Рейн Крюгер - Китай. История страны
Если же с женщиной на самом деле плохо обращались, единственное, что она могла сделать, — это обратиться за помощью к собственной семье. Так, например, в одной старой истории рассказывается о молодом человеке, который, как он признался своему другу, женился только для того, чтобы занять более высокое положение в обществе. Он так плохо обращался со своей женой, что, когда она пожаловалась брату, тот связал мужа и подвесил к ветке дерева высоко над землей. Когда друг незадачливого молодожена проходил мимо, то в ответ на его мольбы о помощи с усмешкой сказал: «Не понимаю, чем ты так недоволен. Ты ведь сам говорил, что хочешь занять более высокое положение, и вот теперь ты на высоте».
Но как бы женщина ни страдала большую часть своей жизни, с наступлением пожилого возраста всем ее невзгодам приходил конец. Пожилые люди обоих полов пользовались всеобщим уважением и обладали всевозможными привилегиями, а если ее муж умирал первым, то изменение в статусе женщины, в сравнении с прежним подчиненным положением, было еще более разительным, поскольку она приобретала огромный авторитет. Влияние, если не тирания, пожилых женщин Китая вряд ли сравнимо с тем влиянием, которое они когда-либо имели на Западе. Его последствия могли быть печальными, но также и абсурдными, в чем в начале XX века на собственном опыте смог убедиться шведский ученый Андерсон, когда вел поиски синантропа: ему пришлось остановить раскопки ископаемых останков древнего человека после того, как одна старая женщина, возмущенная тем, что он угрожает покою древних духов, уселась в раскопе и отказалась двигаться с места. Всеобщая враждебность по отношению к каждому, кто пытался проявить неуважение к старой женщине, вынудила Андерсона покинуть место раскопок. Показательный случай из жизни высших слоев общества был записан в период «Весны и Осени». Один высокопоставленный чиновник устроил званый ужин, в ходе которого к столу была подана очень маленькая черепаха. В результате главный гость заявил: «Господа, прежде чем есть эту черепаху, давайте подождем, пока она подрастет», — и с этими словами вышел за дверь. Мать хозяина была так разгневана скупостью своего сына, что выгнала его из собственного дома. Она позволила ему вернуться только через пять дней, после того как в дело вмешалась самая высокопоставленная женщина — жена князя.
Главным фактором в образе жизни любой женщины — качество ее одежды, комфорт, образование, степень влияния на дела в целом — являлся социальный класс, к которому она принадлежала. Государство Чжоу периода «Весны и Осени» сохранило классовую структуру Восточной Чжоу. На самом дне общества находились рабы, хотя, возможно, их было меньше, чем в любом другом месте Древнего мира, а за ними следовали крестьяне, большая масса людей, которые наполняли армии и чей подневольный труд обеспечивал пищей княжества, а также создавал для последних материальную опору — ирригационные сооружения, дороги (многие были трехполосными), храмы, здания различного рода и массивные стены вдоль границ.
Эти крестьяне были привязаны к своим феодальным правителям, и если те взваливали на крестьян бремя непосильных налогов или подвергали чрезмерному гнету, оставалось только поднять восстание, рискуя почти неминуемой смертью, либо убежать туда, где, согласно народной молве, условия жизни были лучше:
Ты, большая мышь, жадна,
Моего не ешь пшена.
Мы трудились — ты хоть раз
Бросить взгляд могла б на нас.
Кинем мы твои поля —
Есть счастливая земля,
Да, счастливая земля!
В той земле, в краю чужом
Мы найдем свой новый дом.
Крестьяне были необразованными и крайне суеверными. Главной передышкой от тяжелого труда служили для них длинные ежегодные праздники, в ходе которых религиозная торжественность уступала место вакхическим ритуалам с участием деревенских юношей и девушек. Они, как правило, были ближе своих хозяев к добрым и злым духам, присутствовавшим во всех силах природы, временах года, земле и небе, на каждом перекрестке дорог, во всех доминирующих чертах ландшафта, таких как горы и реки (дух Хуанхэ обладал особой властью над боевыми действиями: военачальник, надеющийся на победу в сражении, бросал в реку в качестве жертвы тот ценный предмет, который был затребован у него во сне). Крестьяне, в сравнении с представителями высших социальных слоев, были в значительно большей степени привержены шаманизму, ранней форме религии, основанной на поклонении природе, которая практиковалась в северной Евразии с древних времен. Главный участник камланий — шаман — облачался в странные одежды, впадал в транс, исполнял исступленные пляски, пророчествовал, изгонял злых духов и вызывал дождь. Представители высших классов были невысокого мнения о шаманах и презрительно относились к их тесному общению с духами, считая, что в нем есть очень много от заискивания и раболепства. Лишь в крайне редких случаях шаман мог достичь сколько-нибудь значимого положения в органах власти, но он — или она, поскольку шаманизм предлагал женщинам редкую возможность сделать профессиональную карьеру — пользовался большим уважением среди народных масс.
