Юрий Емельянов - Рождение и гибель цивилизаций
Русская церковь сотрудничала с царской властью, способствовала объединению трех православных народов и распространяла христианскую веру и грамотность на просторах империи. Русский православный храм, стоявший обычно на возвышении, являлся для русских людей духовным центром. Сам интерьер православной церкви, в которой иконы размещались таким образом, что верующие были обращены от ветхозаветных тем к грядущему Второму пришествию, создавал ощущение движения жизни во времени и связи отдельного человека с судьбой мироздания.
Русские купцы не были, подобно западным буржуа, борцами против существовавшего строя. Самодержавие ликвидировало самостоятельность торговых городов еще в ходе создания централизованного русского государства, а потому здесь не сложилось исторической традиции противостояния города и торговых людей земледельцам. Административные и моральные ограничения, которые накладывало общество на торговлю, порой приводили к подавлению коммерческого начала в деятельности купцов. Беседуя с писателем Максимом Горьким, купец-миллионер Бугров без труда перечислил много примеров «иррационального» поведения русских купцов, уходивших в монастыри, раздававших деньги беднякам, а то и поощрявших революционную деятельность врагов капитала — социалистов. Многие же русские капиталисты охотно использовали свои средства для улучшения жизни своих рабочих и поощряли развитие наук и искусств.
Примат государственного над местническим воспрепятствовал созданию в России барьеров, ограждавших в Западной Европе феодальные города. Городское сословие мещан не разделилось по цеховому принципу, как в средневековой Европе. Отличие внешнего вида русских городов от средневековых городов Западной Европы иллюстрировало глубокие внутренние различия в стиле их общественных устройств. За исключением Петербурга, русские города сохраняли «пейзажный» архитектурный стиль, в соответствии с которым было недопустимо загораживать зданиями вид на окружающий ландшафт. Здания городских домов были окружены садами, огородами, цветниками, и провинциальный город незаметно перерастал в деревню. В то же время специализация целых деревень на ремеслах превращала их по своей производственной направленности в города, вынесенные в сельскую местность и сохранившие деревенский общинный уклад жизни.
Коллективные работы были частью трудовой жизни крестьянской общины, или «мира». Личная и семейная собственность сочеталась с коллективной, неразделенной между ее членами. Крепостное право вводилось лишь по мере усиления связей России с Западной Европой, переживавшей в XVI веке период «вторичного закрепощения» крестьян. Крепостные порядки усиливались по мере распространения в стране торгово-денежных отношений и озападнивания России. В то же время даже крепостное право не разрушило общину, а подчинило ее власти землевладельцев. Хотя крестьяне не раз бунтовали против власти помещиков, они не воспользовались приходом Наполеона для того, чтобы избавиться от угнетения. Исторически обоснованная взаимозависимость интересов крестьян и общенационального государства проявлялась в том, что служение Царю и Отечеству почиталось таким же святым долгом, как служение Богу.
Географические условия позволяли крестьянам начать вольную жизнь на казачьей окраине. Казацкая окраина не раз поднималась против крепостнических порядков. Однако вольное казачество не пыталось отделиться от России и создать самоуправлявшиеся государства. На протяжении всей истории казаки верно несли царскую службу, охраняя границы империи.
Различные, нередко противостоящие интересы классов и сословий, всех русских людей и народов, населявших Россию, сходились как меридианы на полюсе царской власти. Восприятие России как страны, объединяющей земное пространство и историческое время, позволяло соединять понятия Бога, Царя и Отечества. Отдать жизнь за Царя означало для Ивана Сусанина пожертвовать собой за Святую Русь. Любой бунтовщик против центральной власти мог рассчитывать на успех лишь в том случае, если он умёл воспользоваться какой-либо «щелью» в существующей власти. Такими ״щелями» могли быть сомнения в законности правившего монарха.
Лишь внезапная смерть законного государя БорисаГодунова открыла польским интервентам и их ставленникам дорогу к московскому престолу. Лишь версия о спасении убитого царевича Дмитрия помогла Григорию Отрепьеву стать царем. Последовавшие за ним авантюристы пытались занять царский трон лишь под именем Дмитрия. Пугачев добился успеха во многом благодаря тому, что использовал факт убийства Петра III и объявил себя уцелевшим монархом. Декабристы пытались воспользоваться «щелью» во времени между смертью Александра I и отречением Константина от престола. После того, как войска петербургского гарнизона были приведены к присяге новому царю Николаю I, восставшие не имели ни одного шанса на успех.
