Валид Фарес - Революция грядет: борьба за свободу на Ближнем Востоке
Иранцев, конечно, интересовало не освещение встречи, они фиксировали ее участников, в особенности иранского происхождения. Как утверждали лидеры этнических групп, борцы за права человека, писатели, Запад систематически бойкотировал обращения диссидентов. О ливанском сопротивлении сирийской оккупации редко упоминалось в американских и европейских источниках. Том Харб, который был секретарем неправительственной Всемирной организации ливанцев, проживающих за рубежом, в 1998 г. задавался вопросом: «Критики израильской оккупации Палестины и представители оппозиции из Бирмы или Гаити получили бы час времени на C-SPANXXI, у них брали бы интервью на Национальном общественном радио, а критики сирийской оккупации Ливана и сирийские реформаторы никогда не получают такой возможности. Почему?»
«Табу», наложенное СМИ на обсуждение диссидентства на Среднем Востоке, распространяется не только на неправительственные организации или беженцев из этого региона, но даже и на общественных деятелей, включая законодателей. При Буше-старшем и Клинтоне исполнительная власть США практически не касалась этой темы. На множестве слушаний и брифингов лидеры Конгресса задавали официальным представителям Госдепартамента вопросы о ситуации с преследованиями меньшинств. Традиционным ответом были слова «ситуация отслеживается». Конгрессмен от штата Виргиния Франк Вольф потребовал конкретного объяснения, почему Соединенные Штаты не поднимают вопрос о религиозном преследовании коптов-христиан в Египте, на что высокопоставленный представитель Госдепартамента ответил, что американскому правительству следует подождать улучшения ситуации с гражданскими правами для всех египтян, а не фокусировать внимание на одной конкретной группе. На самом деле, исполнительная власть США достигла консенсуса по вопросу о том, что применительно к арабскому миру проблемы меньшинств и базовые проблемы демократии затрагивать не следует.
Даже смелые правоведы, которые в середине 1990-х гг. все-таки пробивали стену молчания и проводили слушания и брифинги по поводу лишенного голоса населения стран региона, не привлекали к себе внимания СМИ.
Сенатор от штата Канзас Сэм Браунбэк был одним из первых членов сената США, который организовал слушания о преследовании религиозных меньшинств в мусульманском мире в целом и на Среднем Востоке в частности. Член палаты представителей от штата Виргиния Фрэнк Вольф возложил вину за это на Белый дом. Член палаты представителей от штата Нью-Йорк Майкл Форбс сделал сообщение в конгрессе США. Американские СМИ игнорировали их акции. Даже после того, как эти инициативы привели к появлению таких важных законодательных документов, как Закон «О международной свободе вероисповедания», лидеры Конгресса, которые боролись за его принятие, очень редко оказывались в зоне внимания прессы.
Сходный феномен имеет место в Британии и других европейских странах. Баронесса Каролина Кокс в первое десятилетие после окончания «холодной войны» восемь раз посетила Судан и, по словам ее офиса, освободила более двух тысяч рабов. Она выступала за новую политику Великобритании в отношении Судана, однако британская пресса оставила это практически без внимания.
И это лишь несколько примеров. Если подводить итог, в Вашингтоне и большинстве европейских столиц ощущается явное нежелание признавать новый фронт борьбы за демократию. Его попросту игнорируют.
Почему?
Научное сообщество и нефть
За несколько десятилетий до событий 11 сентября авторитарные элиты арабского и мусульманского мира осознали: пора использовать возможность влияния на западных студентов. Из американских аудиторий выходят учителя следующих поколений. Если повлиять на эту группу, повлияешь на общество в целом, в том числе и на его внешнюю политику.
С конца 1970-х гг., когда еще ощущались последствия нефтяного шока 1973 г.3, а западные демократии всерьез опасались, что нефтедобывающие страны могут спровоцировать новый экономический кризис, в американские и западноевропейские университеты хлынул поток капиталов. На протяжении 1980-х гг. нефтедоллары из Персидского залива оседали в университетах США. Там создавались центры по изучению Среднего Востока. Программы, разработанные новыми «донорами», были направлены на обеспечение ситуации, при которой лица, которые в будущем будут принимать политические решения, журналисты, аналитики, выходящие из этих аудиторий, относились бы лояльно к сохранению статус-кво в этом регионе. Со временем на Западе образовалось невидимое лобби, поддерживаемое наиболее активными членами ОПЕК, Лиги арабских государств и Организации Исламская конференция. Это лобби сконцентрировалось на обеспечении «правильного преподавания» в университетах предмета под названием «Средний Восток»4. На создание в Вашингтоне, Париже, Лондоне и других центрах мировой политики «групп влияния» для защиты «арабского дела», особенно – «святого палестинского дела», были брошены значительные ресурсы. Естественно, цель инвесторов была более зловещей: авторитарные элиты Среднего Востока, антикоммунисты и так называемые прогрессисты прилагали совместные усилия к тому, чтобы их оставили в покое. Они не желали ни малейшего проявления интереса к состоянию демократии в своих странах.
