Ксения Мяло - Россия и последние войны ХХ века
Между тем говорить о стратегическом значении нефтяных месторождений этого региона не приходится: они составляют всего лишь около 0,5% общероссийских запасов (при этом 50% приходится на Ингушетию). Более важное значение имел хорошо развитый Грозненский нефтеперерабатывающий комплекс (здесь, например, производилось около 96% авиационных масел), однако, с разрушением города и фактическим исчезновением социального слоя профессионалов, он также потерял свое значение. Те, кто нагрел на нем руки за счет перекачки сюда тюменской нефти, сделали это в 1992-1994 годы, еще до войны.
Что до проблемы "трубы", то есть маршрута прокладки нефтепровода для перекачки каспийской нефти в Европу, то до второй чеченской кампании она, казалось, действительно могла претендовать на роль одной из главных причин военных действий. Однако тот факт, что вторая чеченская война набрала силу уже после решения вопроса о "трубе" на саммите в Стамбуле, позволяет и это поставить под сомнение. Во всяком случае, все эксперты, предсказывавшие затухание войны после саммита, как говорится, попали пальцем в небо. Напротив, она интенсифицировалась, а общая нестабильность в регионе возросла, что резко уменьшило, но отнюдь не увеличило призрачные шансы России на возвращение заинтересованных протагонистов все-таки к идее северного, или российского маршрута.
Напротив, военные действия в этом регионе сузили, помимо всего прочего, и его обширные транспортные возможности. Через Чечню в широтном направлении следует мощный коридор сухопутных коммуникаций, придающий целостность всей транспортной системе Кавказа. Однако они подверглись массированным и едва ли не целенаправленным разрушениям - бомбардировки не щадили их. Так не работают в регионе, который хотят сделать привлекательным для осуществления международных проектов. И потому, как представляется, гораздо ближе к истине были авторы книги "Российские Вооруженные Силы...", еще в 1995 году высказавшие предположение, что основными факторами, повлиявшими на принятие решения о войне, были: "необходимость установления в нестабильной внутриполитической обстановке жесткого контроля за армией путем ее дискредитации и сокрытие преступных экономических действий высших должностных лиц посредством использования "независимой" Чечни" (соч. цит., с. 171). На такую гипотезу работает и то, что первыми же бомбардировками в Грозном были уничтожены Центральный банк Чечни и Министерство финансов: не исключено, что там хранились нежелательные следы знаменитых авизо.
Однако названные причины не объясняют ни предательской сдачи Грозного в августе 1996 года (о чем далее), ни Хасавюрта, ни, тем более второго издания чеченской войны, со многими повторившимися странностями первой кампании. Повторяясь, они уже начинают складываться в довольно связную и логическую систему действий. А рассматривая их панорамно, мы вдруг обнаруживаем, что все они вели не к усилению, а к ослаблению позиций России в стратегически важном регионе Прикаспия, объявленном Соединенными Штатами зоной своих жизненно важных интересов.
Чечня, с ее малыми запасами пусть и очень высококачественной нефти, тут важна не сама по себе, а как ключ одновременно и к Каспию (через Дагестан), и к Северному Кавказу, и к Закавказью (Грузия). И в оценке этой роли Кавказа и Чечни, а также стратегии США здесь парадоксально сошлись убитый в конце лета 2000 года Юсуп Сосламбеков (особо подчеркнувший в своем последнем интервью роль Березовского в раскачке ситуации) и вице-президент Парламентской комиссии ОБСЕ, член фракции ХДС в бундестаге Вилли Виммер. В статье, опубликованной 8 января 2000 года газетой "Юнге Вельт", он прямо возложил часть ответственности за войну в Чечне на США, стремящиеся, по его словам, стать из "главной сверхдержавы единственной". По его мнению, напрашивается аналогия с Косово, ибо "и в Европе, и на юге Российской Федерации речь идет о преследовании глобально-стратегических целей, связанных с доступом к природным ресурсам".
По мнению Виммера, в целом имеют место крупномасштабные попытки осуществить раскол Российской Федерации на южном направлении, и эта стратегия, отмечает другой депутат бундестага, представитель ПДС Вольфган Гeрке, сильно напоминает начатую англичанами еще в ХIХ веке "Большую Игру" вокруг Каспия и Средней (ныне Центральной) Азии. В годы Второй мировой войны в нее попытались поиграть и немцы, однако разгром под Сталинградом не позволил им развернуться здесь вполне. Проект, однако, остался и ждал своего часа. Похоже, дождался. Ниже, при рассказе о событиях в Дагестане летом-осенью 1999 года, о нем еще будет речь. А сейчас, после этого необходимого отступления, вернемся в только что покоренный Грозный.