Над крестьянами располагался смешанный класс, куда входили домашние слуги, моряки, рудокопы, ремесленники и даже разбойники, а также коробейники, многие из которых к тому времени уже успели превратиться в купцов. Хотя купцы не носили отличавшей их одежды и не имели рангов, они обладали возможностью разбогатеть на торговле, особенно полотном и едой. Расширяющаяся сеть дорог и постоялых дворов, построенных для чиновников и посланников, облегчала передвижение купцов по всему Китаю, и они не могли упустить такую возможность сбора коммерческой, политической и военной информации для своего княжества. На границах княжеств они платили пошлины: чрезмерная добыча обесценила раковины каури, и им на смену пришли медь и другие металлы. Существовала единица веса, равнявшаяся примерно половине фунта (220 г), но в 600 году до н. э. до идеи чеканить монеты, которые только что появились на Ближнем Востоке, оставался еще целый век.
Доминирующим классом по-прежнему была аристократия. Напрямую или через покровительство аристократы двигали китайскую цивилизацию вперед, и именно на них мы сейчас обратим свое внимание.
Глава 5. Восточная Чжоу (771–476 гг. до н. э.). Продолжение
Аристократия, занимавшая верхнюю часть по сути двухклассового чжоуского общества, сама была стратифицирована. Царь, или ван, стоял над всеми, но скорее по титулу, чем по факту, поскольку многие князья открыто называли себя ванами собственных княжеств. Таким образом, царство Чжоу оставалось единым государством только по названию, в отличие от своей обширной современницы Персидской империи (при династии Ахеменидов), в которой сатрапы входивших в ее состав провинций и областей напрямую подчинялись столице.
Ниже князей Чжоу на социальной лестнице располагались представители трех старших рангов — маркизы (хоу), графы (бо) и бароны (цзы). Среди оставшихся шести рангов были менее благородные сословия рыцарей, министров и ученых, численность которых быстро увеличивалась. Княжества разделялись и подразделялись на владения, принадлежавшие представителям младших рангов, каждый из них находился в вассальной зависимости от вышестоящего правителя, которому платил дань и оказывал услуги. В то же время хозяин владения обладал абсолютной властью над его обитателями.
Последние не могли рассчитывать на защиту закона, имевшего достаточно расплывчатые очертания. Вплоть до XX века в Китае, как и в Великобритании, не было письменной конституции; но в отличие от британцев, а также своих современников — ассирийцев, персов и израильтян, которые имели объемные письменные своды законов, чжоусцы вершили правосудие, руководствуясь главным образом обычаями, неписаными прецедентами и общечеловеческим чувством справедливости. Когда в 536 году до н. э. министр одного из княжеств составил свод законов, отлитый в бронзе, другой чиновник горячо протестовал, говоря, что правители древности полагались на свое чувство правоты, моральные нормы и добродетельных чиновников; и хотя они могли устанавливать наказания, «чтобы удержать людей от крайностей», в то же время они никогда не пытались придать им четкий статус, поскольку «когда люди точно знают законы, они перестают испытывать трепет перед властями. В них просыпается мятежный дух, и они начинают прибегать к словесным уловкам».
Существующие законы были связаны главным образом с воинской дисциплиной и уголовными преступлениями. Первые были направлены, например, против мародерства или нарушения субординации ради личных целей, и колесничий мог поплатиться жизнью только за то, что выехал из общего строя; уголовные законы подвергали преступников суровым наказаниям — от смертной казни (осуществляемой различными способами, в том числе и бросанием в котел с кипящей водой) до штрафов, между которыми располагались клеймение, кастрация, а также отсечение носа, ушей, пальцев ног и ступней. Но все эти наказания предназначались для простолюдинов и, как правило, применялись по решению хозяина обвиняемого. В среде аристократии письменного свода законов вообще не существовало, хотя, если какой-то феодал был значительно сильнее своего обидчика, он мог потребовать для того наказания в виде смертной казни, конфискации имущества или понижения в ранге до простолюдина.
