Рейн Крюгер - Китай. Полная история Поднебесной
Существующие законы были связаны главным образом с воинской дисциплиной и уголовными преступлениями. Первые были направлены, например, против мародерства или нарушения субординации ради личных целей, и колесничий мог поплатиться жизнью только за то, что выехал из общего строя; уголовные законы подвергали преступников суровым наказаниям — от смертной казни (осуществляемой различными способами, в том числе и бросанием в котел с кипящей водой) до штрафов, между которыми располагались клеймение, кастрация, а также отсечение носа, ушей, пальцев ног и ступней. Но все эти наказания предназначались Для простолюдинов и, как правило, применялись по решению хозяина обвиняемого. В среде аристократии письменного свода законов вообще не существовало, хотя, если какой-то феодал был значительно сильнее своего обидчика, он мог потребовать для того наказания в виде смертной казни, конфискации имущества или понижения в ранге до простолюдина.
В гражданских судебных разбирательствах (которые проходили только между равными, поскольку никто не мог иметь каких-либо претензий в отношении человека, занимающего более высокое положение) и уголовных делах законы, по всей видимости, полностью зависели от того, как судьи интерпретируют обычаи. Многие преступления разбирались внутри семьи или клана, и вся судебная практика носила настолько локальный характер, что судьи обычно хорошо знали стороны, принимающие участие в судебном споре, и им не было безразлично общественное мнение. Хотя судебная система без адвокатов и ставящая справедливость выше закона способна у многих вызвать симпатии, не следует забывать, что она была подвержена коррупции (например, судья мог получить подарок в виде красивой девушки) и оставляла непривилегированных на милость привилегированных.
Так, один князь, получивший в присутствии семи свидетелей плохую новость, распространения которой он не желал, приказал перерезать им горло; другой, коллекционер мечей, испытывал остроту оружия на своих подданных; третий забирался на башню и ради развлечения стрелял из лука по прохожим; четвертый проверял подозрительную пищу на своем слуге; а еще один убил повара, чье блюдо ему не понравилось. Хотя все эти поступки остались безнаказанными, исторические записи позволяют предположить, что такое поведение аристократов не являлось нормой.
На самом деле чжоуский аристократ обладал многими положительными качествами. Обычно рожденный в роскоши, он тем не менее мог вырасти вполне достойным, культурным человеком. До тех пор пока политические волнения, военная деятельность или личные амбиции не овладевали им, он наслаждался радостями жизни, как человек с тонким вкусом и развитым умом. Он умел читать и писать, свободно цитировал стихи, созвучные его восприятию красот природы, одевался в одежды из шелка или меха, прогуливался в своих парках, украшенных изящными павильонами, и демонстрировал изысканные манеры. Он соблюдал весьма утонченный этикет, изучал тексты, позднее собранные под общим заглавием «Ли цзи», или «Книга ритуалов», в которых детально описывались правила поведения аристократии в различных жизненных ситуациях. Среди них — церемония надевания специальной шапки, отмечающая достижение аристократом совершеннолетия; социальные и дипломатические визиты; крупные и мелкие состязания по стрельбе из лука; браки, похороны, траур, жертвоприношения и так далее, до бесконечности. За этими правилами лежала глубокая концепция примеров, которые управляют внутренней гармонией человека, общества, а также всем естественным порядком вселенной.
Однако все эти правила не исключали стремления к удовольствиям. Аристократ любил спорт: состязание по метанию наконечников стрел в вазу, каковое некоторые ученые считают предшественником таких игр, как кости, карты и шахматы (хотя египтяне играли в некоторое подобие шашек еще в IV тыс. до н. э.), охоту и езду на колесницах; а также петушиные бои. Но самой большой популярностью у чжоуецев пользовались соревнования по стрельбе из лука. Единственными официальными школами, существовавшими в ту эпоху, были школы лучников. Соревнования устраивались при каждой удобной возможности. Их участники выступали командами, чтобы никто не потерял лицо в результате личного поражения — на самом деле очень высокопоставленный аристократ мог обнаружить, что его промах записан как попадание. Если какой-то лучник не успевал выстрелить вовремя, выстрел аннулировался. Состязания сопровождались обильными пиршествами, возлияниями и музыкой.
