Таким образом, если предположить, что в одном доке мог встать на стоянку только один корабль, то в круглом порту могли найти пристанище от 165 до 170 судов, что меньше 220 кораблей, упоминаемых Аппианом, хотя их количество может приближаться к этому числу, если допустить, что в одном доке можно было разместить более одного судна.
Аппиан утверждает, что круглый порт сообщался с четырехугольным посредством канала, который так и не удалось обнаружить археологам. Но были найдены часть западного причала, а также северо-западный угол водоема. Угол оказался не прямым, а тупым, что свидетельствует о том, что бассейн, описанный Аппианом как четырехугольный, имел скорее всего форму шестиугольника. По мнению американских археологов, эта форма подтверждает факт переоборудования водоема, которое произвели уже после падения Карфагена, во II веке нашей эры.
Реконструкция плана круглого порта Карфагена середины II века Графическая реконструкция сооружений, расположенных на островке адмиралтейства (круглый порт Карфагена), II векГлавный вывод, к которому пришли обе группы археологов после изучения результатов раскопок, проведенных в обоих водоемах, заключается в том, что ввод в действие порта был осуществлен лишь в конце III столетия. Английским исследователям удалось убедительно доказать, что строительство круглого порта началось довольно поздно. В частности, строительство сухих доков закончилось, по всей вероятности, в середине первой половины II века до нашей эры, то есть незадолго до падения Карфагена. Что касается американских археологов, то они сходятся во мнении, что самые старые элементы четырехугольного водоема датируются второй половиной III столетия. И как полагает С. Лансель, не может не вызвать удивления тот факт, что Карфаген начал строительство военного порта после поражения при Заме и в условиях полной подчиненности и зависимости от Рима. Может быть, реализация этого проекта началась без ведома римского Сената или была предпринята до Второй пунической войны?
Как бы там ни было, нам кажется, что первоначально порты Карфагена имели другой вид и даже, что вполне вероятно, находились в другом месте. И действительно, обнаружение в зоне портов руин гончарных мастерских совершенно ясно указывает на то, что водоемы круглого и прямоугольного портов имели искусственное происхождение и были вырыты в этой заболоченной местности в более позднюю эпоху, между IV и II веками. Где же в таком случае находились порты предшествующих периодов?
На этот вопрос до сих пор нет окончательного ответа. И если возможно допустить, что на любом песчаном берегу можно устроить временную стоянку для судов, то представить, что город, который в V столетии контролировал большую часть западного бассейна Средиземноморья, мог обходиться без большого порта, соответствующего его уровню, невозможно. Содержание военного флота, не говоря уж о торговых судах, предполагает как минимум наличие складов, сухих доков и т.д.
Раскопки, проведенные в 70-х годах XX века, малакологические (изучающие моллюсков. — Примеч. пер.) и геоархеологические исследования привнесли новые результаты. Группами британских и американских археологов были обнаружены в зоне раскопок следы канала, параллельного линии побережья, который проходил на западе от четырехугольного порта, там, где в наше время находится круглый порт. Судя по результатам анализов осадочных пород и останков живых организмов, этот рукотворный канал впадал, как нам кажется, не в море, а в Тунисское озеро. Эти наблюдения были подкреплены результатами изучения эволюции конфигурации побережья Карфагена, которые свидетельствуют о том, что северный берег Тунисского озера находился в то время, видимо, на уровне высоты водоема четырехугольного порта. Что же касается канала, то археологи, которым удалось проследить его русло длиной около 400 м, пришли к заключению, что его заилило в течение второй половины IV века.
Взяв за основу эти сведения, ученые предположили, что порт (или якорная стоянка для судов) в архаическую, а затем и в классическую эпоху занимал бухту на северном берегу Тунисского озера, расположенную на юго-западе от тофета. Что же касается канала, обнаруженного совместными усилиями британских и американских исследователей, то он, видимо, соединял этот порт с арсеналами, находящимися на юге «старого города», там, где позже возвели круглый порт. Наряду с этим предположением, подкрепленным данными, полученными в ходе раскопок, другие, более старые гипотезы все еще имеют право на существование. Доктор Л. Картон, который познакомился с Карфагеном в те времена, когда строительство в нем почти не велось, предложил, например, локализовать архаические порты в том месте, где теперь находятся термы Антонина. Будучи достойным наследником финикийских городов (Тир, Сидон), Карфаген должен был располагать и другими местами якорных стоянок, находившимися, вероятно, между скалой Сиди бу Сайд и термами Антонина.
♦ Сады
Идет ли речь об Аппиане, упоминающем о «садах Гамилькара», или о Диодоре Сицилийском, описывающем продвижение армии Агафокла по мысу Бон, единодушие древних авторов поражает, когда они начинают на все лады расхваливать красоту пунических садов.
Расположенный поблизости от Карфагена сельский пригород Мегара покрывал своей территорией север и запад полуострова. Защищенный внешней стеной, именно об этой тройной стене говорит Аппиан (Ливийская книга. 95; см. также Крепостная стена), он был засажен виноградниками и огородными культурами. Выращиваемые здесь продукты дополняли рацион жителей города. И именно благодаря садам удалось так долго продержаться последним защитникам Карфагена. В наши дни пуническую Мегару идентифицируют с современным Гамартхом, бальнеологическим курортом, расположенным на севере Карфагена. Современное название нам кажется чем-то вроде метатезы[12] Мегары, слова, имеющего, несомненно, семитское происхождение. Но у специалистов возникают разногласия относительно смыслового значения его корня. Полагают, что оно могло происходить от термина Me'arah, что означает «грот, пещера», или от термина megor или magor, переводимого как «резиденция, поместье».