Еще во время «холодной войны» региональные режимы стали тщательно планировать шаги по предупреждению любых действий Запада в области прав человека. Это имело глубокий стратегический смысл. Под прикрытием «холодной войны» авторитарные лагеря региона (консерваторы и прогрессисты, исламисты и баасисты) имели возможность неустанно проводить политику угнетения собственных и, по возможности, соседних народов. В джунглях при возникновении признаков пожара все хищники бегут в одном направлении. Чем сильнее чувствовалось приближение глобальных изменений на международной арене, тем острее у них возникала потребность действовать в унисон (хотя большинство из них продолжали ненавидеть друг друга) ради того, чтобы избежать худшего. Они не могли позволить Западу обратить внимание на кошмарную ситуацию с правами человека в регионе. Количество нефтедолларов, направляемых в западные академические круги, стало расти с головокружительной быстротой.
Осенью 1990 г. были приложены значительные усилия для блокирования рассмотрения в американских научных кругах вопроса о положении меньшинств на Среднем Востоке. Позже, в середине десятилетия, из рассмотрения исключались уже не только проблемы немусульманских «этнических меньшинств»; повсеместно игнорировались и вопросы о ситуации с меньшинствами мусульманскими, такими как курды, берберы, а позже и черные мусульмане Судана.
К концу десятилетия все дебаты относительно демократии на Среднем Востоке глушились силами лоббистов. Вопросы к любому региональному режиму, не говоря уж об основных нефтедобывающих странах, попросту не имели «законного» права возникать в научных кругах и становиться темой общественного обсуждения. Ни одно диссидентское исследование действий ваххабитов, Асада, Саддама, Каддафи или даже антиамериканцев-хомейнистов не освещалось, и, соответственно, не привлекало к себе внимания общественности.
Нет проблемы – нет и ее понимания. Проблемы меньшинств, прав человека и демократии при отсутствии общественной поддержки или просто осведомленности общества об их существовании не имели никакой возможности трансформироваться в дипломатические акции. Миллионы южных суданцев, берберов, курдов, ливанцев, иранцев, сирийцев, представителей других народов погибали, становились жертвами этнических чисток, подвергались преследованиям и пыткам, но ни одно западное правительство и пальцем не пошевелило – общественное мнение их стран не было осведомлено об этих проблемах.
Попросту говоря, сеть «джихадофилов» внедряла свои программы в научные круги, которые формируют представления американцев о международных отношениях, в первую очередь с арабским и мусульманским миром.
Медицинские, инженерные, другие исследования американских и европейских университетов не получали такой финансовой поддержки. Кто-то может подумать, что общественное здравоохранение и сельское хозяйство в нефтедобывающих странах тоже нуждаются в научной поддержке. Однако нет, у режимов Среднего Востока были более важные приоритеты для использования чудесным образом полученных долларов: создать гарантии того, чтобы Запад не осознал, насколько жестоко попираются права человека в этих странах. Гранты выделялись на исследования по Среднему Востоку и исламизму, частично финансировались программы курсов международных отношений. Инструкторы, материалы для работы, – все предоставлялось по милости «доноров». Адресованные Среднему Востоку программы, утвержденные и финансируемые этими «донорами», не касались вопросов прав человека и проблем демократизации. В исследованиях по Среднему Востоку, финансируемых или испытывающих на себе влияние денег Залива, запрещалось касаться таких тем, как освобождение женщин, меньшинств, плюрализма. Учебники и статьи, профинансированные Каддафи, Саддамом, Асадом и муллами, не ставили под сомнение существование тоталитарных режимов5. Конец веревочки предугадать просто. Из учебных аудиторий выходили журналисты, которые писали статьи про регион, продюсеры, которые создавали программы на ТВ, исследователи, телеведущие. И аналитики в области обороны и разведки, дипломаты, советники и многие другие. Все они в итоге и определяли, каким образом общество будет воспринимать информацию о кризисах на Среднем Востоке и реагировать на нее. Возникла настоящая фабрика, которая эффективно формировала представления американских и западноевропейских граждан о проблеме. Те же ученые и активисты, которые пытались поднять серьезные вопросы, упирались в глухую стену, препятствующую распространению информации. Как многоголовая гидра, армия «слушателей» «нефтедолларовых» программ по изучению Среднего Востока блокировала любые попытки повлиять на общественное мнение. На Западе развернулась идеологическая война с четко поставленной задачей: любой ценой не дать глашатаям свободы достучаться до народа. В Америке и в странах Западной Европы повсюду – от университетских аудиторий до издательских домов, от СМИ до индустрии развлечений происходил массовый бойкот проблемы прав и свобод граждан на Ближнем и Среднем Востоке. Делалось это на фоне их реального подавления. Один пример: в то время как на Западе лоббисты блокировали вопрос о Южном Судане, реальные страдания на земле этой страны только ширились. И так происходило с каждым ударом по правам человека в регионе.
