Луис Ламур - Одинокие люди
Мы пошли дальше, уговаривая лошадей, чтобы они вели себя тихо, и они понимали, потому что лошади, как и собаки очень хорошо чувствуют настроение хозяина. К их инстинктивному восприятию опасности накладывается настороженность всадника. Именно поэтому человек, живущий на Западе, часто полагается на коня, его слух и зрение. Он делит с ним воду, а если понадобится, то и пищу.
Скоро мы увидели лагерь индейцев, который они разбили у откоса ручья, частично скрытый деревьями и кустарником. Ручей был не более четырех футов в ширину и четырех-пяти дюймов в глубину.
Я шел впереди с винтовкой наготове, краем глаза наблюдая за апачами.
Здесь сухое русло растянулось на ширину футов пятьдесят, большая его часть была покрыта белым песком с темными крапинами камней, часто наполовину погруженных в песок. По берегам густо разросся ивовый кустарник.
Утро было прохладным, но я чувствовал, как по спине между лопатками стекают капли пота. Я боялся, что лошади могут стукнуть копытом о камень. Мы осторожно шли вперед, приближаясь к лагерю апачей, и наконец поравнялись с ним.
Индейцы были заняты своим пленником: они стреляли в него из луков. Стрелы летели в долях дюйма от его тела, касаясь его рубашки и чуть ли не вороша волосы. По лбу пленника стекала струйка крови, которую я увидел, когда он поднял голову. Я услышал его голос, перекрывавший вопли апачей. Он пел.
Это был Испанец Мэрфи.
Да, сэр. Индейцы привязали Испанца к стволу тополя на полянке, и стреляли в него из луков, готовя себя к более серьезным развлечениям - а он пел!
В этот момент апачи ненавидели его за это, но и любили тоже, если я вообще знаю индейцев. Потому что их пленник оказался настоящим мужчиной и смеялся им в лицо. Но я понимал, что пение помогает ему поддерживать дух.
Они убьют его, это точно. Апачи были сущими дьяволами, когда дело касалось пыток и смерти, они постараются как можно дольше продлить его мучения, придумывая новые и новые
Испанец любил петь, особенно старые деревенские песни. Когда мы его заметили, он пел "Зебра Дан", а когда он, подняв голову, увидал нас в просвете кустов, то сменил мелодию на "Джона Харди".
"Джон Харди отчаянный парень, носит два своих револьвера каждый день. Он убил человека по дороге в Виргинию, но Телль Сакетт должен бежать. Я хочу, чтобы Телль Сакетт бежал!"
Он предупреждал меня! Испанец попал в жуткую переделку, но прежде всего хотел, чтобы мы спаслись. А я не осмеливался остановиться, потому что у меня на руках была девушка и маленький мальчик. Но я приметил все, что нужно. Индейцев было человек девять или десять, все воины.
Мы продолжали осторожно двигаться вперед, по коже ползли мурашки из-за страха за Испанца и нашу судьбу. Мы уже проехали лагерь, но в каждую секунду ожидали предостерегающего крика за спиной и топота догоняющих индейцев. Нам повезло, что индейцы не имели понятия, что в этих местах есть другие белые.
Через пятьдесят ярдов каньон поворачивал, и мы почувствовали себя лучше.
Похоже, скоро апачи примутся за Испанца всерьез. Я понимал, что обязан выручить его и, главное, выручить, пока апачи не изуродовали его так, что он не вынесет путешествия верхом.
Проехав еще немного дальше, я натянул поводья.
- Дальше вам придется ехать одним, - сказал я Дорсет Бинни. - Вы знаете Сонору?
- Нет.
- К северу от этих мест апачи разогнали большинство ранчеров, а те, кто остался, не станут помогать. Лучше поезжайте прямо на запад и ищите тропу. Если набредете на ранчо, попросите спрятать вас.
Она замешкалась, и я спросил:
- Почему все-таки вы здесь?
- Больше некому было спасти сестру. Я не хотела, чтобы она выросла индеанкой. - Дорсет помолчала. - Честно говоря, мы и сами живем не лучше индейцев. После смерти папы я пыталась разводить скот, но у меня не очень-то получилось.
- Поезжайте на запад, - повторил я. - Не нужно предупреждать вас об опасности, иначе вы не добрались бы до Сьерра-Мадре.
Я развернул коня, и отсалютовал ей, подняв руку к шляпе.
- Прощайте, Дорсет.
- Прощайте, Уильям Телль, - сказала она и направила лошадь по каньону, а я поехал обратно.
Я понятия не имел, что буду делать. Как можно отнять пленника у кровожадных апачей? Я не мог просто открыть по ним огонь. Индейцы моментально рассредоточатся и через пару минут окружат меня. К тому же не исключено, что они тут же прикончат Испанца.
