Абдурахман Авторханов - Технология власти
Под "единством", которое спас пленум ЦК, надо, конечно, понимать "спасение" самого Хрущева. Но стал ли и на самом деле пленум ЦК таким высшим органом, который диктует свою "коллективную волю" и Секретариату и Президиуму? "Коммунист" утверждает, что дело обстоит именно так. Вот соответствующее место из той же статьи: "Решительный разгром антипартийной группы еще и еще раз подтвердил непоколебимую силу коллективного партийного руководства, все значение того, что не отдельные лица и группы, а авторитетный, коллективный, съездом избранный, орган руководит партией"[427]. Однако при ближайшем рассмотрении оказывается, что такое категорическое заявление как раз подтверждает то, что оно хочет опровергнуть. Сила большевистского руководства всегда заключалась в том, что так называемый законодательный корпус (съезд, пленум) постоянно служит лишь громкой вывеской, полезным прикрытием для оправдания текущей практики исполнительных органов. Партия, съезды, пленумы служат для "голосования" за то, что им преподносит данная исполнительная власть, независимо от того, кто ее возглавляет — Ленин, Сталин, Маленков, Хрущев или кто-либо другой из ее будущих руководителей. В этом альфа и омега пресловутого "демократического централизма" Ленина. Один из бывших соратников Ленина С. Дмитриевский рассказывает в своих мемуарах, как Ленин учил Сталина на конференции РСДРП в Таммерфорсе (1905 г.) тому, что такое "демократический централизм" и почему он должен быть ведущим принципом большевистского руководства. До Сталина это учение явно не доходило и поэтому он: "…угрюмо молчал. Ему претил какой бы то ни было демократизм. К чему это? — сказал он, когда Ленин в перерыве спросил о его мнении. — Боевая партия должна иметь постоянный состав руководителей, не зависящих от случайности выборов. Разве на войне выбирают начальников? Ленин усмехнулся:- Ничего не поделаешь. Новая обстановка нужно искать и новые формы… Ведь по существу ничего не меняется. Правят не те, кто голосует, а те, кто правят. И уже от умения тех, кто правит, зависит, чтобы они всегда были выбраны… Сталин все-таки был недоволен. Лишь много лет спустя он понял, что "демократический централизм" прекрасная вещь, если уметь распоряжаться его аппаратом"[428]. "Отдельные лица" (Хрущев) и "группы" (Секретариат ЦК) "еще и еще раз подтвердили непоколебимую силу" этого главного принципа руководства на июньском пленуме. Этот же принцип лежит в основе создания нового расширенного Президиума ЦК. Но Хрущев сделал и в этом деле шаг вперед и ввел "новшество" в структуру законодательной власти, на которое формально не отважился сам Сталин. А именно: в новом Президиуме из 14 человек, который по уставу партии считается высшей законодательной властью между пленумами, ведущее большинство (11 человек!) имеет Секретариат ЦК — то есть исполнительная власть, так как, кроме десяти секретарей ЦК, к Президиуму принадлежит и председатель Комитета партконтроля при том же Секретариате.
Таким образом, Хрущев в лице нового Президиума создал некий "малый пленум ЦК", всецело находящийся под контролем Секретариата. Это "новшество", по которому "законодательная власть" не столько "слита", сколько поглощена "исполнительной" властью, гарантирует от случайностей непредвиденного "бунта", в Президиуме, как это было в старом Президиуме, где исполнительная власть имела из 11 голосов только три голоса (Хрущев, Суслов, Кириченко). Не менее важно и другое обстоятельство. Постоянная апелляция к пленуму ЦК, как к арбитру, не только неудобна практически, но и опасна политически. При таком положении пленум ЦК действительно может присвоить себе "компетенции", которые, правда, ему положены по уставу, но которые не могут быть допущены на практике, если Хрущев хочет избежать участия Молотовых и держать руль правления в партии и государстве в своих руках.
В персональном подборе людей Хрущев поступил точно так же, как поступал Сталин. Ведь это Хрущев говорил: "…предложение (Сталина) после XIX съезда об избрании 25 человек в Президиум Центрального Комитета было направлено на то, чтобы устранить всех старых членов из Политбюро и ввести в него людей, обладающих меньшим опытом, которые бы всячески превозносили Сталина"[429]. После смерти Сталина этот Президиум был разогнан, но теперь Хрущев из подобранных Сталиным "неопытных" людей вернул в члены и кандидаты Президиума 8 человек (Аристов, Коротченко, Куусинен, Шверник, Брежнев, Игнатов, Косыгин и Суслов, который был возвращен еще в 1955 г.), прибавив к ним несколько других лиц, еще менее "опытных", но зато, вероятно, еще более преданных самому Хрущеву.
Если же рассматривать членский состав нового Президиума с точки зрения представительства в нем высших корпораций советского общества, то в нем отсутствуют представители тех социальных групп, которые при Сталине всегда присутствовали: политическая полиция, армия, руководители промышленности, профсоюзы.
