Кеннет Бийр - Суда-ловушки против подводных лодок - секретный проект Америки
Оба судна стояли у шестого причала, менее, чем в тысяче футов ходьбы. Предстояла подбадривающая прогулка на свежем воздухе. Мы были одеты в теплые регланы и серые перчатки для сохранения наружного тепла тела - а изнутри оно поддерживалось горячей новоанглийской похлебкой из моллюсков. Было солнечно, но температуря была ниже точки замерзания. Мы прошли вдоль второго сухого дока, 550-футового сооружения коффердамного типа с установленным на место кессоном, чтобы не пропускать в него воды реки Пискатекуа. Вскоре оба судна оказались в пределах видимости. Их мирных времен окраска еще сохранилась корпус черного цвета, надстройки - белые, и буква "Б", обозначающая "Бюлл-Лайн" компании "Бюлл Стимшип Компани", на самом верху тонкой высокой дымовой трубы. Когда мы подошли поближе, стало заметным название "Эвелин" на носу ближайшего судна; "Кэролин" была причалена дальше. Мы остановились и несколько мгновений молчали. Я сказал себе: "Да, это не "Северная Каролина". А Нэвилл нарушил тишину словами: "О, боже мой!"
Судно отдыхало у дока в своей непритязательной скромности: полное достоинства - да! Роскошное и значительное - вовсе нет! Усталая старая леди уснула здесь - это сплошное холодное железо. Нэвилл сказал: "Оно выглядит как для свалки". Снова наступило молчание. Затем я ответил: "Может быть, мы научимся любить и уважать ее".
Нэвилл, как выяснилось в дальнейшем, был хорошим рассказчиком, а сейчас он продолжил тему нашей беседы одним воспоминанием времен учебы в академии. Альфред Таер Мэхен, американский адмирал, специалист по стратегии и плодовитый военно-морской писатель, тогда заявил: "Хребет и сила любого военного флота зиждется на его кораблях, которые в пропорции своей наступательной и защитной мощи способны наносить и выдерживать мощные удары". К этому высказыванию Нэвилл добавил: "Я очень надеюсь, что хребет и сила наших ВМС не особенно зависит от способностей этого судна".
Я с вниманием отнесся к словам Нэвилла: логика Мэхена в применении к нашему первому впечатлению об "Эвелин" вызвала определенные скорбные мысли и чувство опасения и беспокойства за наше ближайшее будущее. Да, несомненно, этот корабль выглядел предназначенным для свалки, он словно уже находился на свалке!
Мы с Нэвиллом прошли вдоль дока к носовой части, где была положена сходня для входа на борт. Мы поднялись на палубу возле надстройки. Все двери были распахнуты и внутри казалось холоднее, чем снаружи. Судно было "холодным железом" - с берега энергия в него не подавалась. Мы не догадались взять с собой фонарь - без него бродить в темноте не имело смысла. По наружным трапам мы поднялись в надстройку и заглянули в штурманскую рубку. Нам было уже так же холодно, как и спящей "Эвелин", и тепла от новоанглийской похлебки из моллюсков уже не хватало для поддержания тела и духа. Любопытство в отношении нашею корабля мы удовлетворили лишь частично. У нас с лейтенантом Нэвиллом оставалось еще много вопросов, на которые мог бы ответить только персонал верфи. Мы решили начать с капитана 3 ранга Кинби, и поэтому направились обратно К зданию 86, где находился офис Кинби.
Было очень холодно идти на ледяном ветру. Когда мы шли, преодолевая его порывы, я стал расспрашивать мистера Нэвилла о нем и его службе. Он вкратце рассказал, что родился в морском госпитале Портсмута в Вирджинии; отец его был офицером корпуса судостроителей; Нэвилл окончил Морскую академию и служил затем на корабле "Саратога" (СV3) в артиллерийском подразделении, далее командиром артиллерии на эсминце "Твиггс" (DD127) и еще в Китае на канонерской лодке прибрежнего плавания "Эшвилл". В 1940 году переведен на линкор "Арканзас" (ВВ33) и участвовал в конвойных операциях в районе Исландии и Ньюфаундленда. Он покинул "Арканзас" в Нью-Йорке в связи с переходом на "Эстерион". Я поинтересовался, имеет ли он опыт противолодочной борьбы. Он ответил, что нет, исключая лишь тот, который он почерпнул при совместной работе в конвоях с американскими эсминцами, и еше результаты внимательных наблюдений при плавании "Арканзаса" с американскими и канадскими эсминцами и корветами.