На самом деле музыка, как ритуальная, так и развлекательная, играла весьма заметную роль в жизни аристократа. Чаще всего он сам играл на каком-нибудь инструменте. Как правило, это была классическая «лютня», которая представляла собой разновидность цитры. Он также либо содержал, либо вызывал к себе профессиональных музыкантов. Те обычно были слепыми, имели официальный ранг и пользовались большим уважением. На торжествах любого рода присутствовали либо квартеты музыкантов, исполнявших также и вокальные партии, либо группы флейтистов, либо целые оркестры, игравшие на «звенящих камнях» (пары подвешенных L-образных камней), духовых и струнных инструментах, больших и маленьких барабанах, а также колокольчиках. Последние — возможно, произошедшие из закругленных совков для зерна — подвешивались в один ряд на раме, и поскольку они обладали высочайшей чистотой тона, их использовали для настройки всех остальных инструментов. Была разработана необычайно передовая система нотной записи, в которой использовалось двенадцать нот. До нас не дошла ни одна из игравшихся в то время мелодий, но многие песни сохранились в «Шицзин». В одной из них описывается выступление придворного танцора:
Я всегда плясать готов
Так свободно и легко…
Рост могучий, я — танцор,
Выхожу на княжий двор…
Вот я в руки флейту взял
И перо фазанье сжал,
Красен стал, как от румян, —
Князь мне выпить чару дал.
Со времен запрета на употребление спиртного под страхом смертной казни, объявленного Чжоу-гуном после завоевания Шан, было выпито огромное количество чарок. Пирушки укрепляли дружбу. «А разве человек не должен искать себе друзей?» — спрашивал поэт. Неформальные застолья и официальные банкеты, спортивные состязания и религиозные церемонии редко проходили при отсутствии напитков. Часто это был всего лишь фруктовый сок или слабоалкогольный напиток из зерна, но употребление забористого просяного пива порой могло привести к прискорбным последствиям:
Званые гости к циновкам подходят сперва,
Справа и слева по чину расселись едва…
Каждый почтителен, тонок и щедр на слова,
В каждом, пока он еще не напился вина,
Важность осанки, как это и должно, видна…
Если уж гости напилися пьяными, тут
Спьяна без толку они и кричат, и орут.
Спутает пьяный сосуды мои без труда,
Спляшет не раз он, шатаясь туда и сюда.
Тот, кто напьется вина, говорю я, таков,
Что за собой никогда не заметит грехов.
Шапку свою набекрень нахлобучит он вкось,
Пляшет подолгу, кривляется как ни пришлось.
Если напился да сразу оставил твой дом —
Счастье тогда и ему и хозяину в том.
Если ж напился да дом не оставит никак —
Он своему и чужому достоинству враг.
Выпить вина — что ж, обычай сей очень хорош,
Если при том и осанку и честь сбережешь.
Ели много и проявляли в еде большую разборчивость. Шеф-повар при княжеском дворе имел статус важного государственного чиновника, и то заметное место, которое китайская кухня сегодня занимает в мировой кулинарии, есть в известной мере результат достижений этих поваров. Кроме специфических деликатесов, таких как медвежьи лапы, в 600 году до н. э. обед мог состоять из следующих блюд:
Суп — говядина, баранина, свинина.
Рыба — осетр, лещ, карп либо черепаха.
Мясо — вареная либо тонко нарезанная баранина или говядина; рубленая говядина; жареная свинина с соусом и горчицей; цыпленок с требухой; простое или острое сушеное мясо; рагу из оленя, лося, улиток или зайца.
Дичь — фазан или куропатка.
Овощи — сельдерей, горчица, побеги бамбука, ряска, рдест, таро или фасоль; папоротник (двух типов).
Чжоусцы любили соления, ели улиток, просвирник, лук-порей, корни камыша, арбуз, а также обильно использовали приправы и соусы. На десерт они могли выбрать персики, сливы, дикий виноград, апельсины, дыни и китайские финики (плоды дерева ююба). Пожалуй, самый удивительный факт, связанный с рационом китайцев, заключается в следующем: несмотря на то что они с незапамятных времен содержали молочных животных и тесно контактировали с народами, пьющими молоко, сами они, вплоть до появления мороженого в XX веке, никогда не употребляли молочных продуктов, к которым испытывали внутреннее отвращение.