Кандидатский состав Президиума ЦК тоже подобран почти из одних партаппаратчиков. В нем также не представлены полиция, армия, профсоюз и комсомол. Зато из десяти кандидатов 5 человек находятся в прямом подчинении Секретариату ЦК. Принцип преобладания исполнительной власти над законодательной и здесь выдержан в той же пропорции, что и в членском составе Президиума.
После пленума ЦК по стране, на партийных собраниях и на митингах беспартийных, прошла большая пропагандная кампания против "раскольников". О Молотове, Кагановиче, Маленкове говорилось не только как о "заговорщиках" против руководства ЦК, но и как о людях, которые были лишены каких-либо государственных способностей.
Председатель Госплана РСФСР Байбаков утверждал: "Претендуя на роль теоретика в партии, Молотов давно потерял связь с учением Ленина. Он не разбирался в существе того или иного вопроса".
Или: "Каганович показал себя человеком, неспособным осуществлять руководство теми участками, которые ему поручались. Он настолько отстал и не разбирался в технической политике нашей страны, что дело иногда доходило до анекдотов"[430].
Министр сельского хозяйства СССР Мацкевич утверждал: "Маленков тормозил решение коренных вопросов развития сельскохозяйственного производства… В то же время в целях саморекламы и приобретения дешевой личной популярности Маленков пытался приписать себе меры, которые были приняты ЦК КПСС по снижению сельскохозяйственного налога…"
Или: "Молотов, проявляя консерватизм и косность, не только не понял необходимости освоения целинных земель, но и упорно сопротивлялся проведению этого важнейшего мероприятия…"
Или: "Каганович, совершенно не зная сельского хозяйства, тем не менее выступал против политики партии в вопросах сельского хозяйства"[431].
Так пишут вчерашние ученики о своих учителях, которых во всех "энциклопедиях СССР" десятилетиями величали "выдающимися руководителями КПСС" и "талантливыми организаторами социалистического строительства".
С такой же пропагандой люди Хрущева двинулись и в "народ". Здесь основной упор делали на то, что Молотов, Каганович и Маленков были против поднятия жизненного стандарта трудящихся. Реакция при этом всегда была самая желательная. Один советский писатель передает разговор двух колхозников, который он якобы подслушал на берегу Дона:
" — Одного я никак не разберу, — медленно говорил человек в гимнастерке, — чего они добивались, чего им нужно было? Разве же они знали, что желается нашему брату, колхознику? Разве тот же самый Маленков или, скажем, Каганович ездили по колхозам или же беседовали по-свойски с народом? Ничего они не ездили, сидели по кабинетам, как суслики в норках.
Посадить бы их с вилами на лобогрейку, они бы узнали, как народу хлебушек достается, — хмуро сказал второй…
Дело не в лобогрейке, — перебил первый… — Дело, брат ты мой, в том, что они про нашу жизнь только по бумажкам знали, да по кино.
Народу очки не вотрешь, обманом не возьмешь.
То-то и оно. Народ теперь грамотный стал"[432].
К осуждению антипартийной группы Молотова Хрущев вновь вернулся на сентябрьском и декабрьском пленумах ЦК 1958 года. Только тогда впервые было сообщено, что к антипартийной группе принадлежал и Булганин. Наконец, на XXI съезде в январе — феврале 1959 года люди Хрущева сообщили, что к группе Молотова принадлежали еще и два других члена Президиума ЦК — Первухин и Сабуров. Таким образом, выясняется, что из 11 членов Президиума 6 человек твердо голосовали за снятие Хрущева (Булганин, Молотов, Маленков, Каганович, Первухин, Сабуров), и это законное большинство Президиума ЦК было вполне правомочно снять Хрущева. Причем, какова была позиция Ворошилова, остается неясным и сейчас. Но Хрущев сумел объявить это большинство "меньшинством", да еще исключить его из ЦК партии. "Презренная, предательская, подлая, мерзкая группа заговорщиков" — таковы эпитеты, которыми награждали группу Молотова на XXI съезде. Более того, съезд потребовал от членов группы Молотова выступить с покаянными речами, как это делалось во времена Сталина. Наиболее настойчиво это требование выставил новый выдвиженец Хрущева первый секретарь Ленинградского обкома партии И. Спиридонов. Он заявил: "И если до сих пор с участников этой группы был суровый спрос со стороны ЦК, то следует не менее сурово и строго держать ответ перед высшим органом партии — перед съездом, особенно тем, кто еще остался в составе ЦК. Все вы знакомы с выступлением Булганина на декабрьском пленуме ЦК. Вспомните, как он характеризует своих соучастников по антипартийной группе. Молотов — оторвавшийся от жизни человек; Каганович фразер, что в переводе на русский язык означает болтун; Маленков — интриган, способный на любую мерзость. Мы можем поверить Булганину, что эти характеристики сложились у него уже давно, так как он работал с этими людьми не год и не два, а добрых два десятка лег. как же в такую семью "дружных ребят" попал Булганин"[433]. Но на съезде с покаяниями выступил только один Первухин. Молотов, Каганович, Маленков и даже участвовавший в работе съезда Сабуров отказались выступить или подать заявления с покаяниями.
