Дмитрий Емец - Сборник фантастических рассказов
Сплошным кольцом окружили печенеги город. Запылали всюду огромные костры потянулись в небо черные дымы.
— Горят это села и деревни наши. Раззоряют супостаты пригороды! — с болью говорили белгородцы.
Окружив город сплошным кольцом своих шатров и кибиток, печенеги не спешили идти на штурм, выжидая.
— Зачем впустую терять нам воинов наших? Скоро белгородцам нечего будет есть. Станут изнывать они от голода, будут плакать голодные их дети, а ослабевшие руки не смогут держать оружие. Тогда белгородцы сами откроют нам ворота! — рассуждал печенежский князь.
Вскоре в городе, и правда, начался голод. Запасов было мало, а разоренные пригороды заняты были печенегами и нельзя было выйти за ворота, чтобы собрать хлеба.
Тяжко было белгородцам, среди которых немало было женщин с малыми детьми глядеть с крепостных стен, как пируют под ними печенеги тем, что награбили они в пригородах.
Вскоре голод стал таким сильным, что многие из осажденных стали роптать.
— Князя нет и никто не защитит нас. Гонец, которого послали мы к нему видно перехвачен. Чем погибать, лучше откроем ворота и впустим печенегов, – говорили они, собрав вече.
Один старик по слабости сил остался дома. Когда дети его вернулись, он спросил их:
— Зачем собиралось вече?
— Завтра хотят открыть печенегам ворота, — отвечали дети старика.
Старик, а был он весьма уважаем, послал за старейшинами.
— Правду ли говорят, старейшины, что хотите вы впустить печенегов?
— А что делать, старче? Не стерпят люди больше голода, — ответствовали ему старейшины.
Тогда старик сказал им:
— Не сдавайтесь печенегам еще три дня и делайте то, что я вам скажу.
Согласны ли?
Старейшины согласились с радостью, ибо готовы были ухватиться уже и за соломинку.
— Соберите мне с каждого дыма по горсти овса, пшеницы или отрубей, — велел старец.
Так и было сделано. Тогда старец велел женщинам сделать кисельный раствор а мужчинам выкопать два колодца. В каждый колодец вставили кадку и налили туда приготовленного женщинами раствора. Кроме того старец велел выкопать еще один колодец и вставить в него кадку, в которую налил сыта, приготовленного из единственного оставшегося жбана с медом.
— Все сделали, как сказано?
— Все сделали, старче.
— Теперь зовите печенегов!
Пошли белгородцы на стену и крикнули печенегам: «Возьмите себе десять наших заложников, а нам пошлите десять своих знатных мужей». Обрадованные печенеги, решив, что горожане решили сдаться, немедленно выслали к ним десять своих мужей.
— Ступайте в город и посмотрите, что там делается, — велел мужам их князь.
Когда же вошли печенеги в Белгород, то мудрый старец сказал им:
— Зачем вы теряете время, осаждая нас?
— Перестоять вас хотим, пока от голода не сдадитесь, — отвечали печенеги.
— Хоть десять лет стойте, не сможете перестоять нас. Нас кормит сама мать-земля русская. Не верите — своими глазами посмотрите, — отвечал старец.
Привел он послов к одному колодцу, почерпнул раствору и, сварив из него кисель, дал отведать печенегам.
— Не кисель ли это? — спросил он.
— Кисель, — отвечали пораженные печенеги.
Тогда пошел старик к другому колодцу, почерпнул из него сыты и стал угощать печенегов.
— Не сыта ли это?
— Сыта и очень вкусная, — отвечали те. — Не поверят нам князья наши, если сами не отведают.
— Налейте им того, что дает нам земля наша. Пускай отнесут своим князьям — велел старик.
Дали горожане печенегам сыты и киселя. Отнесли их послы князьям своим и рассказали, что сами видели. Подивились на то князья печенежские, обменялись с белгородцами заложниками и отошли ни с чем, сняв осаду.
— Не потому ли так могучи русичи, что выкармливает их земля их? – вопрошали князья.
ВЛАДИМИР КРАСНО СОЛНЫШКОПриняв крещение, Владимир переменился: просветлел лицом, смягчился нравом обуздал былую вспыльчивость. Многие из знавших его прежде, особенно в молодые языческие годы, теперь поражались.
— Воистину пребывает на нем благодать Божия! — умиленно говорил епископ Михаил.
