Артур Конан-Дойль - Дуэт со случайным хором
- Да, Франк, непременно.
- Едва ли я в состоянии буду сказать тебе все.
- Неужели это так ужасно?
- Нет, но есть другие причины.
- Какие, Франк?
- Их очень много. Ты знаешь, как один современный поэт оправдывался перед своей женой в своем прошлом. Он сказал, что все время искал ее.
- Это мне очень нравится! - воскликнула Мод.
- Да, я искал тебя.
- И, кажется, довольно долго.
- Но я тебя нашел наконец.
- Я предпочла бы, чтобы ты меня нашел сразу, Франк. - Он сказал что-то относительно ужина, но Мод была неумолима. - Скольких же женщин ты действительно любил? - спросила она. - И, пожалуйста, без шуток, Франк. Я спрашиваю серьезно.
- Если бы я захотел тебе лгать...
- Нет, я знаю, ты этого не захочешь.
- Конечно, нет. На это я не способен.
- Итак, я жду ответа.
- Не преувеличивай значения того, что я тебе сейчас скажу, Мод. Любовь - понятие растяжимое. Одна любовь имеет основанием чисто физическое влечение, другая - духовное единение, наконец, третья может быть основана на родстве душ.
- Какою же любовью любишь ты меня, Франк?
- Всеми тремя.
- Ты в этом уверен?
- Совершенно.
Она подошла к нему, и допрос был прерван, но через несколько минут он возобновился.
- Итак, первая? - сказала Мод.
- Я не могу, Мод, оставим это.
- Милостивый государь, я вас прошу, - ее имя?
- Нет, нет, Мод, называть имена я не могу даже тебе.
- Кто же она была тогда?
- К чему подробности? Позволь мне рассказать все это тебе по-своему.
Мод сделала недовольную гримасу.
- Вы отвиливаете, сударь. Но я не хочу быть слишком строгой. Рассказывай по-своему.
- Видишь ли, Мод, собственно говоря, я был всегда влюблен в кого-нибудь.
Она слегка нахмурилась.
- Должно быть, твоя любовь стоит недорого, - заметила она.
- Для здорового молодого человека, обладающего некоторым воображением и горячим сердцем, это является почти необходимостью. Но, конечно, это чувство очень поверхностное.
- Мне кажется, что всякая твоя любовь должна быть поверхностной, если она так легко проходит.
- Не сердись, Мод. Вспомни, что в это время я еще не встречал тебя. Ну вот, я так и знал, что эти вопросы не приведут ни к чему хорошему. Кажется, я вообще делаю глупо, что так откровенно рассказываю тебе обо всем.
На ее лице играла холодная, сдержанная усмешка. В глубине души Франк, глазами незаметно следивший за женой, был рад тому, что она ревнует его.
- Ну, - сказала она наконец.
- Ты хочешь, чтобы я продолжал?
- Раз ты начал, так уж рассказывай до конца.
- Ты будешь сердиться.
- Мы слишком далеко зашли, чтобы останавливаться. Я не сержусь, Франк. Мне только немного грустно. Но я ценю твою откровенность. Я не подозревала, что ты был таким... таким Дон Жуаном.
Она начала смеяться.
- Я интересовался каждой женщиной.
- "Интересовался" - милое словцо.
- С этого всегда начиналось. Затем, если обстоятельства благоприятствовали, интерес усиливался, до тех пор, пока... ну, ты понимаешь.
- Сколько же было женщин, которыми ты "интересовался"? - И сколько раз этот интерес усиливался?
- Право не могу сказать.
- Раз двадцать?
- Пожалуй больше.
- Тридцать?
- Никак не меньше.
- Сорок?
- Я думаю, что не больше.
Мод в ужасе смотрела на мужа.
- Тебе теперь двадцать семь лет. Значит, начиная с семнадцати лет ты любил в среднем по четыре женщины в год.
- Если считать таким образом, то я, к сожалению, должен сознаться, что их было пожалуй более сорока.
- Это ужасно, - проговорила Мод и заплакала.
Франк опустился перед ней на колени и начал целовать ее милые, маленькие, пухлые ручки, мягкие, как бархат.
- Я чувствую себя таким негодяем, - сказал он. - Но я люблю тебя всем сердцем и всей душой.
- Сорок первую и последнюю, - всхлипывала Мод полусмеясь и полуплача. Она вдруг прижала его голову к своей груди.
- Я не могу сердиться на тебя, - сказала она. - Это было бы не великодушно, потому что ты рассказываешь все это по доброй воле. И я не могу не ценить этого. Но мне так хотелось бы быть первой женщиной, которой ты заинтересовался.
- Увы, случилось иначе. Вероятно, есть люди, которые всю жизнь остаются непорочными... Но я не верю в то, что они лучшие люди. Это или святые молодые Гладстоны и Ньюманы, или холодные, расчетливые, скрытные люди, от которых нечего ждать добра. Первые должны быть прекрасны, но я их не встречал в жизни. Со вторыми я сам не желаю встречаться.