Законный царь воспринимался как полюс, в котором сходились все силовые линии мощного российского поля тяготения. Вера в «народного» царя окрашивала легенды об Иване Грозном и Петре I, байки о Николае I, Александре II «Освободителе», Александре III «Миротворце». Объединяя народ, царская власть ослабляла сословные, классовые, этнические различия.
Попытки «упорядочить» Россию, разделив ее социальными и иными барьерами. лишь разрушали ее могущество, а поэтому либо отвергались ею, либо превращались в пустую формальность. Поле тяготения русской земли, увенчанное царским полюсом, оказывалось мощнее силы притяжения Мирового океана. Обретя морской и океанский флот, Россия не обрела качеств морских и океанских цивилизаций. Выйдя на просторы Мирового океана в то время, когда земли Африки, Азии и Океании без труда разбирались европейскими державами, Россия не позаботилась о создании своих заморских или заокеанских колоний.
Правда, трансокеанские державы увидели в России грозного конкурента, который может вторгнуться в «их» колонии. Поэтому, прежде чем экспедиция под руководством Ф. Ф. Беллинсгаузена и М. П. Лазарева, отправившаяся в кругосветное путешествие, подошла к берегам Австралии, в бухте Сиднея англичанами был спешно сооружен форт с целью отразить попытки русских завладеть «зеленым» континентом. На самом деле русская эскадра не имела такой задачи, но, стремясь продвинуться максимально далеко на юг, русские флотоводцы достигли Антарктики. На картах земного антипода Арктиды появились названия «Земля Александра I, «остров Петра I», «мыс Русский», «море Беллинсгаузена». Многие открытия русских людей запечатлелись в географических названиях хребтов и островов, но не привели к созданию колоний. Исследования H. H. Миклухо-Маклая в Папуа не были использованы русским правительством для подготовки колонизации этой еще «незанятой» земли, и через несколько лет берег Маклая стал частью германской колоний.
Стремление представить Среднюю Азию и Закавказье как «русские колонии» плохо обоснованы. Для этого надо предположить, что колонии могли быть не отделены от метрополии водными просторами, что население метрополии могло превышать население колоний в десятки раз, что население метрополии могло быть поставлено в колонии в такое же положение, как и местные жители. Таких колониальных империй в ту пору не было. Очевидно, что Россия не имела обычной «электронной оболочки» в виде заокеанских колоний. Не имела она и соответствующей глобальной структуры океанских торговых путей. Выход России к Балтийскому и Черному морям позволял ей участвовать в международной торговле в условиях мира. Однако в отличие от Великобритании, США, Германии, Японии, Франции и ряда других стран, Россия оказывалась полностью отрезанной от мировой торговли в случае начала военных действий в этих морских бассейнах. Начало Первой мировой войны лишило Россию 99 процентов импорта и экспорта.
Хотя Россия присоединилась к мировой сета торговых связей и ее товары поступали на рынки ряда стран Азии, роль этого товарообмена в развитии российского хозяйства была крайне мала и несопоставима с тем местом, которое занимала торговля со странами Востока в развитии стран Западной Европы. Прибыли, которые Россия извлекала от этой торговли, не позволяли говорить об «ограблении» русскими купцами народов Китая, Персии и Османской империи.
Несмотря на амбициозные планы и отдельные военные предприятия, на территории стран Востока «империализм» России был крайне слаборазвитым. Хотя Россия имела репутацию постоянно разраставшегося монстра, поглощавшего одну страну за другой, прирост ее земель постоянно убывал. Если за XVIII век площадь России выросла на одну треть, то за сто лет — с 1815 по 1914 год вновь обретенные земли (Армения, Туркмения, Кокандское ханство, Приморье, Приамурье, Сахалин и еще ряд небольших территорий) увеличили площадь империи примерно на 5 процентов. Однако после продажи Аляски площадь России сократилась более чем на 5 процентов. Таким образом за целый век общая площадь империи несколько уменьшилась. В это же время колониальные владения различных стран, кроме России, постоянно возрастали. Только с 1876 по-1914 год Великобритания, Франция, Германия, США и Япония стали обладателями новых колониальных владений общей площадью в 22,2 миллиона квадратных километров и с населением в 190 миллионов человек. Это составило 38 процентов общей площади и треть населения колониальных владений этих стран. За эти годы территория России возросла лишь за счет небольшого приращения в районе Батума и Карса, а также некоторых районов в Туркмении.
![Е. ДРАСУТЕНЕ - 1000 вкусных блюд [для программ-читалок С ПОДДЕРЖКОЙ таблиц]](/uploads/posts/books/232780/232780.jpg)