Ходьба против ледяного ветра истощила наши силы. Когда мы пришли в офис капитана 3 ранга Кинби, он предложил нам по чашечке желанного горячего кофе. Нэвилл расценил это предложение, как знак, что у Кинби появилась возможность поговорить с нами не спеша. Он сказал капитану 3 ранга, что мы были на корабле и не заметили, чтобы на нем шли работы. А Кинби, казалось, обрадовался возможности переговорить со старшим офицером до того, как прибудут остальные офицеры. Он подчеркнул то, что работа по секретному проекту является второстепенной. Поскольку весь личный состав направляется на верфь, то в административном отношении он будет подчиняться адмиралу Уэйнрайту до момента ввода кораблей в строй. Но он ожидает, что будущие командиры кораблей примут на себя свою долю ответственности и распределят офицеров и матросов для участия в подготовке кораблей. Кинби объявил, что после прибытия командиров будет проведена встреча офицера - составителя плана переделок и переоборудования, капитана Эндрью Ирвина Мак-Ки и офицера-интенданта верфи капитана М. Г. Филбрика с офицерами кораблей. Срок ввода в строй установлен 5 марта. Он показал копию документа NAV331-A список разрешенного личного состава для "Эстериона". Нэвилл спросил, когда должны прибыть призванные люди. Кинби ответил, что большинство находится на сборных пунктах в Бостоне и Нью-Йорке, но некоторые младшие офицеры могут прибыть на верфь раньше. Мы с Нэвиллом поблагодарили капитана 3 ранга Кинби за его внимание.
Подходил четвертый час пополудни. Кинби ожидал прибытия офицеров пополуденным поездом и готовился принять и разместить их. Он будет занят и пошлет прибывших офицеров в общежитие, где мы можем с ними встретиться, если захотим. Мы отправились в наше временное жилище. Солнце уже подходило к горизонту на юго-западе, скоро должно было стемнеть. Значительно холоднее не будет. Нэвилл спросил, не хочу ли я присоединиться к нему - отправиться к 7 часам в Офицерский клуб и отведать омара. Я был рад согласиться.
За несколько минут до семи я постучался в дверь Нэвилла. Он уже оделся и был готов отправиться поесть "самых крупных из съедобных Мэнских десятиногих" раков. Он сказал, что прибыл Шванер, и он присоединится к нам для обеда. Лейтенант уже ожидал нас в холле общежития, и Нэвилл представил меня ему самым простым способом: "Датч Шванер, это Кен Бийр". "Датч"{*12} протянул большую руку с мощным рукопожатием. Позднее я узнал, что он играл в бейсбол все четыре года обучения в Морской академии, и эта игра была его первой любовью.
Внутри в клубе было тепло, бар привлекал к себе малым числом сидящих у его стойки. Несмотря на свои мягкие манеры, физически Датч был очень сильным и мускулистым. Мы с ним были примерно одного роста, по пяти футов и одиннадцать дюймов, но его мускульная масса была много больше моей. Лейтенант Шванер происходил из Саратога Спрингс, Нью-Йорк. Он окончил морскую академию в 1936 году с аттестацией, на уровень которой указывало полученное им академическое кольцо внушительных размеров, почти такое же, как у Нэвилла. Он был женат. Службу проходил успешно на линкоре "Техас" (ВВ35), крейсере "Омаха" (CL4), корабле - продовольственном складе "Юкон" (AF9) и эсминце "Ноэ" (DD343). Обед был неплохим, хотя и без обещанных омаров - оказалось, что в понедельник вечером их не готовят. Правда, официант поведал нам, что лучшие обеды с омарами - в старом Роккингэм-отеле в Портсмуте: если удастся, завтра вечером мы посетим его.
Во вторник в 10 февраля 1942 года будильник пробудил меня от глубокого сна Я хорошо отдохнул и теперь раздумывал, какие открытия готовит мне новый день. Встреча со старшим офицером должна стать хорошей отправной точкой в разработке общего плана действий по сплочению команды, по оснащению корабля и подготовке к вводу его в строй. К этому моменту офицеры и команда поднимаются на борт и корабль оживает.
В 8:30 лейтенант Нэвилл вошел в конференц-зал и предложил нам сесть. Было ясно, что он уже встречался - поздно вечером или сегодня утром - с двумя офицерами, которые ко времени нашего обеда в понедельник еще отсутствовали. Соблюдая формальность, Нэвилл обошел вокруг стола, называя каждого из офицеров: лейтенант Шванер, старший артиллерийский и первый лейтенант; мичман Ги Рэй, главный механик; мичман Кен Бийр, интендант; мичман Джон Лукович, офицер связи. Далее Нэвилл прокомментировал следующие аспекты нашего будущего: капитан-лейтенант Гленн Легуен будет нашим командиром, он ожидается завтра вместе с капитан-лейтенантом Гарри Хиксом, будущим командиром "Этика", нашего однотипного корабля. Коммерческие суда "Эвелин" и "Кэролин" станут соответственно кораблями ВМС "Эстерион" (АК100) и "Этик" (АК101), когда войдут в строй. Под своими коммерческими названиями они будут действовать в качестве судов-приманок подводных лодок. Эта задача считается секретной и опасной, поэтому предполагается, что все мы на участие в ней согласились добровольно. Он добавил еще: "В любой момент, если вы захотите перейти на другую службу, обратитесь ко мне или к командиру".