Но эти соображения мало интересуют женщин.
- Они были красивее меня? - спросила Мод.
- Кто?
- Те сорок женщин.
- Нет, дорогая, конечно, нет. Чему ты смеешься?
- Знаешь, мне пришла в голову мысль. Хорошо бы было собрать всех этих сорок женщин в одну комнату, а тебя поставить в середине.
- Тебе это кажется смешным? - Франк пожал плечами. - У женщин такие странные понятия о смешном.
Мод хохотала до слез.
- Тебе это не нравится? - спросила она наконец.
- Ничуть, - холодно ответил он.
- Ну конечно, нет. - И она снова разразилась долгим звонким смехом.
- Когда же ты успокоишься? - спросил он обидчиво. Ее ревность нравилась ему гораздо больше, чем ее смех.
- Ну, довольно. Не сердись. Если бы я не смеялась, я бы плакала. Прости меня, Франк. - Она подошла к нему... - Ты доволен?
- Не совсем еще.
- А теперь?
- Ну, ладно. Я прощаю тебе.
- Удивительно! После всех этих признаний оказывается, что он прощает мне. Но ты никогда никого из них не любил так, как любишь меня?
- Никогда.
- Поклянись.
- Клянусь тебе.
- Ни духовно, ни... как ты это еще называешь?
- Ни духовно и никак.
- И никогда больше не будешь?
- Никогда.
- И будешь хорошим мальчиком отныне и навсегда?
- Отныне и на всю жизнь
- И все сорок были ужасны?
- Ну, нет, Мод, этого я не могу сказать.
Она надула розовые губки.
- Значит, они тебе больше нравятся?
- Какие глупости ты говоришь, Мод! Если бы какая-нибудь из них нравилась мне больше тебя, я бы женился на ней.
- Да, пожалуй, что так. И если ты женился на мне, то приходится думать, что мною ты заинтересовался больше всех. Я не подумала об этом.
- Глупая девочка. Ну конечно же, ты мне нравишься больше их всех. Давай бросим этот разговор и не будем больше никогда к нему возвращаться.
- У тебя есть их фотографические карточки?
- Нет.
- Ни одной?
- Нет.
- Что же ты с ними сделал?
- У меня вообще их было очень мало.
- А те, что у тебя были?
- Я их уничтожил перед свадьбой.
- Очень мило с твоей стороны. Ты об этом не жалеешь?
- Нет, по-моему, так и следовало сделать.
- Какие тебе больше нравились, брюнетки или блондинки?
- Право, не знаю. Холостяки обыкновенно бывают очень неразборчивы.
- Скажи мне по совести, Франк, ведь не может быть, чтобы ни одна из этих сорока женщин не была красивее меня?
- Оставь, Мод, давай поговорим о чем-нибудь другом.
- И ни одна не была умнее?
- Как ты сегодня нелепо настроена!
- Нет, ты ответь мне.
- Я уже ответил тебе.
- Я не слышала.
- Неправда, ты отлично все слышала. Я сказал, что если я женился на тебе, то это доказывает, что ты мне нравилась больше всех. Я не говорю, что ты - одно совершенство, но мне дороже всего именно такое соединение всех хороших и дурных качеств, какое я нашел в тебе.
- Да, вот как! - заметила Мод с некоторым сомнением. - Люблю тебя за откровенность.
- Ну вот, я обидел тебя.
- О нет, нисколько. Мне было бы невыносимо думать, что ты что-нибудь от меня скрываешь.
- А ты, Мод, со мной будешь так же откровенна?
- Да, дорогой, после всех твоих признаний, я чувствую, что должна быть с тобою откровенна. У меня тоже было кое-что в прошлом.
- У тебя!
- Может быть, лучше не вспоминать всех этих старых историй!
- Нет, я предпочел бы узнать их.
- Тебе будет неприятно.
- Нет, конечно, нет.
- Во-первых, Франк, я должна сказать тебе следующее. Если когда-нибудь замужняя женщина говорит своему мужу, что, прежде чем она встретила его, она никогда не испытывала ни малейшего волнения при виде другого мужчины, - это будет ложь. Может быть, и есть такие женщины, но я их никогда не встречала. И, не думаю, чтобы они могли мне нравиться, потому что это должны быть холодные, сухие, несимпатичные, безжизненные натуры.
- Мод, ты любила кого-нибудь другого!
- Не буду отрицать, что я интересовалась - и даже очень сильно многими другими мужчинами.
- Многими!
- Ведь это было прежде, чем я встретила тебя.
- Ты любила нескольких мужчин?
- Конечно, большею частью чувство это было очень внутреннее. Любовь понятие такое растяжимое.
- Боже мой, Мод, сколько же мужчин сумели внушить тебе подобное чувство?
- По правде сказать, Франк, молодая здоровая женщина слегка увлекается почти каждым молодым мужчиной, которого она встречает. Я знаю, что ты ждешь от меня самого чистосердечного признания, поэтому я должна сознаться, что некоторыми мужчинами я особенно сильно увлекалась.
