Р. Почекаев - Цари ордынские. Биографии ханов и правителей Золотой Орды
И это будущее наступило очень скоро: в 1280 г. умер хан Менгу-Тимур; с его смертью ссылка Ногая закончилась, и он получил возможность вернуться к активной политической жизни.
IVВынужденная ссылка пошла Ногаю на пользу: он вернулся в Сарай гораздо более могущественным, чем был, когда его удалили от двора. Оказавшись в столице, он полностью погрузился в мир интриг и междоусобиц, в которых чувствовал себя как рыба в воде.
Как мы помним, Менгу-Тимур не назначил себе преемника, что привело к очередному всплеску борьбы за власть. Кто-то стоял за Туда-Менгу, младшего брата хана, кто-то – за Тула-Бугу, его племянника. Сторонники Тула-Буги даже утверждали, что Менгу-Тимур, якобы, завещал выбрать ханом именно Тула-Бугу, поскольку его отец Тарбу был старшим братом Менгу-Тимура, а сам Тула-Буга был старшим сыном своего отца. Однако на стороне Туда-Менгу были и возраст, и старшинство в семейной иерархии, а главное – он исповедовал ислам, и поэтому на его стороне выступали представители мусульманской общины Золотой Орды, влиятельные богословы и торговцы.
Несомненно, за время общения с балканскими государями Ногай понаторел в политике, что позволило ему на этот раз поддержать «правильного» кандидата, и он, несмотря на свои дружеские отношения с Тула-Бугой, сделал выбор в пользу его дяди Туда-Менгу. Новый хан отблагодарил Ногая, возведя в ранг бекляри-бека – фактически премьер-министра и верховного главнокомандующего войсками всей Золотой Орды. {114}Впрочем, Ногай не был бы Ногаем, если бы не продумал запасного плана: он вовсе не собирался порывать отношения с Тула-Бугой, а напротив – пообещал ему, что тот вскоре займет трон Возможно, сведения об этом дошли до Туда-Менгу, а может быть, хан просто стал тяготиться чрезмерным усилением своего военачальника, но он начал проводить политику, которой прежде придерживался его брат Менгу-Тимур: хан постарался ограничить власть Ногая, дистанцируя его от большой ордынской политики.
И вскоре интересы хана и бекляри-бека столкнулись, причем в отношении русских земель. Надо сказать, что не только Орда, но и Русь в это время стала представлять как бы два удела – Юго-Западная и Южная Русь целиком и полностью находились в сфере влияния бекляри-бека, тогда как северо-восточные княжества все еще были под властью хана. Туда-Менгу решил положить этому конец и предпринял ряд действий, чтобы исправить ситуацию.
Наиболее радикальным вмешательством Туда-Менгу в политику Руси стала замена одного великого князя другим – такого не позволял себе ни один ордынский правитель со времен Бату, помогшего Александру Невскому сместить своего брата Андрея! В 1281 г. к хану обратился князь Андрей Городецкий, второй сын Невского, с жалобой на своего старшего брата, великого князя Дмитрия. Андрей обвинил брата в неподчинении ханской власти и сумел убедить хана, что будет куда лучшим вассалом, нежели Дмитрий. Кроме того, Дмитрий Переяславский в свое время по какой-то причине замешкался явиться к хану для подтверждения своего великокняжеского статуса, а Андрей еще и имел в Орде сильных покровителей среди сановников и военачальников: он обзавелся ими еще при Менгу-Тимуре во время совместного русско-ордынского похода на Джулат (Дедяков). Результатом стала очередная ордынская «рать» на Русь: хан выдал Андрею Александровичу ярлык на великое княжение и отправил с ним войска под командованием нойонов Кавгадыя и Алчедая. Ордынские полководцы не удовольствовались тем, что заставили Дмитрия оставить великий стол и бежать аж в Швецию, но еще и разорили русские княжества – Переяславское, Муромское, Суздальское, Юрьевское и др. Андрею Александровичу удалось занять великий стол, а немного позже стать и новгородским князем.