Меня все время грызла одна штука, которую я знал об индейцах. В девяноста девяти случаях из ста они не трогают человека, пока он находится у них в лагере. Естественно, если он приехал сам, а не под конвоем.
Риск, конечно, был огромный, поскольку мы уже стреляли друг в друга. К этому времени апачи, скорее всего, знают меня в лицо, однако другой идеи в голову не приходило. И что же я буду делать, когда попаду к ним в лагерь? Как вызволить Испанца?
Я мог объясняться с апачами. Не так легко, как Тампико Рокка, но мог.
Испанец Мэрфи попал в переделку, потому что вызвался ехать со мной в Мексику, и мой долг - выручить его или умереть вместе с ним.
Оружия у меня хватало. Винчестер был полностью заряжен, револьвер, с которым я, говорят, обращаюсь удивительно быстро, висел в кобуре. Второй был заткнут за пояс.
Не долго думая, я двинулся вдоль берега сухого русла к индейцам.
Сказать, что они были ошарашены - значит ничего не сказать. Это были апачи нетдахи - "воины-убийцы" - безжалостно убивавшие всех своих врагов.
Как я уже говорил, индейцы - удивительные люди. Их воспитывали, чтобы воевать, а среди апачей нетдахи были самыми свирепыми, избранными воинами. Они уважали отвагу, и к тому же им было любопытно, что я буду делать. Может быть именно поэтому я доехал до их лагеря, и никто даже руки не поднял.
Обежав глазами индейцев, я выбрал тех, в кого нужно стрелять в первую очередь. Если начнется заварушка, у меня не останется времени выискивать цели, но если удастся уложить главных...
- Приветствую вас. Я приехал за своим другом, - сказал я на наречии апачей.
Глава девятая
Индейцы, все как один, уставились на меня яростным взглядом. Один был одет в армейский китель, другой - вылинявшую красную рубаху, остальные семеро были обнаженными, если не считать штанов и высоких, по колено, мокасин.
Один был вооружен винтовкой, двое револьверами, еще один держал в руках лук и пучок стрел. Этих я сниму первыми выстрелами. Апачи стреляют из лука так же быстро, как я передергиваю затвор винчестера, а раны от стрел гораздо тяжелее, чем от пуль. У других были только ножи, винтовки и луки лежали неподалеку.
- Человек, которого вы привязали к дереву, мой друг. Мы вместе приехали сюда и вместе дрались. Он надежный товарищ, будь то в пустыне или в горах.
Мое неожиданное появление сбило их с толку. Индейцы гадали, один ли я, их глаза обшаривали скалы вокруг лагеря. Они не могли поверить, что я осмелился заявиться в их лагерь в одиночку. Оба берега ручья, откуда я появился, заросли кустарником, вокруг валялось много обломков скал, где могли спрятаться люди.
Теперь все индейцы собрались передо мной, и я не осмеливался проехать между ними. Не спеша я поднял руку, чтобы успокоить их, а другой взял винтовку, нацелил ее на Испанца, чуть опустил дуло и выстрелил.
Пуля перебила веревку, которой Мэрфи был привязан к дереву. Он рванулся, и путы ослабли.
Вдруг один из апачей завизжал:
- Убейте его!
И я пристрелил индейца с луком, пришпорил вороного, и тот прыгнул в гущу индейцев. Я снова выстрелил, промахнулся, двинул прикладом какого-то апачи. Конь быстро развернулся, и я опять послал его на индейцев.
Из груды камней раздался выстрел, еще один... Испанец скинул обрывки веревки и бежал к лошадям апачей.
Какой-то худощавый индеец в ярости бросился за ним. Я прицелился ему в спину и плавно нажал на спуск. Индеец по инерции пробежал еще несколько шагов, наткнулся на валун и сполз на землю.
Один апачи с разбега прыгнул, схватился за седло и чуть было не вскочил на круп вороного позади меня.
Я с силой ударил, управляя конем коленями, и какое-то мгновение мы отчаянно боролись. Ноги у меня остались в стременах, и я его скинул.
Примчался Испанец на собственном коне, и мы бешеным галопом бок о бок понеслись по сухому руслу, а апачи исчезли среди валунов и принялись палить по скалам.
Неожиданно раздался стук копыт по камням, и, попридержав лошадей, мы изготовились к стрельбе, но увидели, что это Тампико Рокка и Бэттлс, разбрызгивая мелкую гальку, спускаются вниз по склону.
Мы гнали коней примерно с полмили, и почти одновременно заметили довольно широкую тропу, убегающую от ручья на север. Мы свернули на нее, перевалили через низкий холм и очутились в таком же, а может быть том же самом сухом русле.
Через некоторое время перевели лошадей на шаг, и поехали дальше, внимательно оглядывая окрестности. Никто не пытался заговорить. Я все время смотрел на тропу, пытаясь отыскать следы Дорсет, но их не было.
