Лев Князев - Лицо бездны
- Все правильно, дай бог тебе удачи, - сказал стармех.
В чем не откажешь нашей системе, так это в удивительном умении срочно, шумно и щедро принять меры "ПОСЛЕ ТОГО КАК". Диву даешься - откуда враз появились бодрость и энергия у вчера еще сонно моргавших в президиумах бесчисленных заседаний глав, нач. и помов, кто выделяет и откуда берутся бессчетные суммы, фонды и лимиты, вчерашнее отсутствие которых, быть может, и стало основной причиной взрыва, пожара, морской или железнодорожной катастрофы, общественной несправедливости. Каким образом переродился вчера еще никого не желавший выслушать чинодрал самого высокого ранга, вдруг превратившийся "после того как" в вежливого, неглупого руководителя, умеющего и подобрать себе знающих людей и разумно последовать их совету. Полюбуйтесь-ка на работу штаба спасательных операций пароходства. Далеко еще до начала рабочего дня, темень на улице, а в кабинете начальника уже идет деловой и кому-то полезный разговор, так отличающийся от обычных бесплодных говорений по поводу обязательств на грядущую пятилетку, подведению итогов пресловутого соцсоревнования, обсуждению очередных руководящих писем "оттуда" и прочей обязательной, но никому не нужной ракушечной шелухи на теле пароходского организма. Анализируются радиосообщения с места аварии, после краткой и демократичной дискуссии принимаются, наверное, самые умные (учитывая отдаленность от места событий) решения, отправляются ЦЕННЫЕ УКАЗАНИЯ (в народе их давно уже обозначили кратко: ЦУ) и ЕЩЕ БОЛЕЕ ЦЕННЫЕ УКАЗАНИЯ - ЕБЦУ. Начальник пароходства Юрьев вполне уже овладел обстановкой, теперь он не позволит себе грызть ногти - он собран, строг, активен и мгновенно ориентируется в мнениях собравшихся специалистов штурманских, инженерных, спасательных и прочих служб. Отправив с посыльной текст ЦУ, он не забывает и о немаловажном для себя докладе - САМОМУ министру, сумевшему, как и он, сделать морскую карьеру, не отличая стеньги от гафеля, или форпика от форплехта. Нет, сейчас он не отправит доклад единолично, он весь - воплощение демократии.
- Вот послушайте, что я тут набросал шефу, учитывая наш сегодняшний спор, - сказал Юрьев, откладывая карандаш и беря в руки черновик радиограммы: "МОСКВА ЦМ ХОДУ СПАСАТЕЛЬНОЙ ОПЕРАЦИИ ББС БОЛЬШЕКАМЕНСК ДОКЛАДЫВАЮ... ПОМОЩИ СПАСЕНИЯ ЯПОНСКОЙ ФИРМЫ ОТКАЗАЛИСЬ ОБЕСПЕЧИМ СВОИМИ СИЛАМИ ТЧК ЮРЬЕВ
- Пойдет такой текст? - оглядел Юрьев собравшихся.
- Отметьте, что работа спасателя сильно затруднена значительным волнением, - сказал с места начальник службы мореплавания.
- В радиограммах с "Селены" про волнение не сказано, - улыбнулся Юрьев догадливому заместителю.
- Ожидается шторм, надо написать уже сейчас, мало ли что может произойти.
- Предусмотрительно, - одобрил Юрьев. - Дополняю. - И еще о том, что дали указание всеми силами обеспечить спасение человека... третьего механика, взглянул он на пододвинутую к нему бумажку.
- По-моему, об этом не обязательно, ведь ясно, - сказал с неудовольствием Мельков.
- Это не помешает, - дружески улыбнулся ему Юрьев. - Тысячу раз мы слышали: переходите дорогу в отведенном месте - и все же приходится об этом повторять, не так ли? Зазвонил один из пяти телефонных аппаратов на его столе. Начальник безошибочно поднял нужную трубку, прижал к уху. На лице его появилась приятная, но вместе с тем чуть ироническая усмешка. Прикрыв ладонью мембрану, он кивнул собравшимся.
- Дмитрий Иванович интересуется!
- Ему-то чего? - недовольно сказал Мельков. - Смотри-ка, чуть выдвинули уже и запрос! Занимался бы своими делами.
- Т-сс... - показал ему палец Юрьев. - Слушаю, Дмитрий Иванович, - сказал он в трубку. - Рано ты на работе. Мы? Ну, нам положено, сам знаешь. ББС? Что сказать, все идет по плану... Я имею в виду не аварию, а спасение, усмехнулся он в ответ на замечание в трубке. Человек? Есть такой. Только что сменная радистка принесла радиограмму, - он порылся длинной рукой в ворохе бумаг, нашел нужный листок. - Да, третий механик Максим Ковалев. Тебе? Зачем? Ну, если оч-чень надо, прикажу снять копию и занести тебе. Ничего, ничего, Ю АР ВЕЛКАМ, как говорят в Нью-Орлеане, штат Луизиана. Хе-хе, привет! - Он положил трубку, нажал на кнопку, вызывая секретаршу.
- Наталья Сергеевна, там, кажется, не ушла еще сменная радистка, передайте ей копию этой радиограммы, попросите завести в райком, кабинет 305.