* * *
Тогда, в середине марта 1995 года, командующий объединенной группировкой А. Куликов, рассказал нам, небольшой группе депутатов и журналистов, что среди трофейных документов обнаружено и свидетельство согласия США предоставить Чечне займ в размере 10 млн долларов. К сожалению, так и осталось неизвестным, были ли получены эти деньги. Но с политической точки зрения, в контексте "Большой Игры" и неизбывных иллюзий России относительно стратегического партнерства с Соединенными Штатами, в том числе и в деле совместной борьбы с "международным терроризмом", о происхождении и механизмах которого США осведомлены много лучше других, гораздо интереснее сам факт согласия.
Были продемонстрированы также купюры чеченских денег, отпечатанные в одной из западных стран. Это были внешние проявления той же линии контактов, контуры которой обозначились еще летом 1992 года, в ходе визита в Чечню Дианы Роузен, доверенного лица президента Клинтона. На следующий год она опять встретилась с Дудаевым, специально прилетевшим для этого во Францию. Понятно, что не для простой светской беседы. Напомню также, что встречи их происходили уже после того, как газета "Кавказ" угрожала России ядерным терроризмом. А это значит, что на такие пустяки, к огорчению грезящей о партнерстве России, режиссеры "Большой Игры" вовсе не считали нужным обращать внимание. Для них речь шла о вещах куда как более интересных: уже тогда вокруг Чечни-Ичкерии начинал стягиваться тот клубок международных интриг и интересов, которые масштабно и открыто заявили о себе в после-Хасавюртовский период, когда в сентябре 1997 года в Лондоне состоялась презентация Кавказского инвестиционного фонда. Состав его учредителей весьма любопытен: таковыми стали президент закрытого акционерного общества "Кавказский общий рынок" Хож-Ахмед Нухаев (тот самый московский бизнесмен, который у истоков процесса финансировал движение "Барт"), близкий друг Маргарет Тэтчер лорд Алистер Макальпайн, английский бизнесмен, глава компании "Перегрин Инвестментс Холдингc" Фрэнсис Пайк.
В протоколе о намерениях подписи Нухаева и лорда Макальпайна соседствуют с подписью Мaсхадова, речь же в нем идет о масштабных инвестициях не только в нефтяной комплекс Грозного, но также и в производство электроэнергии, транспортные коммуникации (так своевременно разбитые российской авиацией). Речь шла и о создании Транскавказской системы нефтепроводов (ТСН) с ответвлением Грозный-Тбилиси. Этим, видимо, и объясняется состав гостей на праздничном обеде, данном в честь Нухаева семьей одного из крупнейших европейских миллионеров - покойного сэра Голдсмита, лидера консервативной партии в период правления Тэтчер. На обеде присутствовали также соучредители ЗАО "Кавказский общий рынок" Цезарь Шеварднадзе (племянник президента Грузии) и Алтай Хасанов (племянник Гейдара Алиева, президента Азербайджана).
Недоставало еще одного имени - Доди аль-Файеда, погибшего летом 1996 года вместе с принцессой Дианой. Доди - тоже племянник, сын сестры саудовского мультимиллиардера, также участника ЗАО "Кавказский общий рынок", Аднана Хашогги. Хашогги, которого на страницах светской хроники о жизни VIP-персон часто можно было видеть в компании премьеров, королей и президентов, в том числе американских, был довольно близок к гаитянскому диктатору Папе Доку, заирскому Мобуту и филиппинскому Маркосу, а вместе с тем являлся одним из посредников в операциях "Иран-Контрас".
Для нас же особенно интересно то, что в свое время Хашогги занимался разрушительной для СССР игрой цен на нефтяном рынке и что ему Грозный во многом обязан финансовым благополучием во время войны с Москвой (Сергей Кургинян, Мария Мaмиконян, Мария Подкопaeва, "Теория и практика политических игр". - "Россия - ХХI", № 3-4, 1998 год). По некоторым данным, его фонд "Медина" занимался также и нелегальными поставками вооружений в Чечню.
Что до принцессы Дианы, то она поддерживала контакты с пакистанским политиком Имран-Ханом (и при посещении покровительствуемых им госпиталей в Лахоре даже была его личной гостьей), совершавшим заинтересованные поездки в Чечню. При этом Хож-Ахмед Нухаев выражал готовность оплатить ввод в республику ограниченного контингента британского спецназа САС. На этот вектор Чечни должна была указывать также британская военная форма, постоянно носимая Ширвани Басаевым.