Однако на следующий год новый великий князь был вынужден бежать из только что обретенного Владимира, поскольку его брат Дмитрий вернулся, собрал рать и двинулся на него. Андрей вновь обратился к хану за помощью, и тот вторично предоставил ему войска – на этот раз под командованием Тура-Тимура и Алына, которые, возвращая великий стол Андрею, снова разграбили суздальские земли. На этот раз Дмитрий Александрович, прекрасно осведомленный о разногласиях между Туда-Менгу и Ногаем, обратился за помощью к бекляри-беку, который приказал братьям помириться, а трон вернул старшему, Дмитрию Александровичу. Влияние Ногая было настолько сильным, что хану пришлось смириться с таким положением дел. {115}Но на этом противостояние Туда-Менгу и Ногая по поводу русских земель не прекратилось. Тогда же, в начале 1280-х гг., Ногай назначил в Курское княжество баскаком купца-мусульманина Ахмата, который около 1283 г. создал там две «слободы», в которых охотно селил крестьян и горожан, бежавших от своих князей. Беглецов привлекало то, что в этих слободах взималось куда меньше налогов и повинностей, чем у русских же князей. Естественно, князьям такое положение не очень-то нравилось, и двое из них, Олег Рыльский и Святослав Липецкий, обратились с жалобой к хану. Туда-Менгу приказал им: «Что будет ваших людей в слободах тех, тех людей выведите в свою волость, а слободы те разгоните». Ободренные ханской поддержкой, курские князья вместе с ханскими «приставами» разграбили слободы, а их обитателей захватили в плен. Ахмат немедленно обратился с жалобой к Ногаю, причем представил дело так, будто Олег и Святослав готовятся к войне против него, бекляри-бека. Ногай вызвал к себе «провинившихся» князей, однако те, естественно, не рискнули явиться, и тогда он двинул в Курскую волость свои войска. Олег и Святослав бежали к Туда-Менгу-хану, но Ахмату удалось захватить нескольких их бояр, которых он предал казни. Свои слободы баскак вскоре восстановил, и когда Олег Рыльский снова отправился в Орду, Святослав Липецкий, не дожидаясь ханского решения, опять разгромил их. Вернувшись из Сарая с ханскими чиновниками, Олег узнал о содеянном и, рассвирепев, убил Святослава, желая тем самым избегнуть нового нашествия Ногая. Это князю и в самом деле удалось: вскоре он вместе с двумя сыновьями был убит Александром Липецким, братом Святослава. Впрочем, узнав о гибели обоих князей, Ногай пришел к выводу, что виновные понесли заслуженное наказание, и больше не совершал набегов на и без того разоренную Курскую волость. {116}Попытавшись уменьшить власть и влияние Ногая, Туда-Менгу, лишенный могущества и энергии своего брата Менгу-Тимура, оказался не в состоянии сделать это и в результате поплатился троном. Ногай стал все больше и больше «давить» на хана, постепенно отстраняя его от дел и выводя на первые роли своего доброго приятеля Тула-Бугу. Большую помощь Ногаю в интригах оказала Джиджек-хатун – властная женщина, бывшая сначала любимой женой хана Берке, а затем – главной супругой Менгу-Тимура и пользовавшаяся огромным влиянием в стране, особенно среди мусульман, поскольку сама исповедовала ислам. А в 1287 г. Тула-Буга объединился со своими родными и двоюродными братьями и устроил государственный переворот: под формальным предлогом, что хан якобы, слишком много внимания уделяет религиозным делам и совершенно не вникает в дела государственные, заговорщики заставили Туда-Менгу отречься от трона. Хан понял, что власть ему уже не удержать, и, желая сохранить хотя бы жизнь, объявил, что охотно отрекается и намерен провести остаток жизни в благочестивых занятиях. Его племянникам только того и надо было, они объявили дядю сумасшедшим и на этом основании признали неспособным к ханствованию. {117}Туда-Менгу был посажен под арест в дальних покоях ханского дворца в Сарае и больше в политической жизни Золотой Орды не участвовал, а два года спустя таинственно скончался. По-видимому, он был умерщвлен по приказу Тула-Буги и Ногая. Интересно отметить, что бекляри-бек лично не принимал участия в этом перевороте, предоставив действовать своим сообщникам-царевичам. Тем самым Ногай избежал возможных обвинений в мятеже против законного хана, тогда как у него самого появлялись основания в случае необходимости обвинить в этом Тула-Бугу и его сообщников…
VКазалось, настал звездный час Ногая: па трон взошел его прямой ставленник Тула-Буга. Однако бекляри-бек, никогда и никому не доверявший до конца, и на этот раз решил подстраховаться: хотя он и позволил Тула-Буге стать ханом, однако не собирался отдавать новому монарху всю полноту власти. Фактически соправителями нового хана стали его родной брат Кунчек и два двоюродных – Алгуй и Тогрул, сыновья Менгу-Тимура. Ногай сохранил за собой пост бекляри-бека, а кроме того, самовольно присвоил себе статус «ака» – главы рода Джучидов с правом разрешать по собственному усмотрению все споры в ханском семействе. {118} И. решив максимально использовать преимущества своего положения, Ногай вознамерился в очередной раз выказать себя великим полководцем, причем на том же театре боевых действий, где уже не раз терпел поражение – в войне с хулагуидским Ираном.