Люся Шелгунова возмутилась, когда Наталья Сергеевна передала ей копию радиограммы с просьбой начальника.
- Несите сами, если надо, я специалист, а не рассыльная! - ее круглые с ободочками глаза загорелись праведным гневом.
Наталья Сергеевна давно знала Люсю и мягко, по-матерински, обняла ее.
- Люсенька, ну понятно, что не рассыльная, но это же шеф просит! Аварийная радиограмма! - Она заглянула в гневные курочкины глаза и хитро прищурилась. А мужик в триста пятом кабинете тебе между прочим известен, он у нас работал в парткоме, Димка, помнишь?
- Народный контроль? - Люся заулыбалась, но тут же снова закапризничала. Подумаешь, завоображал! Ладно, принесу, только я ему скажу, пусть растрясет телеса!
- А ты бы ему посодействовала! - смеялась Наталья Сергеевна, поправляя радистке шубку с воротником ламы.
Геннадий Викторович был сварщик что надо, жаль, что ни на его судне, ни на спасателе не нашлось качественных электродов. Стармех Гусев выставил перед сварщиком замасленный ящик с электродами, повинился.
- Вот все, брат. Насчет того, как нас любят в снабжении, сам знаешь. Что наворовал в заводе, то и предлагаю.
- Ничего, коли сказано - "надо", пробьемся штыками, - подбодрил его Геннадий Викторович и спустился в прыгающую у борта спасателя шлюпку, а из нее перебрался на днище буксира. Первым долгом, по просьбе боцмана, приварили, несколько рымов для удержания концов, поданных со спасателя, трапа и разных приспособлений. Электромеханик показал процарапанный на борту прямоугольник.
- Вот нарисовал тебе отверстие, перестукивались с парнишкой.
- Не узко будет? - усомнился сварщик.
- Узковато, конечно, да здесь не размахнешься, ширина шпации между шпангоутами - 230 миллиметров.
- Голова пройдет? - примерился руками сварщик. - Пройдет, остальное - само пролезет, так? Ну, благословясь, начнем. - Он тряхнул головой, роняя перед лицом защитный темный козырек, и тронул электродом металл, разбудив ослепительную искру.
Максим Ковалев услышал сухой треск пламени, наверху покраснело раскаленное сваркой железо. Он схватил ключ, застучал.
- Левее! Левее!
Краснота послушно двинулась ближе к шпангоуту. Железо из красного сделалось алым, желтым, побелело - раскаленная капля упала в воду под ногами Максима, пшикнув облачком пара.
- Стой! Стой! - закричал он. - Не надо насквозь!
Вверху свистел уходивший под давлением Бездны воздух. Коварно клокоча, мелкие волны приближались к сиденью Максима. Он вскочил, сорвал с головы ветошь, ткнул в раскаленное отверстие. Жидкий металл капнул на рубашку, прожег тело - он почти не почувствовал боли. Ветошь затлела, Максим закашлялся, согнулся, сунул обожженную руку в воду. Глянул наверх - красная полоска медленно двигалась вдоль шпангоута, не прожигая обшивки.
- Поняли. Слава богу, поняли, - прохрипел он как заклинанье, корчась от боли. - Ребята, я верил в вас, Спасите, спасите...
В это утро Виктория впервые не приготовила отцу завтрак. Бреясь в ванной, он гудел бодрым баритоном.
- Викулька, возьми себя в руки, еще ничего не известно, нельзя же так... После паузы спросил. - Хочешь, я сам позвоню в пароходство Мелькову, мы с ним были на одном курсе. Позвонить? - Он вышел в майке, с полотенцем на крепкой шее, растирая порозовевшие, тугие щеки кремом. "Какой ты у меня надежный!" подумала Виктория и всхлипнула, прижавшись лицом к теплому плечу. Он гладил ее волнистые волосы.
- Викуля, сердечко, но жизнь ведь не кончилась, поверь моим сединам.
- Все кончилось, все! - выкрикнула она, отталкивая отца. Зазвонил телефон, она обернула заплаканные глаза.
- Папа, это тебе?
- Наверное. Мне так мне! - он снял трубку, покивал кому-то невидимому. Виктория не сводила с него расширенных глаз. - Да, это я. Сейчас. - Он поманил дочь рукой. - Дмитрий хочет что-то сообщить... Только, пожалуйста, спокойнее, дочуля... Виктория прижала трубку к уху, сдавленно проговорила.
- Ну, это я, Дмитрий Иванович.
- Уже по имени-отчеству? - раздался веселый голос. - С глаз долой - из сердца вон?
- Дмитрий, пожалуйста, говори....
- Так я тебя вылечу! - кричал он там, в Приморске. - Вот сидит прямо передо мной красивая дама с радиограммой, - не ревнуешь, Вика? Нет? Прочесть радиограмму?
- Говори, - сказала она.
- Смысл такой. Судно обнаружено вверх днищем, но на плаву, к нему подошли спасатель и еще дюжина судов.
- Они живы? - воскликнула Виктория.
- К сожалению, только один. Вот здесь мне объясняют, что он приезжал в Приморск перед Новым годом, догадываюсь, что ты должна его знать...