Несколько раз в год бросал князь клич, чтобы являлись к нему на двор нищие и странствующие и раздавал им по нужде муки и холщовых рубах, чтобы было чем прикрыть наготу. На случай же, если кто-то из больных или увечных не в силах будет явиться к нему на двор, приказывал Владимир грузить хлебы на телеги и развозить их по городу. «Спрашивайте, нет ли где нуждающихся и давайте им!» – приказывал он.
Добрее стал князь и к преступникам. Если прежде за многие преступления на Руси наказывали казнью, но ныне казни были отменены по княжьей милости.
Искореняя языческие предрассудки, столь сильные на Руси, приказывал Владимир повсеместно уничтожать капища древним истуканам и прогонять волхвов.
Вслед за Киевом приняли крещение Новогород и иные города русские.
Будучи милосерден, не забывал Владимир и о гостеприимстве. Многие из пиров его и доныне сохранили наши былины, именующие князя Владимиром Красным Солнышком.
Пиры эти проходили в княжьем тереме очень часто, как по случаю церковных праздников, так и вообще в каждый день воскресный. В огромном тереме накрывались длинные дубовые столы, на которых по старшинству рассаживалась княжеская дружина, а затем десятские, сотские, тысяцкие и иные выборные мужи от города. Княжеский стол всегда ломился от яств, а остатки пиршеств отдавались нищим и странникам, всегда толпившимся во множестве на дворе у хлебосольного русского князя.
После крещения единственной мечтой Владимира было повесить меч на стену чтобы не проливать больше крови на поле бранном, но вышло иначе. Насаждая веру Христову и приращивая землю русскую, Святославич много занимался ратным делом.
Не раз дружина его удачно ходила на дунайских болгар, оказывая помощь греческим царям Василию и Константину.
— Нужны нам люди разумные для просвещения паствы и служения. Мало еще таких людей на Руси, — нередко говорил князю епископ Михаил.
— Знаю, что нужны. Учить будем тому отроков с малых лет, — отвечал князь.
Триста отроков из разных семейств по повеленью князя взяты были в обучение книжное. Хотел Владимир, чтобы выучившись, могли читать они книги церковные разуметь грамоте и перенимать у греков служение в храмах. С великой неохотой с причитанием отдавали матери своих детей, не ведая зачем берут их.
— Ворожбе их учить будут. Вестимое ли дело, из черточек слова складывать!
Волхвы и те за такое не замахивались, — шептали из темных углов дремучие повивальные бабки.
Взят был в учебу и мальчик Яшка, ставший одним из любимых учеников епископа Михаила.
— Нет иной веры лучшей, чем наша чистая светлая православная вера, – говорил не раз ему Михаил. — Если тебе нужно будет даже умереть за эту веру – с дерзновением иди на смерть. Так и святые умирали за веру, а ныне живут во Христе.
Не подобает хвалить чужую веру. Кто хвалит чужую веру, тот все равно что свою хулит. Если же кто будет хвалить свою и чужую, то он двоеверец, близое ереси.
Берегись кривоверов и всех бесед их, ибо и наша земля наполнилась ими.
Берегись их и всегда стой за свою веру.
Не братайся с ними, но бегай от них и подвизайся в своей вере добрыми делами.
Твори милостыню не своим только по вере, но и чужеверным. Если увидишь нагого, или голодного, или в беду попавшего, будет ли то жид, или турок, или латинянин, ко всякому будь милостив, избавь его от беды, как можешь, и не лишен будешь награды у Бога.
Западали эти слова в сердце Яшке. Прошли годы и, освоив грамоту просветившись учением книжным, стал он одним из священников в Десятинной церкви, что выстроена была на том месте, где убиты были варяги-христиане.
Долгие годы правил Владимир землей русской, держа славный престол свой в городе Киеве. Скончался он в селе Берестовом близ Киева. Произошло это 15 июля 1015 года. Прознав о смерти его, великое множество народа стеклось к Десятинной церкви Святой Богородицы, где лежало тело их князя.
Плакали все: и дружина, и бояре, и простые холопы. Любовь народная к своему князю была единодушной.
Православная церковь пречислила благочестивого князя Владимира к лику святых, дав ему наименование равноапостольного, так как подобно тому, как апостолы несли слово Христова странам, и он крестил народ русский.
Почти тысяча лет пролетела со времени кончины святого равноапостольного князя Владимира, много утекло воды, много поколения сменилось, но так же непоколебимо стоит Русь, как и прежде стояла.
Нет мертвых у Бога. И ныне присутствует незримо с нами князь Владимир оберегая и защищая нашу землю, страдая от всякой ее боли и радуясь всякой ее радости.
Через пять мгновений я уничтожу этот мир…
